ПоделитьсяРодные бойца, которого «однополчане» связывают с частной военной компанией, сражающейся в Сирии, не могут дознаться: где он, жив ли, если погиб – где похоронен. «Фонтанка» выясняла, какая судьба может ждать российских добровольцев в Сирии и их близких.
Его зовут Александр Мотынга. Или звали. Две недели назад ему исполнилось 37 лет. Или уже никогда не исполнится. Он воевал за Новороссию, а теперь воюет в Сирии. Или уже не воюет, а погиб через месяц после отправки на Ближний Восток. Именно это пытаются выяснить близкие Александра Мотынги: 71-летняя мама, парализованный отец и подруга семьи. Они живут на Украине. И пока получили только один ответ: вы – граждане враждебной страны, поэтому никто вам ничего не скажет.
«Простите, пожалуйста, но я уже не знаю, к кому обратиться. Очень близкий нам человек в мае этого года поехал в Сирию, как бы какая-то ЧВК. Но в июне его уже похоронили в Ростове. Мама ездила туда, но ничего не добилась и не узнала. Она до сих пор ждёт его домой, потому как ей не доказали, что он действительно был убит. Куда идти, куда бежать, к кому – непонятно. Как добиться ДНК? Да, мы с Украины, но неужели мать в чём-то виновата? Я действительно не знаю, к кому ещё обращаться. Помогите нам! С этим невозможно спокойно жить. Наталья».
Такое письмо пришло на «Фонтанку». Скоро полгода, как эта женщина, живущая на Украине, разыскивает друга. Она хочет знать, что с ним случилось.
– Я хочу, чтобы мама его успокоилась: мёртвый он или живой, – объясняет Наталья. – Чтоб она хотя бы перестала ждать. Она ж ведь еле разговаривает! Она очень хорошая женщина, у неё муж на руках парализованный. Да и как это так – мать не может добиться, где её сын?
Поделиться«Мама, я отзвонюсь»
– Саша перестал выходить на связь ещё в мае, – рассказывает Наталья. – То звонил всё, а тут – ни слуху ни духу.
Александр Мотынга родился в городе Лозовая под Харьковом. Окончил там школу и выучился в ПТУ на сварщика. Потом семья переехала в Славянск. Там и сейчас живут его родители: мама, Раиса Яковлевна, и тяжело больной отец.
– После училища Саша в армию ушёл, служил пограничником, – рассказывает мама. – Где-то под Одессой. Не помню, как называется место. Потом работал. Ну как… Официально-то нет. В основном охранником.
После армии Александр женился. Прожили они с женой недолго, но у них родился сын. Потом развелись. Бывшая супруга помогать в поисках не захотела. В ответ на просьбу «Фонтанки» помочь хотя бы матери бывшего мужа написала о нём: «Мне плевать на всё это, мы развелись 10 лет назад. Сыну 12 лет. Ничего хорошего от него не было... Пусть земля ему будет пухом».
– Он такой был в молодости… Шалтай-болтай, – защищает друга Наталья. – Бесшабашный. Немножечко несерьёзный. Чересчур любил свободу. Но хороший человек. Очень добрый. Как друг – он просто незаменимый, таких друзей и не найдёшь. А как муж, конечно… Ну, вы понимаете.
Из Славянска Александр уехал в 2013 году. Отправился в Крым. Родным много не объяснял.
– Что-то они там тоже охраняли, – говорит мама. – Типа санаторий. Какой – не помню.
По всей видимости, война, начавшаяся на Украине в 2014 году, застала Мотынгу в Крыму. И нетрудно предположить, как он действовал. То, что он был патриотом России, а не Украины, можно понять по его странице "ВКонтакте". Там Сталинград, 9 Мая, Сербия, анекдоты про Меркель, «украинские полицаи». И его собственные фото на фоне Донецка. В камуфляже и с оружием.
– Как он на войну попал, что там делал – ничего не знаю, – вздыхает его мама. – Разговаривали мы с его отъезда в Крым только по телефону. На чьей стороне воевал? Даже не знаю.
Раиса Яковлевна точно помнит день, когда в последний раз говорила с сыном по телефону. Это было 12 мая.
– Он позвонил и сказал: мама, я уезжаю, – рассказывает она. – Сказал, что на север. Что работать там будет. Сказал: меня не будет месяц, два, полгода, ты не переживай. Я тебе отзвонюсь.
Никаких телефонов сын не оставил. А те, что были известны, не отвечают. Так до сих пор она и ждёт звонка «с севера».
Тревогу подняла Наталья. Она тоже в последний раз общалась с Александром в мае. Удивлялась, почему даже "ВКонтакте" на связь перестал выходить. Он всегда был там очень активен. Последняя его запись в соцсети была оставлена 10 мая. Весь июнь Наталья пыталась через общих знакомых выяснить, не случилось ли чего. А 16 июля на его странице появилась запись от имени некоего «Бородатого Воина»: «Пусть земля тебе будет пухом, брат».
– Ну я и спрашиваю: какая, на фиг, «земля пухом»?! – вскипает Наталья. – Вы в гробу-то его видели? Кто его хоронил? Где? Где документы, что это он погиб? Почему матери не сообщили?
«Лживы от начала и до конца»
– Кому я только ни писала, – вздыхает Наталья. – Бьюсь с июня. Вот если бы можно было попасть на сайт этого ЧВК…
Но у «этого ЧВК» нет сайта. Этой частной военной компании, по сути, официально и самой-то нет. Информация о том, что в июне в Сирии погибли бойцы, не связанные с Министерством обороны, появилась в англоязычных изданиях. Там имя Мотынги в числе других увидел известный блогер Анатолий Несмиян – Эль-Мюрид.
– У меня стоит поисковик, который выдаёт определённые новости, в том числе о погибших в Сирии, – рассказал «Фонтанке» блогер. – Где-то в 20-х числах июня на сайте Reuters я увидел список российских военных, которые погибли в Сирии, но не были указаны Министерством обороны. Дальше информацию разнесли другие ресурсы. Обычно таких погибших или в Сирии закапывают, или довозят до Ростова и хоронят там.
Сейчас в поиске на сайте Reuters имя Александра Мотынги можно найти не в июньских новостях, а в заметке о российских потерях от 1 августа. Ответ Министерства обороны последовал уже 2-го числа. Официальный представитель ведомства Игорь Конашенков опроверг информацию: «Специально для «русской» редакции "Рейтер" поясняем. Никаких якобы «тайных» захоронений российских военнослужащих, погибших в Сирии, не было и нет. Попытки выдать за них частных лиц, не имеющих отношения к Вооруженным силам и тем более к операции в Сирии, лживы от начала до конца» (цитата по РИА Новости).
Наталья не читала «Рейтер». Она продолжала поиски.
– Я очень надеялась, что он живой, – говорит женщина. – Но если нет – почему матери не сказать?
Инструмент для поисков у Натальи был только один: соцсети. Действительно, среди друзей Мотынги там можно выделить его боевых товарищей по Донбассу, Сирии или по обеим горячим точкам. У них или удалены аккаунты, или ребята красуются в военной форме и пишут патриотические посты. «Фонтанке» удалось посмотреть некоторые удалённые страницы с помощью архивных интернет-сервисов и дозвониться до одного из бойцов. Этот человек – уроженец Симферополя, бывший военный, искавший, судя по его анкете, «долгосрочную, хорошо оплачиваемую работу» в частной военной компании, воевал в Сирии под прозвищем Боцман.
– А, да… Я понял, о чём вы, – ответил он, услышав по телефону просьбу помочь в розысках Александра Мотынги. – Перезвоните через полчаса.
Через полчаса Боцман заявил, что совершенно не понимает, о чём речь.
– По телефону они ничего не скажут, – вздыхает Наталья. – Саня мне звонил всегда с разных номеров. Со своего – только если сказать: «Натали, привет, всё нормально».
Но всё-таки один из друзей на её сообщение "ВКонтакте" ответил. Наталья говорит, что это был некто Влад Седов, который подписывался как Vlad Yugov. Цитаты из сообщений она передала «Фонтанке».
«Саши больше нет, – написал Vlad. – Он погиб, где и как – сказать не могу… Значит, не считал нужным рассказывать, хотя должен был».
Наталья попробовала возмутиться – отчего это надо скрывать даже от матери.
«Если вы будете со мной общаться в таком тоне, я прекращу общение, – ответил Vlad. – У нас с ним по соседству позиции были. Я с ним БК делился».
Написал ещё один друг: «Общался с коллегами с СБ. Сказали, что Саня выезжал в Сирию по военному билету. И обратно его доставили грузом 200 по этому же билету. Более инфо не дали. Засекречено».
«Вы – граждане враждебного государства»
Наталье удалось выяснить, что Александр, устраиваясь в частную военную компанию, якобы указал в анкете в качестве ближайшего родственника не маму, не бывшую жену или сына, а не известную его семье женщину.
«Какая-то очередная гражданская жена ВКонтакте парню одному написала, чтобы не афишировал Сашину смерть, он якобы просил, чтобы маме не говорили», – сообщил Vlad.
Звали эту «гражданскую жену» будто бы Татьяной Лариной. Среди друзей Мотынги "ВКонтакте" действительно такая была. Но сейчас страница «Татьяны Лариной» удалена.
– Мне сказали, что она получила за Санину гибель три миллиона и сразу удалила страницу, – говорит Наталья. – Да получила – и получила, пусть ей впрок пойдут. Я-то кипишевать начала не из-за денег, а из-за Саниной мамы. Она ж в Ростов ездила его искать!
Раиса Яковлевна действительно ездила из Славянска в Ростов-на-Дону. На каком-то этапе поисков неизвестная девушка, представилась она как Кира Иванова, написала Наталье, что точно так же ищет своего близкого человека. Что в Ростове его могилу не нашла, но наткнулась на крест с именем Александра Викторовича Мотынги. «Кира Иванова» приложила подробный план кладбища. Указала имена других похороненных. Как минимум, одного из них, Сергея Армяновского, разные издания связывают с сирийском кампанией.
Поделиться«Кира Иванова» прислала Наталье фотографию могилы: холмик земли с деревянным крестом и надписью: «Мотынга Александр Викторович». Дата рождения – та же, что у Натальиного друга. Дата смерти – 14 июня 2017-го.
– Я как увидела эту могилу – да у меня собака лучше захоронена, чем пацан, который у них поехал воевать! – не успокаивается Наталья. – Они бы хоть эти вонючие верёвки оттуда убрали!
«Кира Иванова» нарисовала, как добираться до кладбища. После этого Раиса Яковлевна, которой Наталья всё передала, и засобиралась в Ростов. Оставив дома практически беспомощного мужа.
– Поехала я в Ростов, – медленно, с трудом проговаривая слова, рассказывает Раиса Яковлевна. – Сначала пошла в госпиталь. Там сказали: нет, такой не поступал.
Она отправилась на кладбище. Там её обещал встретить тот самый Vlad Yugov, что с Мотынгой «БК делил». После некоторой переписки он согласился помочь матери друга.
– Парень, который знал Сашу, позвонил мне и сказал, что встретит, – объясняет Раиса Яковлевна. – Что поможет сына перезахоронить. Что машину нанял. Я приехала – никто меня не встретил. Ждала, ждала, потом он позвонил – сказал, что вечером подъедет. Я пошла в архив кладбища. Дала Сашины документы – свидетельство о рождении. А мне сказали – такого нету.
Она до вечера ждала на кладбище незнакомого человека. Потом села в автобус и ни с чем вернулась в Славянск.
– Я этому Владу потом написала: ты же в такой же ситуации можешь оказаться, завтра тебя, как Сашу, закопают где-то, а мама будет сидеть и ждать! – злится Наталья.
И Vlad ей ответил: «Вы и мама его – граждане другого государства. Мало того, на данный момент – враждебного».
Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»
