ПоделитьсяСпециальное оборудование защитило голос того, кто поделился закулисьем Федеральной службы безопасности. Маскировка эффектна, но бессмысленна — интересанты знают имя отступника.
В Санкт-Петербургском военном гарнизонном суде допросили свидетеля по делу о карабине в заднем проходе авторитетного петербуржца Саликова. Обвинение предъявлено с недавших пор бывшему оперативнику Петроградского райотдела ФСБ Кирсанову. В этот раз на процессе прозвучали показания, не только прямо обвиняющие подсудимого, но и раскрывающие мировоззрение его начальства. «Фонтанка» публикует фрагменты судебной стенограммы и отмечает несвойственную для нашего времени принципиальность свидетеля.
Его имя засекречено. В день допроса, 23 августа, судья объявил процесс закрытым, но и непосредственные участники не смогли увидеть его лица. Сам инкогнито находился в специальном помещении, за черным, зеркальным стеклом, а голос, пройдя синтезатор, звучал не очень приятно. Кроме того, что он мужчина, сказать было нечего. Обращались к нему по искусственному имени – Владимир Дмитриевич. Вопросов досталось изрядно – от судьи, прокурора, адвокатов сторон. Наконец, от самого подсудимого Кирсанова, с которым недавно и мирно прервало контракт Управление ФСБ по Петербургу и Ленобласти.
Вопрос: Говорил ли Кирсанов о том, что он «порвал ему задний проход». Если «да», где он эту фразу произносил?
Свидетель: Он произносил ее многократно в управлении.
Вопрос: В управлении ФСБ?
Свидетель: Да.
Это цитаты из аудиозаписи, сделанной во время процесса. Полная запись диалогов для журналистики чрезмерна, но и фрагменты позволяют составить личное впечатление.
Вопрос: Владимир Дмитриевич, скажите, пожалуйста, говорил ли Кирсанов о своем намерении наказать Саликова заранее?
Свидетель: Да. Утром 7 мая 2018 года (перед обыском. – Прим. ред.) он выражал это намерение при совещании в отделе.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, вот в этом обсуждении шла речь о том, каким именно способом нужно осуществить наказание?
Свидетель: Нет. Он только сказал, что хочет его опустить.
ПоделитьсяВопрос: Скажите, Владимир Дмитриевич, из того, что вы слышали, это его единоличное решение?
Свидетель: Насколько я понимаю, нет. Это было обсуждено с руководством.
Вопрос: То есть это было согласовано и одобрено?
Свидетель: Насколько я понимаю, да. Он является сотрудником такой структуры, где вещи требуют согласования с руководством.
Вопрос: Скажите, а на совещании в ночь с 6 на 7 мая, когда якобы Кирсанов сообщал о том, что необходимо наказать потерпевшего, присутствовало руководство отдела?
Свидетель: Да.
ПоделитьсяЗаметим, на некоторые вопросы свидетель реагировал так: «Я не буду отвечать на этот вопрос» и объяснял: «Раскрытие моего имени».
Вопросы звучали и от самого Кирсанова: В вашем присутствии руководство отдела ФСБ Петроградского района какие-либо указания или просьбы высказывало по поводу применения насилия к Саликову?
Свидетель: В моем присутствии – нет. Но я слышал от других лиц, сотрудников отдела, что поступала команда как можно жестче с ним поступить.
Также в суде прозвучала информация об угрозах свидетелю от неизвестных. «Они требовали, чтобы я отказался от свидетельствования», – заявил тот, чье имя, судя по всему, уже понятно интересантам.
Разумеется, «Фонтанка» может лишь предполагать, что свидетель служит в петербургском Управлении ФСБ. Если бы он был, например, понятым, при котором все это произошло, то вряд ли он смог ходить по коридорам Литейного, 4, и общаться с оперативниками. Так что, при всех болезненных нюансах этой истории для руководства ведомства, его поступок является еще более сенсационным.
Свидетель несколько раз допрашивался в Военном следственном управлении, согласился на закрытие своих данных, теперь настаивает на своих показаниях в трибунале, причем получая угрозы.
Конечно, он реальнее, чем кто-либо, осознает контрреакцию своей системы. Понятно, что для нее он предатель. Наверное, контрразведчик просто не способен молчать, когда дело дошло до пыток. А это в 2019 году – артефакт.
Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»
