Экономические страсти, вовсю бушевавшие на минувшей неделе, к выходным вроде бы успокоились. Остановилось падение рубля, нефть перестала дешеветь, и даже биржа не рухнула, хотя была довольно близка к этому.
Российские власти пассивно наблюдали за происходящим, не имея возможности реально влиять на панические настроения инвесторов. А ключевую роль в подавлении кризисных тенденций сыграли «словесные интервенции» ФРС – Федеральной резервной системы (проще говоря, Центробанка) США, которая заверила всех в том, что не поднимет свою ставку аж до середины 2013 года. Иными словами ФРС будет продолжать еще долго кредитовать коммерческие банки на чрезвычайно выгодных для них условиях, раздавая деньги почти даром.
В принципе, несмотря на всю критику в адрес американцев, заваливших мир своими дешевыми долларами, действия ФРС можно признать правильными с точки зрения высокой теории. Ведь если экономика по какой-то причине развивается медленно, власти могут ее стимулировать, предоставляя бизнесу тем или иным способом дешевые деньги.
Есть в этом случае, конечно, опасность инфляции, но она не столь уж велика на фоне опасности новой рецессии. Есть еще опасность падения доллара и соответствующего падения платежеспособности граждан США. Однако американцы, похоже, весьма спокойно переносят произошедшее за последние годы удешевление их валюты в сравнении с евро. Причина, наверное, в том, что для столь большой страны удорожание импорта не слишком чувствительно.
И все же у такой стимулирующей политики есть объективный предел. Отнюдь не всегда дешевые деньги приводят к росту. И ныне мы видим, что развитие мировой экономики идет сравнительно медленно, несмотря на то, что как ФРС, так и Европейский Центробанк, подхлестывают ее изо всех сил. Значительная часть денег, столь легко достающихся инвесторам, уходит на спекуляции, а не на реальное производство. Взлетают цены на нефть, взлетают курсы акций, а самое главное – большой объем легких денег отправляется на кредитование правительств различных стран. Тем уже трудно рассчитываться по своим обязательствам, а они все продолжают и продолжают занимать. Образуется своеобразный кругооборот денег у государства. Центробанки наваливаются на эмиссию. Бизнес берет взаймы и сам, в свою очередь, кредитует правительство.
Конечно, это очень упрощенное изображение реальной действительности. Значительная часть денег обслуживает реальное производство. Но, тем не менее, все более явно вырисовывается главная проблема мировой экономики: не видно тех новых рынков, которые могли бы динамично развиваться и поддерживать спрос на товары в долгосрочной перспективе. Сколько можно создавать спрос, убеждая потребителя покупать новую модель телефона, лишь через пару месяцев после того, как он приобрел предыдущую?
Потому-то так и нервничают инвесторы, что понимают: нынешний экономический рост буквально-таки висит на соплях. Потому-то инвесторы и начинают скидывать акции в ответ на малозначимые действия рейтинговых компаний, что опасаются серьезного обвала в любой момент. Каждый игрок на рынке ждет, что другой игрок вот-вот начнет продавать активы, а потому стремится успеть продать сам, пока курс акций не обвалился.
Было время – в глобальной экономике открывались новые крупные рынки. Последние десятилетия прошли под знаком возникновения принципиально иных секторов производства – тех, которых никогда не существовало ранее. Весь мир обзавелся компьютерами, засел в интернете, перешел на цифровые технологии. Возникли миллионы рабочих мест на пространстве от Сиэтла до Хельсинки.
Более того, к мировой хозяйственной системе подключились страны, находившиеся ранее за железным занавесом. Они, с одной стороны, стали потребителями продукции, создаваемой на основе западных технологий. А с другой стороны сами включились в систему производства, привлекая капиталы иностранных инвесторов дешевизной своей рабочей силы.
Условно говоря, каждый год миллионы китайцев переселялись из деревни в город, приходили на предприятия, основываемые там транснациональными корпорациями, и создавали все более дешевые компьютеры, разбредающиеся затем по целому миру. Глобальная хозяйственная система растянулась от Сиэтла уже не до Хельсинки, а до Гонконга.
Возможно, еще на какое-то время глобальной экономике хватит сложившейся за последние десятилетия модели производства, при которой дешевый доллар создает капиталы, а дешевый юань создает рабочую силу. Эти два фактора производства объединяются, и мир продолжает существовать.
Однако каждый новый финансовый кризис – это звоночек, демонстрирующий ненадежность подобной модели. Если в мировой экономике не будет в ближайшее время серьезных прорывов, связанных с возникновением новых технологий или же с расширением совокупного спроса, кризис не заставит себя ждать. Причем необходимость сокращать размеры бюджетных дефицитов, о которой говорят теперь во многих странах мира – от США до Греции, лишь увеличит масштабы трудностей. Ведь непрерывное накопление долгов давало возможность потребителям с помощью государства приобретать все больше товаров. И нынешняя необходимость затягивать пояса является очень плохой новостью для мировой экономики.
Дмитрий Травин
