«Два дня»: Имена одушевленные

В кинопрокате демонстрируются «Два дня», вторая полнометражная режиссерская работа Авдотьи Смирновой, окончательно утвердившая за ней звание режиссера-гуманиста.

Нет, не в смысле любви к людям – мизантропии здесь хватает. В смысле четкого осознания, что человек находится в центре любого сюжета, и ни о чем другом, кроме как о нем, снимать не имеет смысла. Поэтому Смирнова начисто отрицает всякий политический подтекст картины, который хочешь не хочешь, начинаешь искать в подобном сюжете. В провинциальный музей-усадьбу местный чиновник (Борис Каморзин) привозит столичного министерского работника (Федор Бондарчук) – чтобы тот подмахнул нужную бумажку, усадьбу прикрыл и санкционировал на ее месте угодья для нужд бюрократии. Но столичный яппи встречает отпор со стороны музейщиков, демонстративно выползающих навстречу ему на коленях, и влюбляется в местную смотрительницу (Ксения Раппопорт).

Собственно, завязкой и эпизодом с ползаньем на коленях, а также сном пьяного чиновника, завершающимся фразой «Тебе Путин звонил», политические игры исчерпываются. Дальше начинается история безнадежной и бессмысленной любви взрослых людей. Только не в меланхолических ритмах, как в предыдущем фильме Смирновой «Связь», а в бодром галопе комедии. Если говорить о режиссерском почерке – то это местами просто Пежемский какой-то или Константинопольский (чего стоит хотя бы явление в камео Бориса Хлебникова в роли придурковатого кинорежиссера, снимающего в усадьбе буколический фильм). Да и вся романтика любовных отношений здесь состоит из сплошных гэгов: Раппопорт бегает с ружьем, доит козу по имени Настасья Филипповна и изображает маму-утку. Алаверды: Бондарчук плачет и говорит, что не чудак, а просто живет в Москве, скачет на коне, парится в баньке, ломает музейные экспонаты, наконец – о, мы всегда об этом мечтали – бреет голову (есть еще вопрос героини Раппопорт: «А ты не переживаешь, что ты лысый?»).

Ну а как еще, в конце концов, рассказывать о подобном мезальянсе, если не в жанре диковатой комедии? Другое дело, что в этих гэгах и русских народных плясках есть строго определенный и очень правильный смысл. Они существуют не чтобы развлекать, а доносят одну-единственную мысль, ключевую для фильма: все хорошие, когда настоящие и живые. Это касается и героев, и актеров. Что Раппопорт с ее гордым статусом новой Анны Маньяни и венецианским «Кубком Вольпи», что превратившийся в персонажа анекдотов Бондарчук здесь поворачиваются к зрителю неожиданными сторонами дарования. В Раппопорт, скажем, обнаруживается совершенно бастер-китоновский комедийный талант.

С Бондарчуком же всё куда сложней: фильм, кажется, и затевался как очистительная экзекуция для его героя и него самого. Пройдя огонь, воду, медные трубы и издевательство над собственной персоной, величественный бонза патриотического кино оказывается милым ребенком, инфантильным и глуповатым лысым дядькой, князем Мышкиным из старенького фильма «Даун-хаус». Причем «Два дня» – это тот случай, когда всё построено на режиссерском таланте психолога, на том, что Смирнова просто очень хорошо понимает людей и то, как они устроены: отсюда и достоверность, и безупречная линия сюжета. И если обычно принято говорить, что из-за излишней чуткости женщинам трудно быть режиссерами, в случае Авдотьи Смирновой всё ровно наоборот – ее чуткость к ближнему дает ей полное право на профессию.

Иван Чувиляев,
«Фонтанка.ру»

Фото: «Централ Партнершип».

О новостях кино и новинках проката читайте в рубрике «Кино»