ПоделитьсяДвукратный серебряный призёр ЧМ-2011 по легкой атлетике петербуржец Алексей Дмитрик - один из 4 с лишним тысяч российских спортсменов, отстраненных от соревнований после грандиозного допингового скандала. Как с этим жить, рассказал он «Фонтанке».
Международная ассоциация легкоатлетических федераций (ИААФ) в ноябре прошлого года объявила о временном отстранении всех российских легкоатлетов от международных соревнований в связи с делом по употреблению допинга в сборной России. Однако поименный список был опубликован только сейчас. В него в общей сложности попало 4027 атлетов, среди которых такие звезды, как Елена Исинбаева, Иван Ухов и Анна Чичерова. Не обошло это несчастье стороной и петербургских спортсменов. В числе прочих – петербуржец Алексей Дмитрик, призер чемпионатов мира и Европы в прыжках в высоту. В интервью «Фонтанке» он рассказал, что изменилось в его жизни за это время.
- Как на вас сказалось отстранение от международных соревнований?
– Это отстранение стало сильным ударом не только для меня, но и для всей российской легкой атлетики, которую зацепило этой «косой». Во-первых, мы теперь не можем выехать за границу на коммерческие соревнования, за счет которых мы, так скажем, немножко существуем. Во-вторых, пропал зимний кураж, к которому я привык за последние 14 лет моей спортивной карьеры. В России очень мало людей, которые по-настоящему переживают и болеют за легкую атлетику. Но даже тех из них, кто приходит на соревнования, практически не расшевелить.
- То есть?
– Например, первые соревнования в этом сезоне прошли в Екатеринбурге. Пришло много зрителей, все было так красиво сделано, играл оркестр, выступали с какими-то номерами дети. Все было вроде бы классно, но живых эмоций от зрителей, которые так важны для прыжков в высоту, очень не хватало. Я затратил много энергии, чтобы их хоть чуть-чуть расшевелить. В какой-то мере, наверное, этих эмоций мне и не хватило для того, чтобы показать результат получше. Хотя 2 метра 24 сантиметра для первых соревнований в сезоне тоже неплохо.
- За границей зрители активнее?
– Да, там как-то это все попроще. Их просишь, и они отдаются по полной программе. Им это реально интересно. После Екатеринбурга мы приехали в Челябинск – и там то же самое. Потом были соревнования в Москве. Там мы выступали под музыку. Ну, казалось, все так весело, но реакции опять никакой. Слишком закрытое у нас общество. Хотя, может быть, это просто дело привычки. Может быть, для более молодых спортсменов, которые не видели другого восприятия соревнований, подобной проблемы не существует. Опять же, на соревнованиях в Екатеринбурге все питание было за наш счет. Ты должен сам искать, где покушать, и сам все это оплачивать. На зарубежных соревнованиях все эти мелочи учтены — ты приезжаешь и полностью находишься под опекой организаторов. Теперь же приходится привыкать к другим условиям.
- Разница в призовых между российскими соревнованиями и зарубежными существенная?
– В России чаще всего платят за первое место 30 тысяч рублей, за второе — 20 тысяч, за третье — 10 тысяч. Я не скажу, что это очень мало, но по сравнению с заграничными соревнованиями суммы смешные. За границей плюс к призовым добавляются еще подъемные за участие. Тут уж как договорится твой менеджер. В среднем это где-то 1000 долларов. То есть по нынешним меркам это 70 тысяч рублей только за то, что ты приедешь. Плюс можно еще что-то выиграть, в среднем 1,5 – 2 тысячи долларов. То есть разница действительно ощутимая.
- Какую часть от вашего суммарного дохода составляли деньги, заработанные на зарубежных стартах?
– Точно сказать не могу, но это большая часть. Благодаря этим деньгам я мог продолжать тренироваться. То есть зимой я активно ездил по соревнованиям, а потом мы могли съездить на сборы, приобрести необходимые витаминизированные комплексы. Сейчас мне уже, наверное, не хватит денег на все это.
Поделиться- Я всегда думал, что сборы и спортпитание оплачивает Российская Федерация или местные организации.
– Это все действительно есть, просто не всегда получается поехать на эти сборы. Во-первых, очень много народу, особенно прыгунов. Постоянно идет дележка прыжкового сектора, тебя записывают на определенные дни и часы, например среда и пятница с 10 до 12. Но бывают такие случаи, когда в среду ты не можешь по какой-то причине приехать, а в четверг ты чувствуешь себя отлично, но там все занято. Поэтому мы стараемся уезжать сами. И мы как-то так уединяемся, чтобы ни от кого не зависеть.
- Непосредственно на подготовку санкции как влияют?
– Опять же с ростом курса евро заграничных сборов практически не стало. В России есть только два приемлемых варианта — это Сочи и Кисловодск. В Сочи полностью сидит вся сборная, и тут мы опять сталкиваемся с проблемой чрезмерной заполняемости прыжкового сектора. Если же ехать туда отдельно, то приходится изыскивать время — прыгать в обед или вечером, когда снаряд свободен, потому что сборной мешать нельзя. Но даже в Сочи сейчас, например, нет нормальной погоды для занятий на открытом воздухе, а в помещении всем желающим не поместиться. Раньше в это время мы ездили за границу, теперь с этим большие проблемы.
Если же говорить о Петербурге, то тут даже летом не всегда подходящие условия. Прошлым летом весь июнь-июль мы просидели в манеже, потому что температура плюс 15 -18 градусов с ветром не позволяла выполнять технические тренировки на улице. И такая ситуация не только у меня. Я разговаривал с другими ребятами из сборной России. У всех проблемы с финансами и подготовкой. Никто не понимает, будет для нас Олимпиада или нет, а просто так деньги вкладывать никому не хочется.
- В какую сумму вам обходится индивидуальная подготовка?
– Честно? Даже не скажу... И не потому, что скрываю, просто не слежу за этими тратами. Могу только примерно сказать по спортивному питанию. Если ты не попадаешь на всероссийский сбор, ты его не получаешь. А оно очень дорогое. Ежемесячно это очень круглая сумма. В месяц уходит в районе 20 – 25 тысяч рублей.
- Ого!
– Запрещенные препараты, кстати, можно купить дешевле. Выйдет, наверное, тысяч 10, а скорее всего, даже дешевле. А вообще можно сказать, что, конечно, стало тяжелее, в том числе и психологически. Ты не знаешь, к чему готовиться. В прошлом году мы готовились к чемпионату мира, но в ноябре мы узнали, что из-за всех этих проблем туда не едем. И мы не знали, что нам делать, как нам быть и к чему нам теперь готовиться. Допустим, нас все-таки допустят на Олимпиаду, но мы же не выступали на международных соревнованиях практически год. Мы не видели, как прыгают наши зарубежные соперники, в каком они состоянии. Да, можно посмотреть цифры в протоколах, но они мало что скажут. Я вот смотрю на лучший результат сезона — 2,35. Как они это сделали? Никто ведь не скажет. Получается, что мы находимся в такой закрытой коробке. Вроде бы и хочется показать высокий результат, а нужно ли? Ну вот будет чемпионат России в помещениях 23 – 25 февраля. А дальше все, сезон для нас, считай, закончен.
- И все-таки действительно в нашей сборной существует проблема с употреблением допинга, или же, как говорят, некоторые руководители нашего спорта, Россию, как всегда, хотят очернить?
– Допинг — это болезнь не только России, но и всех стран, всей легкой атлетики. Сейчас заниматься легкой атлетикой стало прибыльно. Появляются спонсоры, появляются призовые. Всего этого становится все больше и больше. Соответственно, появляется больше желающих выиграть эти деньги. Так люди иногда приходят к методам, которые не всегда разрешены. Но это чисто мое мнение. Я бы не стал выделять именно нашу сборную. Мы тут даже не в тройке лидеров. Первые три места занимают, как мне кажется, США, Кения и Ямайка. Поэтому я даже не знаю, почему именно мы стали вдруг главным объектом для изучения. Может быть, тут действительно имеются какие-то политические моменты.
- То есть вы все-таки признаете, что российские спортсмены далеко не невинны?
– Ну а что тут скрывать? Людей же ловят. Их же не просто из списка выдергивают случайным образом и обвиняют в употреблении допинга. С учетом всех фактов говорить, что нет, мы не употребляем, смешно. Все доказательства есть.
- Вся эта история началась в прошлом году с сюжета немецкого телеканала ARD. В нем показаны съемки скрытой камерой, как конкретные российские спортсмены приобретают запрещенные препараты и говорят об их употреблении. Вам кто-нибудь когда-нибудь предлагал допинг?
– Не было такого ни разу. По крайней мере лично мне таких предложений не поступало. Это я могу сказать на 100 процентов.
- Вы чуть ранее сказали про какие-то запрещенные и более дешевые аналоги спортивного питания. Что вы имели в виду?
– Это самые обычные анаболики, стероиды. Они пользуются большим спросом у простого населения. Это такие качки, которые хотят, чтобы у них сразу и быстро выросли мышцы. Но они действительно помогают. Есть еще некоторые медицинские препараты, которые помогают тоже набрать массу, когда существуют показания, или восстановиться после болезни. Это все известно, и все о них знают.
- То есть их можно легко приобрести?
– Не могу сказать. В том же сюжете немецкого канала рассказывалось, как какой-то человек пришел к кому-то, сказал «мне нужно это, это и это», и ему продали. Очень странно это выглядело. В то же время нужно понимать, что во всех этих препаратах нет ничего вредного. Их сейчас так преподносят, что они губят здоровье. Но это не правда. Губят здоровье все эти сумасшедшие нагрузки. Я тренируюсь с 8 лет вот уже 24 года. Организм постоянно находится под нагрузками. Я вот не знаю, что со мной будет через 15 лет, какие суставы у меня будут болеть, какие болячки вылезут. Так что какие-то вспомогательные средства все равно надо использовать. Хотя бы те, что разрешены.
- И все-таки запрещенные препараты, как правило, гораздо эффективнее своих разрешенных аналогов. Было ли у вас когда-нибудь искушение воспользоваться чем-то запрещенным?
– Честно? Наверное, не было. Никто не знает, что будет, вот в чем проблема. Экспериментировать со своим организмом мне бы не хотелось. Я считаю, что лучшее — враг хорошего. Мне достаточно легальных способов.
Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»
