Православные чекисты против либералов-большевиков

Общественное возмущение из-за передачи Исаакиевского собора РПЦ обошло стороной вопрос: почему передают именно сейчас? Что это, подарок-компенсация, приуроченный к годовщине двух революций? Или превентивная политическая спецоперация, тоже связанная с юбилейным 2017 годом?

В том, что епархия с радостью заберет Исаакиевский собор, ничего странного нет. Сводить её мотивацию к обычной «поповской жадности» не следует. Исаакий – один из символов Санкт-Петербурга, владеть им почётно, даже если было бы не доходно. Плюс важнейший прецедент: если отдали Исаакий, какие споры могут быть из-за недвижимости статусом пониже?

Гораздо интереснее понять мотивацию городских властей и конкретно губернатора Георгия Полтавченко, который в 2015 году отказал в аналогичной просьбе. Тогда РПЦ собиралась судиться, но не стала. История почти забылась, как вдруг на исходе первой январской декады Смольный заявил, что вопрос решен. Уже позже вице-губернатор сказал, что к Полтавченко в декабре обратился патриарх Кирилл. Почему такое важное событие осталось в тайне от горожан, объяснено не было.

Тем более осталось непонятным, почему принципиально изменилась позиция Смольного? Почему город готов отказаться от не то, что самоокупаемого, но доходного туристического объекта? Денег в питерском бюджете за полтора года не прибавилось.

Остаётся одно объяснение: судьбу Исаакия решили не в Смольном, а в Кремле. Полтавченко исполнял приказ сверху, причем приказ неожиданный. Отсюда и организационные накладки, вроде публикации распоряжения о передаче задним числом, за 30 декабря 2016 года.

По поводу интереса Кремля в этой истории существует версия, её автор – библеист и публицист Андрей Десницкий. Исаакий – аванс за ожидаемую услугу со стороны РПЦ. 2017 год, юбилей двух революций, Кремль хотел бы отметить очередным национальным примирением. Неизбежен вопрос о том, как относиться к останкам царской семьи, погребенным в Петропавловском соборе в 1998 году. Тогда Церковь не признала подлинность останков, но, учитывая данные новых генетических экспертиз, может признать.

Единственный спорный вопрос в отношениях государства и РПЦ будет закрыт. В этом случае Исаакий – маленькая и скромная плата, а общественное недовольство – безвредное и терпимое последствие.

Право на жизнь имеет и другая версия. Кремль не то, что боится общественных протестов против передачи Исаакия, он их желает и провоцирует в качестве политической прививки.

2017 год не был бы легким для власти даже и без юбилеев. Так как сокращать финансирование силовиков и повышать налоги на нефтяников Кремль не планирует, продолжится неуклонная оптимизация социальных расходов. А тут еще некстати круглые даты, особенно в ноябре. Протест, даже либеральный по происхождению, может покраснеть.

Вот тут-то и сыграет свою роль политическая спецоперация «Исаакий». Её цель – если не загнать в угол либеральную общественность, то хотя бы дискредитировать.

Сторонникам сохранения музейного статуса придется снова и снова отвечать на вопрос: поддерживают ли они большевистское решение 1928 года о преобразовании храма в музей? Отрицательный ответ бесполезен, а положительный – опасен. Тем самым «защитники Исаакия» одобрят одну из самых одиозных практик большевиков – захват и уничтожение храмов. Исаакию, в сравнении с другими соборами, повезло чрезвычайно, он даже статус антирелигиозного музея утратил уже в конце 1940-х и стал музеем самого себя.

Антирелигиозная кампания большевиков конца 1920-х была лишь частью иных, не менее страшных кампаний. Уже через год после превращения Исаакия в музей началась коллективизация, обернувшаяся голодомором, потом – «кировский поток» в Ленинграде, потом Большой террор в масштабах всей страны. И антирелигиозная кампания, и коллективизация, и террор были единым комплексом, из которого непросто вычленить такое относительно нестрашное событие, как музеификация Исаакия.

Впрочем, государственная пропаганда всегда сможет убедить большинство граждан, что против передачи Исаакия РПЦ выступают «троцкисты», которые и храмы рушили, и духовенство убивали. Чтобы надежно отделить державных коммунистов от троцкистов, у Кремля есть ручная КПРФ с бессменным Зюгановым. То, что во время массовых расправ с духовенством Троцкий давно был в ссылке, известно немногим.

Так, в дни соблазнительного осеннего юбилея госпропаганда предложит простую концепцию: против Церкви – либералы-большевики, а настоящие коммунисты, особенно чекисты, всегда были державниками. Вот, кстати, один из них передаёт Исаакий РПЦ. Не в качестве покаяния – чекисты не каются, а ради восстановления исторической справедливости. Концепция эта, в зачаточном состоянии, появилась на закате советской власти и отразилась в журнале «Молодая гвардия», потом в газете «Завтра». Сейчас её ждет второе рождение.

И этот спровоцированный протест безопасен для власти. Борьба против передачи Исаакия Церкви не станет точкой общественного сбора из-за внутренних противоречий идеи. Простейший вопрос: как отнестись к союзникам-коммунистам с лозунгом: «Спасибо товарищу Сталину за музей в Исаакии»? А уж они появятся, не своей волей, так по приказу кураторов политического процесса.

Понятно, почему решение Полтавченко возмутило горожан: «вопрос решен», это очевидное самодурство. Многое раздражает и в политике высших церковных иерархов, в том числе митрополита Варсонофия, не говоря о патриархе Кирилле. Но когда эти объяснимые возмущения превращаются в позицию: «Не отдадим Исакий РПЦ!» – тут и появляются сомнения в безупречности лозунга.

То, что Исаакий всегда являлся государственной собственностью, – правда. Но он не был казенным зданием, которое для чего-то построили и решили, что в нём лучше всего – молиться. Храм строился только для одной цели, о чем напоминает Николай Гумилёв:

Верной твердынею православья

Врезан Исакий в вышине,

Там отслужу молебен о здравьи

Машеньки и панихиду по мне.

Строчки, кстати, оказались пророческими. За семь лет до преобразования собора в музей Гумилёв был расстрелян. И сказать, что судьба поэта и судьба Исаакия при большевиках – это разные исторические процессы, не получится.

Борьба за сохранение больницы или против постройки небоскреба на Охте – сплачивает. В случае с Исаакием такого единства не будет.

Поэтому сейчас все усилия надо направить на то, чтобы избежать негативных последствий решения губернатора. Требовать полного соответствия букве закона. Требовать выполнения всех обещаний, которые даются сейчас: например, сохранения экскурсий и доступа на колоннаду. А также доступа в собор всем посетителям, чтобы дресс-код не был жестче дресс-кода в европейских храмах-музеях. Требовать гарантий трудоустройства для музейного коллектива. Не допустить малейшего вреда интерьерам, исключить любые новоделы.

Лозунг «Не отдадим собор торгашам из ЗАО «РПЦ!» внешне привлекателен, но он не победит. Лозунг «Уважайте людей, берегите собор» – немного наивен, но на нем провокацию не выстроить, и есть хоть какие-то шансы на диалог.

Михаил Логинов