Поделиться81-летняя звезда инстаграма Юлия и художник из ПНИ Юра нашли поклонников со всего света. Искусство помогло им преодолеть границы и открыть себя заново.
У бабушки Юлии тысячи подписчиков в инстаграме, к ней регулярно приезжают журналисты федеральных каналов, её вышивки выставлялись на ПМЭФ-2019. Но сама она не помнит о своей популярности. Картины Юры будут участвовать в триеннале в Сербии, но физические данные делают художника невыездным. Уравнять тех, чьи возможности принято называть ограниченными, с обычными людьми, может не только безбарьерная среда, но и творчество. «Фонтанка» рассказывает, что такое аутсайдерское искусство, и как оно помогает возвращать в общество тех, кого там не принимают.
Память бабушки Юлии
Бабушка Юлия стояла на берегу Беломорско-Балтийского канала, когда увидела вдалеке знакомое лицо. По воде шёл корабль, один из его пассажиров взмахом руки приветствовал стоявший на суше народ. «Карельцы, как вы тут живёте?» — эксцентрично кричал заезжий гость. Не узнать его голос, тысячу раз доносившийся из телевизора, было невозможно. На палубе стоял Жириновский.
Бабушка Юлия встретилась с политиком взглядом и успела что-то прокричать в ответ. Он не стал стесняться щедрых предложений и обещал одарить денежно. Позже пенсионерка ходила в местное отделение ЛДПР и беседовала лично с Владимиром Вольфовичем по скайпу. Жириновский не обманул. Через некоторое время пришёл перевод в несколько тысяч рублей.
Эту историю бабушка Юлия рассказывает многим журналистам, которые к ней приезжают. Байка вошла в семейный архив, родственники не пытаются доказать её правдивость или опровергнуть, знают только, что дома у бабушки хранились футболки и плакаты ЛДПР.
У Юлии пару лет назад сгорела дача в карельской деревне Надвоицы. Стресс отнял здоровье. Из памяти стали исчезать недавние события. Врачи поставили диагноз «деменция».
Сейчас 81-летняя Юлия уже не может точно вспомнить, как переехала к дочери и внуку в посёлок Вырица под Петербургом. Люди с чёрно-белых снимков в её альбоме теряют имена, путаются биографии родственников. Из троих супругов без труда вспоминает только Кузнецова. Работяга Кузнецов так и не вступил в партию и жутко ревновал, когда его жена-партийный руководитель ездила на съезды в Москву. Его унёс несчастный случай, неудачно прыгнул в воду. Этого Юлия тоже не помнит. Она рассматривает себя на чёрно-белой фотографии и вдруг замечает, что цвет платья — зелёный.
ПоделитьсяЮлия не помнит посланий поклонников из Сальвадора и Германии, не помнит приезжавших корреспондентов с «Первого канала», не помнит, как увидела репортаж о себе по телевизору. Она не подозревает о своей популярности.
Её вышивки с репродукциями известных картин сначала выложила на страничке в фейсбуке дочь Светлана, потом внук Ян создал аккаунт в инстаграме. Сейчас у странички почти тринадцать тысяч подписчиков. Вышитые картины видели участники ПМЭФ-2019. Некоторые работы даже обзавелись мемами в интернете.
Юлия переводит на ткань шедевры живописи, трактуя образы по-своему. Вплетая в известный сюжет своё видение, превращая жизнь в выдумку, добавляя в реальность нереальности.
Коренное искусство
Одним из первых вышивки бабушки Юлии в интернете заметил помощник генерального директора Эрмитажа Илья Ермолаев. В свободное от работы время он интересуется художниками-аутсайдерами и понял, что Юлия один из них.
«В аутсайдер-арт очень ценится некая незамутнённость высказывания. […] Большая часть авторов творят произведения не для внешнего потребителя. Это их диалог самих с собой. Большинство работ Юлии — реплики реально существующих произведений. Интересно, как она переживает те визуальные образы, которые копирует. То есть она их не копирует, она их интерпретирует по-своему», — рассуждает Ермолаев.
Термин «Арт брют» (грубое, сырое, необработанное искусство) придумал французский художник Жан Дюбюффе. Он первым в конце 40-х годов начал коллекционировать работы авторов, никак не связанных с профессиональным художественным миром. Это было творчество пациентов психиатрических больниц, заключённых, простых работяг. Сейчас собранная Дюбюффе коллекция находится в Лозанне.
«Он это делал в поисках некого особого коренного искусства, которое присуще каждому живому существу. И считал его вершиной, к которой должны стремиться художники, некой непосредственностью полного выражения, не омрачённой каким бы то ни было внешним искусствоведческим воздействием. Максимально чистым», — отмечает Ермолаев.
В 70-е английский искусствовед Роджер Кардинал написал книжку об арт-брют. Но издателю не понравилось французское название, так появился новый вариант «аутсайдер-арт». Изначально «аутсайдер-арт» должен был выступать английским эквивалентом французского арт-брют, но позже его выделили в отдельное направление. Сейчас вокруг этих двух терминов ведутся искусствоведческие споры. В общем понятия можно трактовать как наивное, интуитивное искусство. Их нередко используют как синонимы.
Среди известных авторов-аутсайдеров японец Шиниши Савада. Его узнала широкая публика после Венецианской биеннале в 2013 году, спустя четыре года скульптуры выставлялись в Эрмитаже, выставку курировал Илья Ермолаев.
Художник с расстройством аутистического спектра живёт в закрытом учреждении в Японии и практически не взаимодействует с внешним миром. Он творит в гончарной мастерской, расположенной в небольшой хижине в нескольких километрах от основного здания интерната. Фигуры обжигает в большой земляной печи, которая разжигается лишь дважды в год. «Ему эти работы не ценны, ценен сам процесс создания, поэтому он доводит их до совершенства и не оставляет. Мы даже в общих чертах не представляем, что значат эти работы для него», — рассказывает Илья Ермолаев.
Юра Зелёный и его наивная живопись
Юра Зелёный всю жизнь провёл в госучреждениях. Сначала жил в интернате у Смольного собора, сейчас обитает в ПНИ в Зеленогорске. У него ДЦП, при сохранном интеллекте Юре трудно управляться со своим телом.
ПоделитьсяЮрой 70-летнего старика называют основатели петербургской некоммерческой организации «Аутсайдервиль» Ольга Фоминых и Нина Лучинкина. Они относятся к своему подопечному как к ребёнку, в том смысле, что верят в него. Их работа и заключается в том, чтобы вселять веру не только в сотрудников ПНИ, но и в родственников, которые нередко после постановки диагноза перестают видеть своих близких людей способными на самостоятельную жизнь.
Юра всегда рисовал, и никто в него не верил. Его детство пришлось на время Советского союза, тогда не считали нужным обучать таких как он. Но петербуржец в себя верил и научился многому сам, в том числе писать и читать. В 90-е он сбегал из интерната, просил милостыню, а на накопленные деньги купил в отделение телевизор.
Все эти годы его работы отправлялись работниками учреждений в мусорную корзину. Но кое-что художнику сохранить удалось. Волонтёры наткнулись на холщовый мешок набитый скомканными картинками. Так никому не нужные бумажки превратились в произведения. В 2015 году у Юры открылась персональная выставка в галерее «Борей» на Литейном проспекте. Экспозиция получила название «Человечные», в описании к ней говорилось: «Картины Юры являются квинтэссенцией творческого усилия жизни вопреки, ведь Зелёный живёт в мире, где живопись — это почти единственный шанс не сойти с ума».
«Он рисует в стиле «наив». Рисует одной рукой, зажимая коленями лист. Делает это на полу, поэтому листы затёртые. Он как будто создаёт уже старую работу, благодаря этой затёртости», — рассказывает Ольга.
ПоделитьсяСейчас картины Юры хранятся в собраниях российских коллекционеров и в музее наивного искусства в Сербии. Осенью некоторые из работ будут выставляться на триеннале в этой стране.
У Юры появилась возможность воплощать свои желания в жизнь. И это не сверхпланы, а простые радости, которые человек в обычной жизни может и не оценить. Юра наконец-то побывал в Смольном соборе, рядом с которым жил долгие годы и не мог попасть внутрь из-за внушительной лестницы. Его просто занесли внутрь. «Он плакал, потому что понимал, что это для него такая мечта, которая никогда не осуществится», — вспоминает Нина.
В прошлом году Юра впервые погрузил ноги в воду Финского залива. Его первый торт со свечами случился в 60 лет. Сейчас Юра зарабатывает своим творчеством.
Поделиться«Аутсайдервиль» поддерживает не только жителей ПНИ, но и обитателей других психиатрических учреждений. НКО появилась в Петербурге в 2013 году. Изначально Ольга ездила по больницам и помогала организовывать арт-студии.
«Задача была не столько развить, а показать, что это нужно выводить за стены, чтобы знакомить с этим городскую публику. Это нужно для такого важного процесса, как социализация. Благодаря творческой реализации пациент быстрее возвращается в мир. Наша задача, чтобы человек как можно быстрее вернулся домой, чтобы у него были друзья», — рассказывает она.
Сейчас Нина и Ольга — связующее звено между авторами, музеями и коллекционерами. Работ скопилось много, они планируют создать музей аутсайдер-арта в Петербурге.
Ещё одна байка бабушки Юлии
Бабушка Юлия листает поэму «Лука Мудищев» Ивана Баркова. Книжечка с хулиганской поэзией 18 века хранится у неё в особом месте. Иногда она её открывает и перечитывает.
— Похабник. Одни маты, — замечает она.
— А вам нравится?
— Конечно! Я никому и не даю читать. Это же всё о жизни.
О жизни Баркова известно немногое. Исторические анекдоты о нём рассыпаны по различным мемуарам. Крупицы его реальной биографии обросли большим количеством легенд. Одна из них живёт до сих пор. В девичестве бабушка Юлия носила фамилию Баркова, в её семье поэта всегда почитали за своего родственника.
Юлия обещает дать книгу для ознакомления внуку Яну, но, по её завету, матерные рифмы он может читать только при ней. Ян общается в инстаграме с поклонниками бабушки со всего света. Всегда просит присылать бумажные письма, чтобы пенсионерка своей рукой могла дать ответ. Он протягивает Юлии очередной конверт. Юлия читает письмо и сразу же пишет ответное, пока послание не ушло из памяти.
«Я сейчас вспомнил про фильм «Крупная рыба», — говорит Ян. Главный герой этой картины Тима Бёртона прожил удивительную жизнь, встречал на своём пути ведьму, один глаз которой мог показать человеку его смерть, путешествовал с великаном по имени Карл, участвовал в ограблении банка.
— В невероятные истории рассказчика никто не верил, — продолжает Ян. — а когда он умер, то все его герои пришли к нему на прощание, всё оказалось правдой.
Ян и его семья не видят в творчестве бабушки источник заработка. Для них продвижение её искусства — это, в том числе, способ справиться с болезнью, принять близкого человека таким какой он есть.
«Это не такой формат искусства, на котором нужно зарабатывать. Я хочу сделать, чтобы мы могли возить вышивки за границу, в разные города, показывать, потому что, во-первых, бабушка их очень любит и мы любим. Во-вторых, это вдохновляет людей и показывает, что в любом возрасте можно заниматься творчеством без каких-то навыков, границ и стереотипов».
Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»
