Дом на набережной Мойки. Ноябрьская ночь. Квартира на третьем этаже. На столе - остатки ужина, открытая бутылка шампанского. В комнате девушка и мужчина. Ей 24, ему 63. У девушки в руке нож. Она кричит, что ненавидит мужчину. Раздается выстрел.

Двор дома на набережной Мойки, ночь. Из окна третьего этажа падают три мусорных мешка.

Набережная Мойки, ночь. Таксист замечает стоящего в реке мужчину, Олега Соколова. Он замерз. Прохожие вызывают скорую. В рюкзаке Соколова находят руки застреленной им девушки Анастасии Ещенко.

Арестованный Соколов отправляет письмо родителям убитой: «Я хочу покончить с собой и обязательно это сделаю. Я достоин самой страшной кары, я уже как в аду».

Городской суд. Июньский день. В зале за стеклом сидит Соколов. Судья открывает процесс.

Судья: Соколов Олег Валерьевич обвиняется в убийстве Анастасии Ещенко и незаконном хранении оружия.

Публика: Надеемся, завравшемуся клоуну влепят максимум.

Судья: Пригласите свидетеля Понасенкова.

Входит мужчина в белом костюме с книгой в руке. У него бархатный голос.

Понасенков: Я никогда не был в суде. У меня сегодня премьера.

Судья: Знаете подсудимого?

Свидетель вглядывается в лицо Соколова.

Понасенков: Вот этого? Знаю.

Судья: Неприязненное отношение имеется?

Понасенков: Нет.

Соколов (крича): Сразу ложь! Как же, нет у него неприязненного отношения!

Прокурор: Когда вы познакомились с подсудимым?

Понасенков: Это был 2000-й год. Я участвовал в научной конференции на Бородинском поле. Наша делегация посетила импровизированный бивак, где обретались так называемые реконструкторы. И вот там я познакомился, так сказать, с этим гражданином. Знакомство было необычное. Он был, видите ли, пьян. Адъютант его...

Судья: Давайте вы будете русскими терминами выражаться. Не все тут, наверное, французский язык знают.

Понасенков (смеется): Я понял, ваша честь.

Свидетели: Соколов почти не пил, разве что немного сухого вина. Никогда не видели его откровенно пьяным.

Прокурор: Как личность можете его охарактеризовать?

Понасенков: Есть академическая наука, которой я занимаюсь, и есть некие маргинальные, ну, околонаучные явления. В том числе, так называемые реконструкторы.

Соколов: Я автор 17 монографий, переведенных на французский, польский и испанский, 111 научных работ. В одной из них я писал, что, надеюсь, наш президент, как Наполеон, сможет из хаоса и развала воссоздать страну. У меня от президента тоже есть награда!

Свидетели: Соколова французы наградили Орденом почетного легиона. Он выдающийся ученый. Студенты ходили на его лекции с удовольствием.

Понасенков: Соколов 20 лет был для меня как музыка, которая фоном звучит в ресторане. Не очень приятно. С моей точки зрения, Соколов это чудовищно жестокий и в то же время очень комичный неудачник. Был всего лишь доцентом, мечтал, чтобы его называли Сиром. Был очень груб. За счет тех, кто слабее его, самоутверждался. Но как только приходил даже мелкий чиновник районного значения, Олег начинал лебезить. Вы понимаете значение этого слова, да? Я никогда не видел в нем благородства.

Соколов: Не Олег, а Олег Валерьевич!

Свидетели: Соколов исключительно благородный человек. Его поведение в обществе было образцовым. Он был отзывчивым. Только уважение к нему.

Прокурор: У вас какой-то спор с Соколовым?

Понасенков: В 2017 году вышла в свет моя монография (Показывает принесенную с собой книгу. Соколов морщится). Это капитальный труд по эпохе 1812 года. 900 страниц, 4 тысячи научных сносок. Там опубликована - это важно - моя коллекция, около ста изображений, полотен, гравюр, фарфора.

Публика: Там суд идет или спектакль в театре?

Судья: В связи с чем возник конфликт?

Понасенков: Олег выступил на каком-то маргинальном канале. В совершенно хамской манере говорил чудовищные вещи о моей книге. А несколько лет назад беспардонно использовал мои научные концепции в своих публикациях. Я очень возмутился тем, что человек, который заимствовал без ссылки на коллегу, еще и такие хамские ролики снимает.

Соколов: Я хотел бы сказать молодому человеку, что он родился в 1982 году. Мои первые лекции о моей концепции шли с конца 80-х годов, когда господин Понасенков писал в штанишки в детском саду.

Свидетели: Понасенков - личность одиозная, которая всем рассказывает, что он гений, оперный певец, историк, эстет и ценитель всего на свете. Посмешище в Интернете. Олега Валерьевича он ненавидит так, что кушать не может. Была организована травля, два года он его изводил, угрозы слал, стены в парадной исписывал, дохлых крыс подкидывал, а в университет, где работал Соколов, подослал провокатора.

Понасенков: Я правозащитник с 19 лет. Это чепуха.

Соколов: Мне приходили сообщения, что мое тело будет болтаться в холодной воде. Два года вы издевались над нами, травили нас. Вы не знаете ничего об этой травле?

Понасенков: Нет, Олег, я об этом ничего не знаю.

Соколов: Не Олег, а Олег Валерьевич!

Публика: Муссируя это безумное дело, СМИ все больше нагнетают атмосферу общего безумия в обществе.

Прокурор: Ваша честь, хотела бы заявить ходатайство о вызове свидетеля Екатерины, которая была в отношениях с Соколовым и в 2008 году написала на подсудимого заявление в правоохранительные органы о тяжелейших избиениях.

Адвокат: Возражаем.

Судья: Подсудимый, ваше мнение?

Соколов: То, что было написано свидетелем, является полной клеветой, мною подано на нее в суд. Я категорически возражаю.

Прокурор: Свидетель достаточно длительное время поддерживала достаточно близкие отношения с подсудимым.

Судья: Позовите свидетеля.

Екатерина входит. На лице маска, на голове капюшон. Говорит громко, но голос дрожит.

Прокурор: Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Соколовым?

Екатерина: Мы познакомились в 2004 году, когда я была студенткой филологического факультета СПбГУ. Отношения у нас начались в 2007 году. Я уже была третьекурсницей. Инициатором была не я. Он ухаживал, приносил цветы, звонил, был вежлив. Когда я спросила о семейном положении, он сказал, что у него жена умерла, и от брака у него дочь. Он немножко забыл, что был женат, и что от второй жены у него новорожденный ребенок. Обещал развестись, но так этого и не сделал. В ноябре 2008 года я хотела от него уйти, приехала забрать вещи, возник конфликт.

Прокурор: Уточните, пожалуйста, обстоятельства конфликта.

Адвокат: Возражаю. Не имеет отношения к делу.

Судья: Нас не сильно интересуют подробности. Вот вы сказали, что был конфликт, да? Он вас ударил или что? Но не углубляемся. Просто, в целом, как вы можете его охарактеризовать в этой ситуации?

Свидетель: Он вел себя агрессивно и очень жестоко. Такой степени агрессии я на себе еще не чувствовала...

Адвокат: Ваша честь, вы сказали, что свидетель может ответить по характеристике личности, а мы все равно слушаем о событиях 29 ноября 2008 года.

Судья: Мы не выясняем, какие удары и куда. Продолжайте, свидетель.

Свидетель: Он заранее приготовил жгут и связал мои руки. Я стала получать удары, методичные. В грудь, лицо, поднимать за уши вместе со стулом. Все было продумано. Все шкафы были задрапированы красной тканью. Может быть, чтобы потом было проще убирать. Он принес утюг, включил его в розетку. Стал угрожать, что изуродует меня на всю жизнь. И если он меня убьет, то мой труп он закопает на ближайшей стройке. Это происходило около часа. Потом он меня отпустил, и у него случилась истерика. Плакал и говорил, что я довела его до состояния такого.

Прокурор: До какого состояния?

Свидетель: Аффекта.

Судья: Что, он прям такое слово говорил?

Свидетель: Да.

Соколов: Ложь!

Свидетель: Через какое-то время я к нему вернулась. Мне нужно было дописывать диплом.

Соколов (обращаясь к свидетелю): А любовника у вас не было? (обращаясь к суду) Если бы она пришла в милицию и сказала, что была у одного любовника, а потом пришла к другому, и он по лицу заехал два раза, то ей бы сказали: «Девушка, иди дальше, а иначе еще получишь».

Адвокат: Редчайший случай в судебной практике. Свидетель дает показания о том, о чем его не спрашивают. И очень рвется, выражает свою заинтересованность, чтобы это прозвучало.

Судья: Свидетель может быть свободен.

Соколов: У Насти тоже был любовник...

Судья: О, господи…

Соколов: Он из криминальных кругов. Мне рассказали про него в Бутырке и Крестах. Он полтора года с моей Настей встречался. Думаю, это подстроил Понасенков. И от меня она не уходила, потому что хотела довести, чтобы я ее ударил. И тогда прощай работа в вузе, и, может, какое-то уголовное дело... Не такое, конечно, как это. Наша жизнь превратилась в ад! И Настя возненавидела моих детей. Последнее время она превращалась в мегеру, когда про них упоминали.

Свидетели: Подтверждаем. Соколов при ней просил вообще не говорить о детях. При этом он с ними был нежен и явно привязан, сам как будто становился ребенком.

Публика: Странные дела творятся в этом мире. Доцент - четыре выстрела и расчленитель. Аспирантка, спящая с научным руководителем. Чудик, который домогается до этого доцента. Счастливая бывшая любовница-аспирантка. Тут самому чёрту нечего добавить!

Прокурор: Ваша честь, прошу огласить переписку подсудимого с убитой в закрытом режиме, в ней содержатся интимные стороны жизни.

Адвокат: Возражаем.

Соколов: Настя была прекрасным человеком, но она не была святой! Чудовищные оскорбления в мой адрес и детей. То, что она там говорит, это омерзительно, гнусно. Это должны увидеть люди, обязательно. Они думают, что это была чистая, невинная девочка.

Прокурор читает сообщения Насти Соколову: «Тварь, ненавижу, ненавижу тебя. Ненавижу тебя, чёртов ******* [негодяй], и твоих выродков. Ненавижу тебя и твоих тварей. Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу. Ненавижу твоих уродов. Своей жене ты всегда сразу отвечал, а со мной не разговариваешь. Тварь, пошёл [к черту], козёл, ненавижу тебя и всё твоё уродливое тупое семейство. Ты мразь и предатель. Чтоб ты сдох, мразь».

Суд, октябрьский день. Показания дает подсудимый

Соколов: Она поклялась на святых образах, что всегда будет мне верна. Говорила, что примет моих детей, как своих, и если нужно, то будет им доброй мамой. Она без меня не могла, но и я без нее не мог. Мы вместе писали о Наполеоне и истории. Знаете, как говорят - авторство от соавторства так же далеко, как пение от сопения. Но нам было очень интересно вместе работать. С 2017 года мы жили гражданским браком, собирались пожениться.

Свидетели: Подтверждаем. Называл Настю невестой. Все знали, что они вместе.

Соколов: А потом эта книга, «Первая научная история войны 1812 года», судебные иски и травля со стороны Понасенкова. В 2018 году опубликовали заявление Екатерины в газете. Но это же абсурд, 10 лет прошло. Да, я дал этой девушке пару оплеух, все остальное - клевета и переворачивание с ног на голову. А Настю трясло от истерики. Она стала безумно раздражительной, враждебной ко мне. В тот вечер, 8 ноября, она вернулась из Москвы. Мы отмечали пятилетие нашего знакомства. Она назвала меня лучшим историком современной России. Потом сказала, что собирается к другу на день рождения, а я сказал, что проведу время с детьми. И она взорвалась. Орала. Материлась. Металась. Я начал ее снимать на камеру. Она в тапочках ушла на улицу. Может быть, звонила в штаб операции в Москве, потому что при всем старании синяка все еще нет. Вернулась минут через 40. Спокойная. Поговорила по телефону. Потом ворвалась ко мне с ножом в руках. У меня дома лежал заряженный обрез. Я выстрелил, а дальше ничего не помню.

Публика: Права была покойная. Если не лучший российский историк, то один из лучших. Вся «история» СССР/РФ такими написана, примерно теми же словами. Именно поэтому эту «историю» теперь нельзя «искажать» (читай - высмеивать), за что будут сажать. Иначе как оправдать существование этой смехотворной криминальной конструкции?

Прокурор (монотонно): Примерно с 2.36 по 03.00 8 ноября 2019 года Соколов в ходе бытового конфликта на почве взаимной ревности выстрелил в голову Ещенко, после чего сдавил руками ее шею. Потерпевшая продолжала подавать признаки жизни. Соколов произвел еще три выстрела в голову. На следующий день после убийства он звонил в посольство Франции, другу в Севастополь, в газовую службу. Съездил за строительным инструментом и мешками. Соколов хранил труп в квартире примерно до 22:30, после чего до 03:08 расчленил его на четыре части с использованием пилы-ножовки по дереву, двух кухонных ножей и топора, а затем выбросил в Мойку. В квартире оставалась голова.

Публика: В Советском Союзе давно бы уже лес валил безо всяких попыток понять, что же такое у него творилось на душе.

Суд, декабрьский день. Прения.

Судья: Давайте еще раз проясним, Соколов. Признаете вы себя виновным в умышленном причинении смерти?

Соколов: Я полностью признаю себя виновным и раскаиваюсь в преступлении. Однако я не могу назвать его умышленным. Я мог это сделать только в состоянии полного умопомрачения. Я не юрист и не психолог, но если это можно назвать умышленным, то пусть будет так.

Адвокат: Уточните, пожалуйста, признаете вину полностью или частично?

Соколов: Да, полностью признаю себя виновным и раскаиваюсь в содеянном. (Переходя на крик) Полностью признаю себя виновным и раскаиваюсь в содеянном!

Прокурор: Соколов готовился и планировал хладнокровное убийство Ещенко. Он изучал в Интернете карты, чтобы выбросить тело. Наврал, что выбросил телефон потерпевшей в шесть утра, хотя сам на него звонил и принял вызов еще через три часа. Так он пытался обеспечить себе алиби. Убил на почве ревности. То, что она оскорбляла его детей, значения не имеет, как и травля со стороны Понасенкова. Он просто пытается переложить вину. Он на всю страну оскорбил убитую, выдумав какого-то любовника. И давайте учтем слова свидетеля Екатерины, ведь ситуации практически идентичны. Только одной девушке удалось сбежать, а второй - нет. Почти все свидетели не отрицали, что подсудимый является легко возбудимым и крайне эмоциональным человеком. Все наблюдающие за процессом сами могли в этом убедиться. Свидетели не жалели теплых слов для Соколова. Сам он упомянул о своих заслугах. Суд должен исследовать не только поверхностные регалии, но и саму личность преступника. Тот самый уважаемый Сир Олег Соколов, которого красочно описывали его подчиненные, был фасадом потемкинских деревень. Был таким же мундиром бригадного генерала наполеоновской армии, который он зачастую надевал. Его истинная натура проявлялась только в отношении любящих его девушек, которыми он манипулировал, и на которых он срывал свою злость. Наедине, когда никто не видит и не может их защитить. Просим 15 лет колонии строгого режима.

Адвокат: Отчетливо виден обвинительный уклон суда. Я порой тут как будто сам с собой разговариваю. О какой подготовке к убийству может идти речь? Вы видели фабулу обвинения? Прокурор говорит, что отношение Анастасии к детям не было причиной убийства. Убийство, цитирую, произошло в ходе бытового конфликта на почве взаимной ревности - Соколов не желал делить внимание Ещенко с ее знакомыми, а Ещенко не желала делить внимание с детьми Соколова. И еще цитата из обвинительного заключения: «реализуя внезапно возникший умысел». Она делает не подлежащими оценке довод о том, что убийство готовилось. Основополагающий принцип уголовного процесса - презумпция невиновности. А что происходит здесь? Как будто этого принципа нет. Убил, признался, значит, виновен. Точка. Но суд обязан спокойно разобраться. Кто перед вами? В глазах обвинения - хладнокровный убийца. И все хотят этому верить. За последние три года в России было 300 приговоров за убийства с расчленением трупа. Почему именно к Соколову приковано внимание? Что в нем такого, что вызывает такую реакцию? Потому что он неординарный ученый? Кавалер ордена почетного легиона? Где ученый, и где криминал? Дело в диссонансе? Потому что это сюр? Но объяснили все его враги. Все логично и понятно, сказало общество. Все сошлось. Это опасный злодей-рецидивист. Соколов никогда не отрицал свою вину, но теперь нужно определить форму и степень этой вины.

Судья: Соколов, пожалуйста, вам предоставляется последнее слово.

Соколов: Я не только считаю, что должен быть наказан, но и желаю быть наказанным, дабы искупить преступление. Но есть одно «но». Я хочу быть наказанным по справедливости. Не за то, что мне вменили в вину средства массовой информации. Страшный садист, этакий профессор Мориарти. И юная невинная девушка, которую он убивает ради удовлетворения своих садистских комплексов. Я не ищу ухода из жизни, но и не дорожу ей. Если бы сейчас передо мной была мать Анастасии и можно было дать ей в руки оружие, я бы с удовольствием встал перед ней, хоть на колени, хоть как, и я бы сказал: «Если вы считаете, что я мог совершить это хладнокровно, застрелите меня». Так или иначе, я в мучениях буду искупать свою страшную ошибку. И если обращаться к родителям - пусть хоть ваш справедливый гнев обратится на нелюдя, который два года готовил нашу погибель. Плясал от радости при известии о смерти Насти. Не знаю, как таких людей свет носит. Мы искренне, преданно были влюблены друг в друга. Простите человека, который сошёл с ума от всего, что ему пришлось пережить. Я прошу родителей Насти понять, что их дочь была для меня самой сильной любовью, последней любовью моей жизни. И что у нас эту любовь вырвали. Простите хоть чуть-чуть, хоть капельку (встает на колено).

Публика: Весь этот высокий слог делить на пять и умножать на ноль. Не упади он тогда поддатым в реку, ничего бы сейчас этого не было. Была бы пропавшая без вести девушка и успешный на своем поприще доцент.

Суд, декабрьский день. Неделя до Нового года. Перед судом пляшут скоморохи, предвкушая строгое наказание Соколову. Из совещательной комнаты выходит судья.

Судья: Все понятно. Двенадцать с половиной лет строгого режима.