Памяти Рафаэля Даянова

— Давно замечено, что не знающий прошлого не имеет будущего, — в свое время Рафаэль Маратович именно такими словами рассказал о том, почему он занялся реставрацией. — В 30-е годы в Ленинграде сносили церкви, здания. После войны, в 50-е, родилась уникальная школа реставрации. Но в 60-е прокатилась вторая волна архитектурных погромов. На моих глазах были снесены храмы на Сенной, на Фонтанке. В какой-то степени я воспитан на этих руинах. И понимаю их ценность.

Он был, можно сказать, если не ренессансного, то энциклопедического склада ума, реставратор с высоким культурным уровнем. Рафаэль обладал очень глубоким знанием истории города, особенно его планировочного развития. Он прекрасно знал ту архитектуру, которую любил больше всего, — например, итальянскую периода фашизма или сталинский период.

Я часто ходил к нему за советом, он всегда был в курсе последних веяний, материалов, технологий, собрал великолепную профессиональную библиотеку. Сегодня у нас часто можно видеть поверхностный подход: все знают только то, что нужно сию секунду, надеются, если что — в Википедии прочитают. Рафаэль — это другое поколение и другой подход к профессии.

Лично для меня с его смертью наступила некая пустота. Сегодня в архитектурной среде есть поредевший пул теоретиков-историков, есть чистые реставраторы, есть специалисты по историко-культурным экспертизам и … новые архитекторы. А Рафаэль стоял отдельно, над всеми группами, с ним можно было поговорить. Он понимал архитектуру и подходил к домам реалистично, в чем его многие упрекали, он понимал, что такое рентабельность и что дом должен будет как-то жить и после реставрации. Увы, таких людей уже почти не осталось. Для меня это был близкий человек, единственный, с кем я мог говорить на одном языке о реальных проблемах. К тому же, он мой сосед, его мастерская была в моем же доме, и мы ходили друг другу в гости.

Рафаэль Даянов был ходячей энциклопедией и очень смелым человеком. Он не боялся вести свое дело под большим давлением недоброжелателей — градозащитников, которых я лично называю градонападающими. Даже у таких ярких его проектов, как храм в Песках и восстановление Никольских рядов, были недоброжелатели. Небольшая группа особенно активных завистников и противников его работ писали на Даянова жалобы и кляузы. Он стойко все это переносил и не обращал внимания: собака лает, караван идет. И сегодня мы видим, как Никольские ряды становятся очень популярным местом, проект живет. В этом смысле Даянов был очень стрессоустойчивым, но это, возможно, и сказалось на его здоровье.

Рарфаэль Даянов был продолжателем ленинградской реставрационной школы — школы Александра Кедринского. Он всю жизнь посвятил воссозданию архитектурных объектов культурного наследия и их приспособлению под современное использование. Самой яркой из таких его работ стало, на мой взгляд, воссоздание храма Рождества Христова в Песках, которое, несмотря ни на что, ему удалось довести до реализации. Храм в Песках был в советское время разрушен, и Рафаэль Даянов прошел весь путь: от первых инициатив до воплощения в жизнь. Сегодня храм освящен и в нем проходят богослужения.

Очень большую работу он провел в пригородах Петербурга, также я бы отметил его работу и над Комендантским домом в Петропавловской крепости, и в парке Монрепо, и в Ломоносове. Он участвовал в создании всех современных методик по реставрации, воссозданию и приспособлению объектов культурного наследия, не одно десятилетие вел Совет по охране культурного наследия в стенах Союза архитекторов, а также преподавал в Академии художеств, где стоял у истоков профильной кафедры.

В последние годы любимым направлением деятельности Рафаэля Даянова стало воссоздание разрушенных храмов, причем почти по каждому у него были серьезные исследования и идеи по восстановлению. Несколько таких идей удалось воплотить. Я не знаю снесенного храма (из самых крупных неоклассических), по которому у него не было бы приличной предпроектной, а то и проектной документации. Его очень интересовал Кронштадтский собор, соборы Семеновского и Конногвардейского полков.

Петербург понес невосполнимую утрату. Рафаэль Маратович — олицетворение сильнейшей ленинградской школы реставраторов, выдающийся мастер, человек великой силы и столь же великой мудрости. Титан в своем призвании и великан как личность.

Печально жить в эпоху уходящих великанов, и я очень хочу верить, что у Рафаэля Маратовича будут достойные последователи.