К нам европейская елка пришла с указом Петра I от 1699 года. Император одним махом поменял летосчисление, перенес начало года на 1 января и подробно прописал, как именно украшать город. Людям побогаче нужно было помещать перед воротами домов деревья и ветви сосны, ели или можжевельника. Тем, кто победнее, разрешалось ограничиться одним деревцем или хотя бы веткой. От себя император добавил веселья в виде фейерверков. Их сперва устраивали на Красной площади, а после основания Петербурга — на невском льду, напротив Меншиковского дворца.

Хвойная традиция из Европы прижилась не сразу. Она стала по-настоящему популярной только в XIX веке благодаря супруге Николая I — Александре Федоровне. Урожденная принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская начала устраивать елки с подарками для императорской семьи. Затем обычай подхватили аристократы, а в 1852 году была установлена первая общедоступная рождественская ель. Но не на свежем воздухе: украшенное разноцветной бумагой дерево разместили в увеселительном павильоне Екатерингофского парка.

Пройтись по аллеям Летнего сада имели шанс очень немногие. При Петре сюда пускали только по воскресеньям — и далеко не всех. Елизавета постоянно меняла «режим доступа». То можно в любой день, но исключительно в отсутствие императрицы в Петербурге. То пускают по воскресеньям и праздникам, то по четвергам. В XIX веке Летний окончательно открыли для горожан, и он быстро стал любимым местом отдыха.

Существовали в Петербурге и зеленые пространства, которые не были частью чьей-то резиденции. Так, Александровский парк, разбитый напротив Петропавловки при Николае I, сразу задумывался «для украшения сего места» и «на пользу публики». Автором идеи выступил министр финансов Канкрин, который по долгу службы регулярно ездил мимо пустого участка на Монетный двор. Потом чиновник лично участвовал в проекте: составлял список деревьев и кустарников для посадки, утверждал меню и цены ресторана. В парке устроили круговую дорожку для верховой езды и параллельную ей — для пешеходов. На территории были беседки, домик-кофейня и даже песочницы для детей.

Невский проспект до 1820 года был... бульваром. Посреди него — от Мойки до Фонтанки — располагалась липовая аллея, по которой люди из «хорошего общества» совершали утреннюю прогулку — с двух часов дня. И именно сюда ехал Евгений Онегин, «надев широкий боливар».

Затем Невский благоустроили: бульвар убрали, а по сторонам проспекта проложили тротуары, вымощенные плитами. Современник отмечал, что с исчезновением аллеи прогулки стали менее безопасными для «пешеходцев»: теперь приходилось остерегаться едущих рядом карет и дрожек. Да и любоваться главной улицей города было уже не так удобно. Зато решилась проблема осенней и весенней слякоти, ведь тротуары были «всегда сухи, даже после самого сильного дождя».

В Петербург рестораны пришли из-за рубежа, их держали в основном иностранцы — французы или итальянцы — нередко при гостинице, которую они открывали. В начале XIX века был популярен довольно дорогой ресторан Пьера Талона, на углу Невского и набережной Мойки. Мы знаем это заведение и его меню по «Евгению Онегину». В поэме упомянуты модный ростбиф, деликатесные трюфели, острый бельгийский сыр и консервированный паштет из гусиной печени, известный как «Страсбургский пирог».

Другое известное заведение этой эпохи принадлежало французу Дюме и находилось на пересечении Малой Морской и Гороховой улиц. Оно славилось прекрасной кухней. В путеводителе тех лет говорилось, что у Дюме «самый лучший из всех обедов в петербургских ресторациях». Здесь нередко бывал Пушкин, но только до женитьбы: заведение было излюбленным местом холостяков и для семейного человека не вполне подходило.

В XIX веке был популярен каток в Таврическом саду. Устроенный специально для сыновей Александра II, он стал настоящим центром притяжения петербургской золотой молодежи, а также важной частью светской жизни. Выбирались сюда и люди постарше, чтобы обсудить деловые вопросы. Время от времени проходили масштабные катания, настоящие балы, собиравшие цвет петербургского общества.

Разумеется, попасть на лед в Таврическом могли далеко не все желающие. Пускали сюда только по специальным билетам, которые на год вперед выдавала Канцелярия министерства императорского двора. А первый общественный каток появился в 1865 году в Юсуповском саду: его посещали и спортсмены из конькобежного клуба, и простые горожане. Помимо соревнований здесь устраивали праздники. Встречали Новый год, отмечали Рождество, в конце сезона — провожали зиму.