Наш город создавался на плоской равнине дельты Невы, вот и вырос вширь, а не ввысь. Шпили и башни не затеняют, а подчеркивают сформированную за два века «небесную линию». Что же стало с ней потом, в XX–XXI веке? Рассказывает и показывает «Фонтанка».

Основной чертой Петербурга всегда являлось преобладание горизонтальных линий над вертикальными. Это Москва строилась на семи холмах о сорока церквях, а у нас на болоте даже колокольню Смольного собора оставили только в коллекции неосуществленных проектов.

Термин «небесная линия» ввел в обиход известный ученый, писатель и мыслитель Дмитрий Сергеевич Лихачев в статье, посвященной формированию внешнего облика города.

Формирование «небесной линии» началось с самого основания города. Многочисленные градостроительные указы Петра I и следующих за ним правителей формировали «горизонтальный» вид города. Как удивительно: тот зыбкий и эфемерный облик северной столицы, который воспели многие русские писатели, стал результатом строжайшей регламентации застройки – жестко устанавливались правила планировки кварталов, расположения домов вдоль улиц и набережных по «красным линиям и в один горизонт», застройки «единой фасадой». Не были обойдены высочайшим вниманием и высотные нормы – вертикальные доминанты (в основном, культовые здания) и соотношение рядовой застройки и «высотных» сооружений города.

Для многих писателей и поэтов этот плоский, равномерный вид города описывался под настроение то как «скучный», то как «гармоничный».

Окончательно запрет на развитие Петербурга в высоту вступил в силу в 1844 году. Император Николай I в тот год подписал указ о запрещении строить в Санкт-Петербурге гражданские здания выше Зимнего дворца. Этот указ действовал до 1905 года. Нарушали его только здания церковные, да полюбившиеся архитекторам эпохи эклектики и модерна башенки на рядовой застройке – их особенно много на Петроградской стороне. Тогдашние градозащитники их, между прочим, порицали: экая московская мода

В советские времена принцип застройки периодически нарушался – на углу Литейного и набережной Робеспьера воздвигли семиэтажный Большой дом, панораму Большой Невки испортила, по авторитетному мнению Дмитрия Лихачева и не менее весомому, потому что массовому, пониманию горожан, гостиница «Ленинград». Гостиница «Советская» тоже выперла куда выше, чем надо, что, кстати, и дало ей народное прозвище «Антисоветская»: с высоких этажей шпионить было удобно.

Но за прошедшие сто лет в нашем городе появилось и много зданий, которые не испортили «небесной линии». Мы выбрали самые интересные из них.

Перед мостом Александра Невского со стороны Заневской площади стоят два почти одинаковых здания, которые все видели, но немногие рассматривали. Кажется, что сначала построили мост, а потом ими украсили выезд с него, так? Оказывается, история куда интереснее.

В тридцатых годах никакого моста тут и в помине не было, только его проекты. Зато на этой стороне было аж две площади, названные в честь тогдашних героев покорения Арктики: площадь Челюскинцев и площадь Папанинцев. И зачем столько в таком глухом углу?

В 1935–1938 годах как бы в размышлениях о грядущем мосте и об идее архитектурно уравновесить площадь Александра Невского архитекторы Д. Бурышкин и М. Брусиловский выстроили два здания, фланкирующие будущее пространство за мостом. Стиль тогда уже был определен – сталинский ампир, других не дозволялось.

Это были «Дом врача», построенный на бывшей площади Папанинцев для Института усовершенствования врачей, и «Здание Специальных курсов усовершенствования командного состава», появившееся на бывшей площади Челюскинцев.

Здания очень похожи друг на друга и составляют единый ансамбль. Но если вы присмотритесь, то увидите, что есть некоторая разница в деталях боковых фасадов, обращенных к Заневскому проспекту, и в содержании декоративных рельефов: у «офицеров» – батальные сцены (и статуи полярника и летчика перед главным входом), у «медиков» – традиционные чаши со змеей. Несмотря на башенки, напоминающие нам о крепостных воротах, здания приземисты, вверх не рвутся. Небесная линия в безопасности.

История у этих сооружений хоть и долгая, но скучная: в одном всегда учили офицеров, в другом всегда обитали врачи. Единственный выбивающийся из ряда вон эпизод: в годы блокады в здании офицерских курсов хранились предметы искусства из запасников Эрмитажа.

Так этот непонятный, что-то такое в будущем уравновешивающий ансамбль стоял себе и стоял, пережив несколько проектов развития данной части города. Мост Александра Невского открыли только в 1965 году, и здания сразу оказались архитектурно верными.

Еще один современный ансамбль, не нарушающий торжественной горизонтали ленинградских набережных, сложился вокруг Финляндского вокзала.

В 1945–1946 годах на площади Ленина построили «Дом полярника» – жилой дом для полярных исследователей и их семей. Ранее на этом месте располагался дом, который сильно пострадал во время войны и был снесен. Авторами проекта дома называют разных архитекторов: Н.Баранова или А.Юнгера. Здание решено в стиле сталинского ампира и украшено со стороны площади портиками. Внутри оно было не просто удобно, а даже с некоторой претензией на роскошь: лепнина, камины, высокие потолки… Да, это вам не массовое строительство, для людей героических профессий расстарались.

Чуть позже рядом построили здание Исполкома Калининского района, и оно окончательно сформировало вид нечетной стороны площади. С четной стороны там здание артиллерийского училища, его примерно в эти же годы перестроили с учетом всего вышесказанного.

И завершил ансамбль новый Финляндский вокзал. В 1960-м году на месте старого прелестного здания 1870 года, которое было удобным, но маленьким, построили новое и преогромное. Старое, впрочем, снесли не целиком: как можно, это же Памятник Революции! Поэтому оставили от него один ризалит, встроив в боковой фасад нового сооружения.

Замена эта была связана не только со стремлением построить более современный и вместительный вокзал, но и с преображением площади Ленина, получившей раскрытие в сторону Невы. Памятник Ленину, стоявший ранее почти на том самом месте, где вождь мирового пролетариата произносил с броневика свою знаменитую речь, был перенесен ближе к реке. Вокзал замкнул северную сторону площади.

Основной корпус вокзала вытянут по горизонтали, его фасад приобретает дополнительную выразительность из-за того, что разбит на равные части светлыми пилонами. Доминантой района стала узкая башня с ребристым остеклением и тонким шпилем. Так возник акцент, который подчеркивает выразительность набережной с приблизительно равными по высоте зданиями и привлекает внимание к «небесной линии», не противореча ей.

В ансамбль не очень вписывается построенное на углу площади до войны здание бывшего Выборгского универмага, которое куда больше похоже на Большой дом за рекой, но его решили не сносить.

В 1957–1961 годах на оконечности Петровского острова, у Тучкова моста, был возведен новый стадион им. Ленина. Прежнее спортивное сооружение с тем же названием было частично разобрано на дрова в блокаду, обветшало и никак не могло принимать спортивные соревнования. Перестройка, совершенная тогдашним главным архитектором города
Н. Барановым и архитекторами О. Гурьевым и В. Фромзелем, была настолько капитальной, что периодически то там, то сям мелькает ошибка: мол, стадион имени В.И. Ленина построен в 1961 году на месте разрушенного стадиона имени В.И. Ленина.

Творческая группа собиралась увенчать свой проект дерзкой башней, которая уж точно бы изменила «небесную линию», но доминанта эта так и осталась в коллекции несбывшихся проектов, видать, по тем же причинам, что и колокольня Смольного собора. Зато в количестве колонн архитекторы себе не отказали: по архивным данным их ровно сто. Но мы не пересчитывали.

В конце семидесятых, при перестройке к Олимпиаде-80, вокруг стадиона появились мощные «люстры», которые видны издалека. Но это уже совсем другая история…

Конец шестидесятых – начало семидесятых годов были связаны с развитием Охты. Там, на Свердловской набережной, возвели огромный по тем временам комплекс жилых домов – три дома в общей сложности растянулись более чем на 180 метров. Но даже при их высоте (уж повыше Зимнего) их удаленность от центра пошла только на пользу «небесной линии».

Градостроительный совет хотел добавить к проекту еще один этаж – для большей вместительности. Однако архитектор А.Васильев, ведущий автор проекта, добился отмены этого решения – сохранил пропорции и типичную петербургскую горизонталь.

Конец шестидесятых – начало семидесятых годов были связаны с развитием Охты. Там, на Свердловской набережной, возвели огромный по тем временам комплекс жилых домов – три дома в общей сложности растянулись более чем на 180 метров. Но даже при их высоте (уж повыше Зимнего) их удаленность от центра пошла только на пользу «небесной линии».

Градостроительный совет хотел добавить к проекту еще один этаж – для большей вместительности. Однако архитектор А.Васильев, ведущий автор проекта, добился отмены этого решения – сохранил пропорции и типичную петербургскую горизонталь.

Особенно умиляет попытка автора проекта создать между домами дворики в итальянском стиле с цветниками, мостиками и террасами. И гранитными лестницами к набережной, которые так чудесно обледеневают после оттепели! Все-таки если уж у нас делают итальянский дворик, то надо его сверху прикрывать и отапливать...

Этот красивый и удобный, по тем временам, комплекс был тем нехорош, что совершенно оторван от других районов. Транспорт туда ходил очень странно и нерегулярно, а ездить надо было, например, туда перевели юношеское отделение «Публички», единственное, куда можно было пойти без студенческого билета. Были здесь универмаг «Юбилей», где время от времени можно было приобрести вожделенный дефицит, и даже выставочный зал Союза Художников. Да и красота его, если честно, уже и в хорошую погоду не так заметна.

Но с точки зрения «небесной линии» – не мешает, нет.

Бывали моменты, когда за «небесную линию» разворачивались целые битвы. Первая из них была, кажется, выиграна как раз Дмитрием Лихачевым. У гостиницы «Ленинград», которую он с неодобрением упоминает в статье, где впервые написал про «небесную линию», должна была появиться вторая очередь, еще выше. Но то ли по соображениям экономическим, то ли градостроительным – не появилась. Потом на этом месте построили бизнес-центр предосудительной высоты, но, слава богу, Дмитрий Сергеевич до этого не дожил.

Еще одна битва грянула в 2008 году, когда на 26-й линии Васильевского острова решили возвести БЦ «Биржа» с превышением высотного регламента для этого района.

После многочисленных публикаций, которые, как это часто бывает в Петербурге, начались именно с «Фонтанки», было принято решение снести верхние этажи скандального БЦ. Честь и хвала застройщику – он на это согласился. Не сказать, что это сильно исправило ситуацию, но послужило знаком – «небесная линия» в нашем городе все-таки не пустой звук.

Нет, конечно, если здание где-нибудь вдалеке от центра, то можно и на небоскреб замахнуться, но чем ближе к исторической части, тем бережнее и аккуратнее надо быть архитектору, выбирая проект.

Особенно это важно там, где раньше застройки особой не было, не привлекали внимания дерзкие акценты, и взгляд горожанина не привык видеть вертикаль. Например, на Петровском острове. Сейчас этот район развивается как один из центров элитного жилого строительства, поэтому перед архитекторами, работающими там, стоит сложная задача: не навредить.

К 2022 году в одной из наиболее живописных его частей появится жилой комплекс NEVA HAUS*.

Проект архитектора Евгения Герасимова решен в модном сейчас «кирпичном стиле». В основу архитектурного образа положены четкость пропорций, ритм оконных проемов, взаимодействие цветов и текстур клинкерного кирпича натуральных оттенков – сочетание и структура фасада своя для каждого корпуса. Домов выше 9 этажей здесь не будет – «небесной линии» ничего не грозит.

В отделке корпусов нового жилого комплекса использован клинкерный кирпич. Он лучше обычного или фасадной штукатурки по прочности, ему меньше страшна петербургская сырость и влажные морозы, типичные для нашего города. Для каждого корпуса архитектор выбрал свой оттенок кирпича и свой способ кладки – не будет однообразия в оформлении, но сохранится единый стиль. Дома с фасадами из клинкерного кирпича очень популярны в Европе, особенно в Великобритании, климат которой схож с питерским.

Говорят, что основное богатство Петербурга – не столько его архитектурные достижения, сколько эта тонкая двойная линия воды и берега, отделяющая зыбкую почву, на которой стоят прекрасные здания, от переменчивых небес, отражающихся в непостоянном зеркале воды. И как же отрадно видеть примеры современной застройки, вписывающейся в этот неуловимый зазор между водой и небом…

Материал публикуется в партнерстве с «Группой ЛСР».


Автор текста: Елена Виноградова
Редактор: Галина Леонтьева
Корректор: Оксана Родионова
Координаторы проекта: Елена Таранущенко, Ольга Голубева
Верстка/ дизайн: Ирина Лошакова


*ЖК NEVA HAUS: застройщик «ЛСР. Недвижимость-Северо-Запад», проектная декларация на сайте.