За ресурс – ответишь.

Закон о прямых договорах с ресурсоснабжающими организациями приняли более года назад. «Фонтанка» попыталась выяснить с экспертами за круглым столом, что изменилось при переходе на новую схему платежей за ресурсы, и почему это выгодно не всем.

Исключение из цепочки платежей «собственник – управляющая компания – РСО» среднего звена предполагало, что собираемость с должников резко улучшится, долги за поставленные ресурсы сократятся. Но всплыл ряд нюансов.

По данным жилищного комитета, в городе сегодня около 1500 домов перешло на прямую схему, это примерно 10%. Пока этот переход – добровольный. В ТГК-1 уже примерно 78 тысяч лицевых счетов на прямых договорах, в том числе через ВЦКП еще обслуживается около 38 тысяч… У ГУП ТЭК за год на прямые договоры перешли 495 домов, это 52 тысячи лицевых счетов, и к концу года их число планируют довести до 70 тысяч. По мнению некоторых участников круглого стола, схема прямых договоров не принесла очевидных изменений, и ее нужно дорабатывать.

Заместитель председателя жилищного комитета Санкт-Петербурга Людмила Соловьева считает, что с момента принятия закона о прямых договорах в марте прошлого года многое поменялось. При этом благая идея недоработана, есть несколько зон ответственности, которые не принадлежат никому. Одна из таких зон – социальная поддержка.

Председатель совета директоров ООО «Проминвест» Александр Спиридонов рассказал, что не заметил большой разницы между ЖКС компании в Кировском районе, перешедшими на новую схему в 2017 году, и в Красногвардейским районе, который на нее не переходил.

Заместитель директора по сбыту тепловой энергии ПАО «ТГК-1» Руслан Гарипов убежден, что в целом при переходе на прямые отношения концепция взаимоотношений УК и потребителей не меняется: в зоне ответственности УК по-прежнему остаются внутридомовые системы, являющиеся общим имуществом собственников, обслуживать и регулировать которые должны управляющие организации.

На это Соловьева возразила – по уму, РСО должны отвечать и за то, что они пытаются перевесить на «управляшек», а именно, при переходе на прямые договоры ресурсник должен залезть и во «внутрянку» дома, то есть следить и за коммуникациями. Но это не работает, так как нормативные правовые акты федерального уровня не привели в соответствие с Жилищным Кодексом, и в итоге «все получили права, и никто не получил ответственности».

Заместитель генерального директора по сбыту ГУП «ТЭК» Юрий Тельтевский напомнил, что закон этот появился в первую очередь в связи с ростом задолженности.

Людмила Соловьева рассказала, что при переходе некоторых домов из зоны действия ВЦКП в зону прямых договоров, количество жалоб от жителей этих домов увеличилось в разы, потому что у них увеличился платеж. Раньше ВЦКП платил за граждан с розовой квитанцией банковский процент. А сейчас им выставляют несколько квитанций, и сумма платежа возросла на 600-800 рублей. Поступает много просьб от жителей из серии «Верните нас обратно, нам никто об этом не сказал». По ее словам, собственников ввели в заблуждение и заманили в эту схему обещаниями, что им не придется платить за соседа, что не будет долгов. В итоге как задолженность, так и сумма в платежке меньше не стали.

Руслан Гарипов пояснил причину этой ситуации недобросовестностью некоторых УК, которые при расторжении договора действительно не передают ресурсникам показаний счетчиков. Так что первые месяц–два после перехода на прямые договоры начисления и правда ведутся по нормативу, а жители жалуются. Это сложный переходный период, но потом ситуация выравнивается, производят перерасчет, а РСО извиняются за действия «плохих» УК.

Руководитель проекта ЖКХ, член правления национальной ассоциации инфраструктур Дмитрий Нифонтов пояснил, что дело не только в задолженностях, ведь ресурсникам и раньше никто не мешал переходить на эту схему с должниками. Главное что изменилось –право перехода на прямые договоры появилось у самих собственников. Теперь проблема другая – кому-то это выгодно, а кому-то нет.

Его слова подтвердил Руслан Гарипов: действительно, переход добросовестных плательщиков-управленцев на прямые договоры объективно не интересен ресурсникам, но отказать им в этом праве они не могут. Так что пока мотивация работать по этой схеме есть только с недисциплинированными УК – должниками.

– В любом доме есть долги, УК гасит их из средств фонда на текущий ремонт, на содержание дома – следовательно, состояние дома ухудшается, – говорит Нифонтов. – Мы прекрасно знаем, что некоторые долги взыскать невозможно. Понятно, что добросовестным УК хочется перейти на новую схему именно с целью экономии денег и перенаправления их на текущие нужды.

– Это не бизнес, ведь ресурс не перепродается, и маржинальность на него накручивать не имеют права, – считает Богловский. – РСО это невыгодно в случае, если УК исправно оплачивает все долги, а УК это невыгодно вообще в любом случае. Сегмент должников, с которых ничего невозможно взыскать, попадается даже у добросовестных УК, и их долг при переходе на новую схему ляжет на управленцев мертвым грузом. Думаю, в будущем грядет волна банкротств. Если УК действительно не сможет взыскать свои «мертвые» долги, она также не сможет рассчитаться с РСО при переходе, и, к сожалению, пострадает.

Член правления региональной общественной организации «Объединение советов многоквартирных домов» Андрей Китаев отметил проблемы с инфраструктурой при переходе на прямые договоры. Поскольку у РСО не развита сеть офисов, жителям Купчино, например, приходится ездить в офис ресурсника на Добролюбова, чтобы оплатить счет. Он привел пример, как в одном из домов это стало причиной решения общего собрания не переходить на прямые договоры. Китаев подчеркнул, что не готовы к переходу оказались не жители, а именно инфраструктура.

Александр Богловский рассказал, что у жителей особого интереса к переходу на прямую схему нет, и география офисов – одна из причин. Жители в целом жалуются на слабую инфраструктуру, невозможность дозвониться до РСО, также персонал этих офисов и его методика работы с клиентами оставляют желать лучшего

Генеральный директор ПАО ГИТ Сергей Минко рассказал, что если говорить о долгах, то не платят одни и те же лица под разными предлогами. Можно, конечно, взыскать через банкротство физлиц, но как обанкротить человека, у которого ничего нет?

Юрий Тельтевский поддержал Минко: «Может, стоит рассмотреть вариант дифференциации цен на услуги и ресурс, сделав стоимость услуги чуть выше? Даже в СССР киловатт в час на вводе в дом стоил дешевле, чем внутри него».

Продолжая тему, Богловский подчеркнул, что у РСО есть привилегии, ведь комитет по тарифам в одностороннем порядке поднимает тарифы на ресурс, а чтобы УК повысить стоимость своих услуг, нужно провести ОСС. Вот если бы УК получала хотя бы небольшую наценку для компенсации расходов, это стало бы мотивацией остаться на прямых договорах.

Дмитрий Нифонтов по итогам круглого стола предложил схему взаимодействия РСО и УК, которую можно оформить в законодательную инициативу:

– Было бы неплохо, если бы РСО отвечала за качество ресурса до точки потребления, то есть до потребителя. А поскольку УК обязана содержать сети и ОДН, РСО заключала бы с ней возмездный договор на содержание этих сетей, исключая эти затраты из стоимости содержания жилья. Ресурсник сможет заставить УК более качественно обслуживать сети, так как лучше разбирается в инженерии.

Сергей Минко также поддержал эту идею о возмездном договоре. Людмила Соловьева намекнула, что законодательно это сделать невозможно. В целом она обозначила главную проблему – новый институт прямых договоров вместо палочки-выручалочки оказался палкой о двух концах. Мы имеем дело с новой юридической конструкцией, которая пока нуждается серьезной доработке.