ПоделитьсяУправление ФСБ по Петербургу и Ленобласти провело три серии «масштабных мероприятий» в банках в июне, августе и ноябре по пресечению незаконной банковской деятельности. По такой статье уголовное дело было возбуждено 10 июня, за неделю до первых обысков и изъятия миллионных долларовых сумм. Как и почему проходили «банковские операции» питерских спецслужб, рассказывает начальник службы экономической безопасности УФСБ по Петербургу и Ленобласти Алексей ШАМАНИН в номере газеты «Тайный советник», который выйдет в свет 19 декабря.
- Хочу сразу отметить, что для нас это дело – малая толика всего, чем занимается служба, - начал разговор полковник ФСБ, начальник СЭБ Алексей Шаманин. – Резонанс оно приобрело с легкой руки журналистов. У нас, поверьте, есть дела и более интересные, и более яркие, и более важные. Просто одни, видимо, не так интересны прессе, о других мы не можем говорить по тем соображениям, что... Ну, все-таки мы – спецслужба.
- Почему банковским делом занимается спецслужба?
- Потому что одна из задач ФСБ – выявление финансирования незаконных вооруженных формирований и экстремистских организаций. А одна из составляющих функциональных обязанностей службы экономической безопасности ФСБ – обеспечение безопасности государства в кредитно-финансовой сфере. В результате проведения комплекса оперативно-розыскных мероприятий в поле нашего зрения попали операции с денежными средствами в особо крупных размерах. И надо было получить ответ: что это за операции, что это за деньги? Чтобы убедиться в том, что это не деньги исламистов и террористов, нужно было провести комплекс мероприятий. В результате были установлены несколько групп, которые заявляют о себе как о биржевых брокерах, а на деле оказывают услуги по замыванию денег. Доход от этого получают в особо крупных размерах.
- По замыванию?
- Сначала ведь деньги надо спрятать – замыть. А потом уже – «отстирывать». Скажем, есть у меня деньги на счете. Мне надо их спрятать: изъять из оборота и показать государству в лице фискальных органов, что я все легально потратил на какую-то услугу. Что для этого делаем?
Организуем подставную фирму. Почему подставную? Формально фирма совершенно нормальная, но учредитель, директор и главбух – одно лицо. Он о своих «должностях» может и не знать вовсе. Потом с «его» фирмой заключаем договор, скажем, «на исследование влияния лунных затмений на произрастание еловых шишек в кедровом лесу». И за эту услугу перечисляем деньги на «его» счет. Которым сами на самом деле распоряжаемся.
- А как потом деньги «отстирывали»?
- Деньги отмывали с помощью вексельных схем. Причем речь идет о тех случаях, когда есть финансирование из бюджета. Допустим, фирма-посредник N выигрывает тендер на поставку деревообрабатывающих станков и получает бюджетные деньги. Она заключает договор с фирмой-поставщиком Z. Та обязуется якобы поставить эти станки, на самом деле Z – подставная фирма. Деньги она получает, проходит месяц, и станки, естественно, никто никуда не поставляет. Представители N жалуются в милицию: нас обманули. На самом деле владельцы N и Z – одни и те же лица. Первые – легальные, но их – «обманули»: они уже вроде бы и ни при чем. Вторые виноваты, но их – ищи-свищи.
Тем временем «представитель» фирмы Z, то есть, например, бомж, покупает на перечисленные деньги вексель Сбербанка. За тот месяц, который проходит между поступлением денег и обращением в милицию, вексель проходит через пять-шесть рук таких же бомжей, прежде чем где-нибудь в Волгограде некий гражданин не предъявит его к оплате. Сбербанк выдает по нему наличными миллионы – те, которые должны были пойти на деревообрабатывающие станки. Деньги – вот они, их отмыли, легализовали. И пусть вся милиция вместе с нами ищет, где они, эти бомжи, которые подписывали вексель.
- На эти схемы вы вышли в поисках того, кто может финансировать террористов?..
- Такая задача президентом поставлена, однако я, наверное, покривлю душой, если скажу, что мы искали исключительно источники финансирования террористов. Мы отрабатывали и увод денежных средств от налогов, и попытки занижения налогооблагаемой базы. Но, в отличие от налоговых органов, наша задача шире: выявить системные процессы, которые происходят в этой области, найти узкие места, которые образуются из-за прорех в законодательстве. Все признают, что принятые в 90-е годы законы не могут быть совершенны: мы все еще переходим и переходим от плановой экономики к рыночной. Есть у нас умные головы, которые очень быстро к законам адаптируются, то есть раньше всех находят те самые прорехи и узкие места, о которых я сказал. Находят – и с удовольствием этим пользуются. Наша задача – найти, в свою очередь, и прорехи, и обладателей таких вот умных голов.
- Вы начали, помнится, в июне - с биржи...
- Не с биржи, а с фирм, которые находились в помещении биржи и занимались обналичкой. Биржа – это для них была хорошая ширма: под вывеской биржи помещения были сданы в аренду фирмам, из которых 80 процентов никакого отношения к работе с ценными бумагами не имеют. В них, как мы считаем по итогам мероприятий, готовились документы от имени тех асоциальных элементов – учредителей.
- Сколько всего банков у вас попало в дело?
- Пока мы можем говорить только о двух банках - ПСКБ и МТПБ.
- У нас можно увидеть много совсем маленьких банков. Одно-единственное отделение, никому, похоже, не известное... Неужели они растут, как грибы, именно в расчете на такие схемы, о которых вы говорите?
- Они уже не растут, как грибы, у нас рост банков уже давно закончился. Часто банк, имеющий головной офис где-нибудь, скажем, в Поволжье, открывает офис в Петербурге ради одного-единственного клиента. Это может быть большой, солидный клиент, у которого есть контрагенты в Петербурге. Создавая здесь филиал, банк обеспечивает своему клиенту высокую скорость расчетов с контрагентом. Банк принимает решение: если мы не откроем филиал в Петербурге, то потеряем клиента. Они ведь сейчас борются за каждого клиента.
Но ряд банковских услуг – специфического характера: они как бы банковские, а как бы и не банковские. И в одних банках клиенту тихонько подскажут: эту услугу можно получить там-то и там-то. А в каких-то других такую же услугу окажут прямо на территории банка. Но все это не означает, что если банк мелкий, то все жулики и создан он именно для преступной деятельности.
Все банки разные. И наша задача в том и заключается, чтобы понимать: что происходит у нас в Санкт-Петербурге, какой деятельностью занимается тот или иной банк или тот или иной филиал банка. Для этого мы здесь и работаем.
Беседовала Ирина Тумакова,
Полную версию интервью читайте в газете «Тайный советник» в понедельник 19 декабря
