ПоделитьсяВ четыре часа утра 17 мая он пришел домой. 10 дней он добирался из-под Новгорода, где служил в одной из воинских частей. Попил чаю и отправился спать в свою комнату. Тем временем, в дверь позвонили люди в штатском. Бабушка отказалась открывать. Дверь затрещала под мощными ударами. Бабушка побежала в комнату к внуку и... застала его качающимся в петле.
В четыре часа ночи 17 мая он пришел домой. 10 дней он добирался из-под Новгорода, где служил в одной из воинских частей. Попил чаю и отправился спать в свою комнату. Тем временем, в дверь позвонили люди в штатском. Бабушка отказалась открывать. Дверь затрещала под мощными ударами и вскоре слетела с петель. Бабушка побежала в комнату к внуку и... застала его качающимся в петле.
Зовут его Стас Шпаков, до 18 лет он жил в Петербурге и в мае прошлого года был призван военкоматом Выборгского района. Сначала его определили служить в железнодорожные войска в Подмосковье, но вскоре перевели под Лугу, где он прослужил полгода.
В город за покупками
Как рассказал Стас корреспонденту «Фонтанки», из-за полученных еще в 2004 году черепно-мозговых травм и хронического отита в первые же дни службы у него случился нервный срыв, приведший к жестокому конфликту с однополчанами. Мучимый давящими головными болями, солдат «срывал злобу» на окружающих. И в результате попал в психиатрическую больницу Чеховского района Московской области. После 45-дневного курса лечения боец был отправлен для дальнейшего прохождения службы в Ленинградскую область (поселок Боровое Лужского района).
Служба протекала спокойно, пока 18 декабря 2005 года командир части майор Марат Ямбулатов не отправил Шпакова в Петербург за покупками для родного подразделения. Вернуться посыльный должен был 19 декабря до 23:00. Но опоздал на вечернюю электричку и не успел. Созвонился с командиром, в ответ на попытку объяснить услышал сердитое: «Добирайся как хочешь, ничего не знаю!». Оценив свои финансовые ресурсы, солдат пришел к выводу, что такси он не потянет, решил переночевать в Питере и отправиться в часть первой утреней электричкой. Сообщил об этом в часть и отправился с покупками к другу.
Однако ночью в дом друга постучались офицеры из части. Провинившегося рядового якобы выволокли из квартиры, посадили в багажник служебной легковушки и повезли к месту службы. В части, утверждает Стас, его избил дежурный офицер – старший лейтенант Александр Торопов. Якобы именно из-за побоев у парня обострился хронический отит. Началось загноение, опухоль перекинулась на ухо, обострился гайморит. При этом с 19 декабря 2005-го по 2 января 2006-го офицеры не пускали Стаса в санчасть. По его мнению, они боялись, что он «заявит» на Торопова. 2 января не взирая на командирский запрет, Стас добрался до санчасти. Там ему прокололи антибиотики, но быстро поняли, что сами не справятся, и отправили в Лужский военный госпиталь. Там-то и застала свое чадо срочно приехавшая туда бабушка – Евдокия Васильевна Шпакова. Как рассказывает последняя, Лужские военврачи сделали прокол уха, но справиться с очагами заболевания им не удалось. Было принято решение о транспортировке парня в Петербург, в окружной военный клинический госпиталь N442. Там одну за другой хирурги провели три сложнейшие операции на черепе: пробивали левую, а затем правую височную кость и удаляли опухоли. Хирург сказал бабушке, что вытащил парня «с того света»: до мозга очаги не доставали считанные миллиметры.
12 апреля, как рассказал Стас, из родной части в госпиталь приехали офицеры. Нет, не проведать больного и не пожелать ему скорейшего выздоровления. Это явился старший лейтенант Торопов будто бы, чтоб пригрозить бойцу расправой в случае, если жалоба на избиение дойдет до военной прокуратуры. И на следующий же день, поняв, что конфликт неизбежен, Стас написал заявление в прокуратуру ЛенВО, которое отнесла его девушка Татьяна.
Не триумфальное возвращение
14 апреля Стас был выписан из госпиталя и пришел домой. Но провел он там лишь считанные часы: «родная» часть руками офицеров снова приняла его в свои неласковые объятья. А вместе с началом прокурорского реагирования на заявление закончилось и мирное выздоровление рядового Шпакова. Приехавшая тогда в часть бабушка рассказала, что застала внука... в наручниках. Сам Стас обнаружил на себе эти «украшения», пробудившись на следующее утро после своего возвращения. А 22 апреля в связи с началом проверки по заявлению Шпакова, в часть прибыл прокурорский работник. На время проверки солдата отправили в Великий Новгород.
Евдокия Васильевна утверждает, что все начало мая Стас созванивался из Новгорода с друзьями в Петербурге и говорил им, что офицеры из «родной части» достали его и тут. Теперь они якобы пытались заставить Стаса подписать контракт на службу в Чечне. Либо – будто бы заключить мировое соглашение с Тороповым и вернуться в Лугу. Правда, Стас объяснил, что это он сам заявил, что лучше подпишет контракт в Чечню, чем вернется под начало Торопова и других офицеров. И действительно намеревался просить о боевой командировке, так как в другие части его определять не хотели.
Как считает Евдокия Васильевна, под знаком этих совсем не ласковых уговоров прошло все начало последнего месяца весны: 11-го мая ей позвонили из части и сообщили, что 7-го он покинул место службы. Сам рядовой Шпаков не захотел объяснять причину этого ухода. Сказал лишь, что его «довел» следователь прокуратуры.
Людьми в штатском, которые выломали дверь, якобы были офицеры из в/ч N81535: бабушка узнала в лицо майора Ямбулатова, с которым ей приходилось однажды беседовать, и старшего лейтенанта Торопова. С ними, как утверждают Шпаковы, были и милиционеры Выборгского РУВД, но те, выслушав бабушку, отказались помогать военным. «Ты мне будешь руки целовать, чтобы я не возбуждал уголовное дело о дезертирстве», - будто бы грозил бабушке один из офицеров. А та в это время как раз входила в комнату внука и с криком бросалась перерезать веревку.
К счастью, солдат был еще жив, но без сознания. Приехала «Скорая», доставившая Стаса в 442-й госпиталь. Там его осмотрел дежурный хирург, который не нашел угрозы для жизни парня. Врач посоветовал оставить его в госпитале, чтобы утром показать психиатру, но не отстававшие ни на шаг офицеры пообещали устроить ему беседу с психологом в части и увезли его в... Великий Новгород, в военную прокуратуру. Психолога Стас так и не увидел.
Дела у прокуроров
23 мая в общественную организацию «Солдатские матери Петербурга» пришел ответ из военной прокуратуры Новгородского гарнизона об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении «должностных лиц в части 81535» в связи с отсутствием события и состава преступления. А 29 мая ответила военная прокуратура ЛенВО: в отношении рядового Шпакова С.М. было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 337 УК РФ «дезертирство».
Как сообщил корреспонденту «Фонтанки» военный прокурор Новгородского гарнизона подполковник юстиции Виталий Колганов, в рамках производства по делу в отношении Шпакова назначена военно-врачебная комиссия (чтобы выяснить правомерность призыва на военную службу хронически больного парня).
Как утверждает новгородский прокурор, версия рядового Шпакова надуманна: «У парня хронический отит, – пояснил он. – Хронический. Эта болезнь у него уже не один год. С этим диагнозом он и проходил лечение. Путем удара по голове обострение этой болезни получить невозможно. Так что очевидно: Шпаков просто застудил голову и никто его не бил».
Дело за военно-врачебной комиссией. «Бил» кто-либо солдата, «не бил» – этот вопрос остается в компетенции Новгородской военной прокуратуры. И над «должностными лицами» в/ч 81535, на которых жаловался Шпаков, уголовное дело дамокловым мечом не висит. А Стасу теперь остается надеяться, что ВВК разглядит-таки в деле его страшный диагноз и данные о попытке суицида. И спасет хотя бы от уголовного преследования.
Павел Горошков,
Фонтанка.ру
