Президент Владимир Путин внес в Думу IV часть Гражданского кодекса (ГК) — основополагающий документ, который заменит все законы об интеллектуальной собственности. Как пишут «Ведомости», правообладатели и юристы почти поголовно в ужасе: он не соответствует международным нормам и ломает сложившуюся практику.
С начала 1990-х "российское законодательство оказалось рассредоточено по нескольким не связанным и не скоординированным между собой законам", говорится в пояснительной записке к законопроекту. Теперь разноголосицы не будет. "Ценность IV части ГК заключается в установлении принципиальных правил регулирования всей совокупности интеллектуальной собственности", — говорил недавно первый зампред правительства Дмитрий Медведев. Документ обсуждался больше 10 лет и касается всех вопросов — авторского права, товарных знаков, правовой охраны программ для ЭВМ, патентов и т. д.
У правообладателей IV часть ГК вызвала крайне негативную реакцию. Отраслевые ассоциации буквально завалили Медведева письмами с просьбой не вносить ее в Думу. Оставить все как есть умоляли 70% компаний-правообладателей из числа опрошенных Коалицией в защиту прав интеллектуальной собственности (CIPR). С этим мнением нельзя не считаться, настаивает президент CIPR Питер Некарсулмер: среди опрошенных Microsoft, Intel, Universal Music, "М.Видео", "1С", "Арбат Престиж", "Седьмой континент", Nestle, Nokia, Coca-Cola.
Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ; в нее входят IBM, Hewlett-Packard, Oracle, ABBYY, "Лаборатория Касперского" и др.) в марте написала Медведеву, что IV часть ГК сделает невозможной борьбу с пиратством — она вызовет большие затруднения у судей и правоохранительных органов, "чем воспользуются преступные группировки для развития теневого сегмента рынка программного обеспечения".
Основная претензия правообладателей: ГК идет вразрез с мировым правом. Например, по Стокгольмской конвенции к интеллектуальной собственности относятся права на произведения, товарные знаки, а по российскому законопроекту — сами эти объекты, объясняет Михаил Федотов, бывший министр печати и информации.
