Четверо военнослужащих войсковой части N 78451 Военной академии тыла и транспорта осуждены Санкт-Петербургским гарнизонным военным судом за дачу ложных показаний в пользу своего командира. Как установил суд, трое рядовых и прапорщик батальона обеспечения учебного процесса академии лжесвидетельствовали на громком процессе по делу офицера-работорговца Александра Погудина.
Напомним, что Погудин обвинялся в превышении служебных полномочий. За этой скупой формулировкой – месяц рабского труда и невыносимых условий жизни одного из рядовых – Максима Гугаева. Как установил суд, 16 июня 2005 года офицер незаконно направил находившегося в его подчинении военнослужащего Максима Гугаева "в распоряжение" отставного офицера Николая Усевича, который жил на даче в Красном селе. И там Гугаев, лишенный "конституционных прав и свобод, даже с учетом ограничений, предусмотренных уставом внутренней службы", проживал до 29 июля, "выполняя хозяйственные работы в интересах гражданского лица" вместо того, чтобы "отдавать свой воинский долг Родине". В результате Гугаев получил "сотрясение головного мозга, сильные ушибы селезенки, почек, грудной клетки, химические ожоги шеи и ног".
Сам Погудин подобное «участие» в жизни рядового Гугаева категорически отрицал – и на стадии предварительного следствия, и непосредственно в судебном процессе. В свидетели его невиновности и были призваны трое рядовых батальона обеспечения учебного процесса и прапорщик той же части. Все четверо были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Но это не помещало прапорщику Васильеву как во время расследования, так и во время судебного разбирательства подтвердить версию о невиновности своего командира. Для подкрепления этой позиции уже в суд стороной защиты были вызваны не фигурировавшие ранее в качестве свидетелей рядовые Ионов, Торчин, Новиков и еще двое военнослужащих (в отношении которых приговоры еще не вынесены). Они свою миссию выполнили – выступили в защиту командира. Как позже установят следствие и суд – «желая помочь Погудину избежать наказания». В мотивы подобного желания суду вникать не было необходимости – еще до вынесения приговора в отношении Погудина каждый из тех, кто дал ложные показания, имел возможность добровольно заявить об этом и тем самым избавить себя от привлечения к уголовной ответственности. Но то ли страх перед командиром оказался слишком велик, то ли его авторитет был так непререкаем – ни один из лже-свидетелей такого заявления не сделал. Несмотря на то, что каждый из них мог оказаться на месте потерпевшего Максима Гугаева...
Возможно, такие признания не прозвучали еще и потому, что свидетели не придали никакого значения предупреждению, которое сделал им судья до того, как они стали давать свои показания. Ничего удивительного – много лет статья Уголовного кодекса, предусматривающая ответственность за дачу ложных показаний, не работала. Но в этот раз военная прокуратура внимательно выслушала свидетелей и, убедившись, что их показания противоречат фактам, установленным в ходе следствия и суда, решила призвать лгунов к ответу.
Наказанием для рядовых стала первая в их жизни судимость и штраф – в размере 5 тысяч рублей. Прапорщик Васильев тоже наказан рублем – его оштрафовали на 20 тысяч рублей. К слову, полковник Погудин за совершенное им преступление «пострадал» всего лишь немногим больше – на 50 тысяч рублей. В военной прокуратуре же полагают, что состоявшиеся обвинительные приговоры за лжесвидетельство могут прекратить порочную практику безнаказанной дачи ложных показаний. Даже в защиту своего командира.
Елена Гусаренко,
Фонтанка.ру
