ПоделитьсяНедавно Эдита Пьеха вернулась с родины – из городка Нуаэль-су-Ланс на севере Франции. Там она снималась в документальном фильме о самой себе. С французами она говорила по-французски, с мэром-поляком Нуаэль-су-Ланса – по-польски. Все в полном восторге от своей соотечественницы и настаивают, чтобы она приняла двойное гражданство.
Сейчас певица занята подготовкой к двум грандиозным юбилеям – 50-летию на сцене и 70-летию по жизни.
Художественный свист
- Это правда, что вы свистели на концерте?
- А почему бы и нет? Это мой способ выражения эмоций, которые меня переполняют.
- Где научились?
- В Польше. В первый послевоенный год в городке Судет, куда мы вернулись из Франции, стояла поразительная тишина, без бомбежек, без выстрелов. И как-то я возвращаюсь из школы, и вдруг - пронзительный свист откуда-то сверху. Поднимаю голову и вижу – над крышей взлетают голуби. Дома были невысокие - двух-трехэтажные. Я бегом на чердак, поднимаю люк, а там мальчишки открывают клетки, а из них вылетают голуби. Эта картина так меня поразила, что я тоже стала пробовать свистеть. И каждый раз, когда у меня получалось, я представляла этих мальчишек и стаи голубей - роскошных птиц, которые взмывают высоко в небо. И теперь, когда у меня на душе очень хорошо, когда я чувствую себя намного моложе, когда мне кажется, что я вот-вот расправлю крылья и взлечу, я начинаю свистеть, особенно на сцене.
- Как реагирует зал?
- Я прошу прощения у публики: «Вы, наверное, думаете, что это вдруг тетка в 70 лет в своих шифоновых платьях свистит на сцене?» И объясняю, почему так делаю. И публика начинает подсвистывать. Я свищу на сцене, словно выражая протест за свое недоигранное детство. Разумеется, делаю это к месту. Когда дохожу до самых жизнерадостных песен - «Люди, улыбнитесь!» или «Соседа», вот тут уже меня распирает, хочется свистеть, летать. У меня даже была такая песня «Надо летать, над судьбой и над землей летать, подобно птицам».
- Свистите в четыре пальца?
- Без пальцев. Попробуйте – и все невзгоды исчезнут! Вот так (показывает. – Авт.). Я училась свистеть, а мама говорила: «Ой, это чревато. У тебя же денег никогда не будет». Есть примета, когда свистят - денег не будет.
- И что получилось с финансами?
- Думаю, я достаточно зарабатываю и зарабатывала. Богатой, конечно, не стала, но и не стремилась к тому. Правда, еще я жуткая транжира. Если что-то покупаю, думаю: «Ай, если мне не подойдет, подарю». И в шкафу висят вещи, которые я купила не для себя. Но это не такая добрятинка, а жажда представить себя на месте того человека, которому я доставляю приятное.
- А как выражались ваши отрицательные эмоции?
- Ну, могла и подраться.
- Вы? Подраться?!
- Это было в детстве. Сейчас я слишком серьезная дама, чтобы так себя вести. А эмоции? Бывает грусть, раньше слезу могла обронить, поплакать. А сейчас говорю себе: «К чему слезы? Надо срочно заняться чем-то!» В жизни были неурядицы, были грустные дни. Но я воспитала в себе сильного человека. И я сильная. И я умею радоваться. Мелким эмоциям не поддаюсь, не подпускаю к сердцу отрицательные, они стирают, размывают красоту.
- И помогает?
- Я научилась стирать из памяти весь негатив. Занималась аутотренингом, внушала себе: «Об этом я не думаю. А вот это очень хорошо». В былые времена могла себе позволить и бутылочку сухого вина, потому что бывало – плохие эмоции доставали, просто душили. И вот выпью эти два-три стакана с медом и спокойно засыпаю. А утром просыпаюсь, как младенец, помню только хорошее. Но с вином давно покончено. Врачи сказали, что мои сосуды не любят этот напиток, поэтому либо угроза инсульта, либо вино. Я сказала: «Нет, инсульта не хочу, и вина тоже не буду!»
Об ишаках и паразитах
- Не люблю день рождения. Грустно мне всегда. Слишком много воспоминаний. Впервые о том, что есть такой праздник, я узнала в общежитии на Мытнинской набережной, когда приехала в Ленинград учиться в университете. Девочки-старшекурсницы спросили, когда я родилась, я ответила, что 31 июля. «Сегодня же 31 июля! – воскликнули они. - Что же ты не отмечаешь?» Я удивляюсь: «Это разве празднуют?» Мне было два года, когда началась война, и никому не было дела ни до чьих дней рождений. Война, бомбежки, траур у мамы – мой папа умер, мой брат умер, затем ее замужество за нелюбимым человеком.
- Почему за нелюбимым?
- Она была вынуждена выйти замуж, чтобы выстоять, чтобы нас не выбросили на улицу. После смерти моих отца и брата, а они были шахтерами, мы остались вдвоем, жили в наемном жилье от хозяина шахты, ей одной меня содержать было трудно. Вот такая грусть, страшная грусть. И тогда на фоне войны я даже не знала, что дни рождения отмечают. Когда мы переехали в Польшу, среди простых людей тоже отмечались только Пасха, Рождество. Как я сейчас думаю, считалось нескромным праздновать свои личные даты. И отмечать свой день рождения я стала только студенткой, поселившись в Ленинграде. А по-настоящему я поняла, что это праздник, когда стала артисткой. Я видела, что люди хотят меня поздравить, они караулили меня. Я подумала: «Ну что же это они меня караулят? Как неудобно! Но всех же я не могу пригласить домой…» И я придумала 31 июля давать концерт. Так появилась моя афиша «День рождения вместе с вами». Эту идею подхватили многие артисты.
- Мало кто знает, что вы помогали одному детскому дому. Как это было?
- Много лет назад я обнаружила, что у меня накопилось несметное количество игрушек - их мне дарили вместо цветов, которые тогда не продавались. Я из бедной семьи и не привыкла ничего выбрасывать. У меня в детстве не было игрушек, и я подумала, что есть дети, у которых тоже может их не быть. Открываю телефонный справочник - ой, ой, сколько там детских домов! Выбрала под номером 53 - я жила в Польше на улице Первого Мая в доме 53. Позвонила, поговорила с директором Ниной Вячеславовной. Выяснила, что там живет около двухсот детишек. Самое страшное, что это были сироты при живых родителях. Это, мне кажется, двойное несчастье - знать, что где-то есть родители. Я заказала пирожных в кафе, приехала. И мы устроили пир. Детишки бросились обнимать мои игрушки. Это были мишки, и куклы, и зайчики, и цыплятки.
- И вы устроили их быт?
- Используя свое имя. Дети перестали есть из алюминиевых мисок алюминиевыми ложками – директор ЛФЗ согласилась помочь с посудой. Мебельная фабрика сменила железные кровати на деревянные, «Красный Октябрь» подарил пианино. Я в шутку называла себя завхозом этого дома, мне это нравилось, и я смогла для этих детей создать то, чего в детстве не было у меня. И когда ездила в Карпаты лечить свою хроническую пневмонию, то брала двоих-троих-четверых детишек с собой. Они бегали там вместе с моим внуком и местными детьми. Спасибо Анатолию Собчаку за то, что он решил проблему усыновления детей иностранцами. Мы с директором дома активно содействовали этой идее, и несколько наших детишек уехали за границу.
- Вы встречались позже?
- Со своими уже детьми они приходят на концерты и говорят: «Это моя мама из 53-го детского дома». А когда Нина Вячеславовна ушла на пенсию, я поняла, что должна ей помочь, у нее никого нет, она блокадница. Я поселила ее у себя, и она стала моей домоправительницей, доброй помощницей. Я встаю, а у меня весь распорядок дня уже расписан. Я кому-то дарила добро, и оно сторицей возвращается ко мне. Значит, я не просто существую на этой земле.
- Что вы думаете о роли женщины в современном мире?
- Я не из тех женщин, которые боролись за равноправие. Я маленький человечек, который осиротел в четыре года и осознал, что ему в этой жизни надеяться не на кого, и он должен быть сильным, как дерево в пустыне, которому недостаточно воды, но оно должно выстоять. И я выстояла. Вся моя жизнь была борьба. А равноправие? Я где-то вычитала такой афоризм: «Что дало равноправие женщинам? То, что мужчины сняли с себя обязанность заботиться о женщинах». Это ужасная штука. Против природы идти нельзя. Женщина должна оставаться женщиной, а мужчина - это тот самый мамонт, который должен создать и обеспечивать семью. Должен посадить дерево, построить дом, а потом привести туда хозяйку - любимую женщину и продолжить человеческий род.
- Но не все дамы хотят сидеть дома!
- Домохозяйкой быть не надо. Женщина имеет право быть эрудированным человеком, заканчивать университеты, она должна быть умнее гувернанток, которые будут заниматься ее детьми. Умная и образованная мама вырастит таких же детишек.
Женщина должна помогать советом мужу. Еще древние греки говорили, что муж - это голова, а женщина - шея. И ответственность, куда голова повернется, лежит на женщине. Она должна сохранять красоту на земле, а не быть волом, ишаком, который будет р-р-работать, пахать. Обеспечивать должен он. Это должно быть обязательством и обязанностью мужчины. Сколько мужчин-паразитов выросло из-за этого равноправия! Они не считают нужным заботиться о семье. Это ужасно, это болезнь общества. Вот вы удивились этой мысли, а я это поняла уже давно.
- Многие женщины вынуждены работать…
- Потому что мужчине мало платят. А кто это придумал, не будем говорить.
- Как вам нынешняя молодежь?
- Как я могу давать оценки молодости? Пока они молоды, они шумят, проживают свои эмоции, которых выше головы, а сама голова на втором плане. Это нормально. Я бы хотела, чтобы они вовремя остепенились, чтобы вовремя на второй план ушли дискотеки. Вот я Стасу говорю: «Ты не спеши жениться. Не спеши. У тебя может быть подруга, может быть другая подруга. Но думай о том, что женишься ты только тогда, когда крепко встанешь на ноги, когда сможешь спокойно сказать: «Моя жена будет обеспечена, и мои дети тоже. И они ни в чем не будут нуждаться».
- Людмиле Путиной предлагали баллотироваться в президенты...
- Это провокация. Во Франции женщина тоже баллотировалась... Общество к этому не готово. Ведь что такое президент? Это – глава государства. Государство - это семья. Главой семьи должен быть мужчина.
- А опыт Ангелы Меркель?
- Канцлер еще не президент.
- Вы бы пошли в политику?
- Не-ет. Дорога в политику открыта только рационалистам, женщина-рационалист это почти мужчина. А у женщины на первом месте должна быть эмоция. Я человек эмоций. Сан Саныч Броневицкий по этому поводу говорил: «Ой, ты у нас не Пьеха, а черепьеха, - имея в виду черепаху. - У тебя голова, как у жирафа, отстает на три дня». Да, чувства могли меня захлестнуть надолго.
Чада и домочадцы
- Вы любите зеленые оттенки – и в доме, и в одежде. Почему?
- Это случайно, стихийно, из космоса. Я верю, что из космоса приходят идеи, мысли. Я верю, что над нами есть канцелярия, мощный компьютер человечества, и у каждого человека своя кнопка.
- Кто сидит за пультом?
- Это и Господь Бог, и судьба, и что-то не постижимое нашим умом.
- Откуда у вас так много собак?
- Раньше мне было некогда любить животных. Но вот я построила дом, мне подарили щенка. Потом я спасла одну собаку, у нее появились щенята. Затем спасла раненого пса. В итоге обросла пятью собаками.
- Не трудно с такой оравой?
- Я срослась с ними. Мне не нужна охрана, я ее не нанимаю – у меня уже есть свои очень преданные, а среди них и парочка весьма злых, охранники. Они чувствуют, когда я приезжаю, облизывают меня, садятся вокруг и ждут угощения, знают, что будут косточки, вкусненькое. В этих собаках, наверное, все мое недоигранное детство, недоласканное, без тепла, без материнской ласки.
- Почему так получилось?
- Моей маме было не до ласки, она хоронила мужа, выхаживала больного сына. Потом появился мой отчим. Он был деревенский мужик, волевой, умный - не от образования, он не умел даже расписаться, умный от жизни. Вероятно, потому, что отчим сам был сильной личностью, он не хотел видеть, чтобы моя мама меня защищала. И у мамы возник барьер по отношению ко мне. И это необласканное детство оставило накипь, осадок. Мне хочется реализовать эту ласку. На дочке своей я, к сожалению, не реализовала – все время занимали поездки, гастроли. Но у меня совесть спокойна, я не лишила Илону ласки - до 15 лет ее воспитывала бабушка, которая ее лелеяла, буквально на руках носила. У них было полное взаимопонимание, так что мне даже приходилось завоевывать расположение своей дочки, потому что она меня почти не признавала мамой, говорила: «Ты все время уезжаешь. У меня бабушка самая главная».
- Илона вас поняла?
- Теперь – да. И она более внимательна, чем я. У нее есть мобильник, который не умолкает: «Стас, ты как? Все сделал? Кашку съел? Я тебе приготовила, я привезу» (у него проблемы с поджелудочной). Она все успевает! Она универсальный человечек. Очень организованный.
С внуками, к сожалению, тоже не было возможностей постоянно находиться рядом – побаловать, потискать, поласкать, купить вкуснятину. А тут стали появляться эти собачки. Это так смешно! Я никогда не была собачницей. Но вдруг поймала себя на том, что мне хочется побаловать их, косточек купить. То, что полагается отдавать, дарить ребенку, я изливаю на этих собачек. Человек так устроен, что должен получать и должен отдавать. Получая, он учится отдавать. Я научилась отдавать – может, это клинический случай, – потому что не получала.
- В Москве у дочери часто бываете?
- Только если концерт или съемка. Илона высылает к поезду своего водителя, он встречает, у Илоны уже накрыт завтрак. Потом все по делам. Мы расцелуемся: «Мамочка, пока. Если успеешь вернуться к нам, мы с Женей проводим тебя на вокзал». Вот такая продолжается вокзальная жизнь. Мои дочь, внук, внучка, зять работают с утра до ночи, они все труженики. У них хороший альянс с жизнью: «Мы от тебя берем все. Ты нам тоже за это даешь». Они не дармоеды. Они труженики. И наверное, я такая же.
- Стас отдельно живет?
- Ему в этом году будет 26. Он живет в городе. А Илонка с мужем, с поросенком за городом.
- Поросенок - домашний?
- Илона хотела игрушечного, такого, какой был у Джорджа Клуни. Она с детства грезила поросенком: «У него такой пятачок! Я бы целовала его всегда!» Я говорила: «У нас в доме не будет поросенка». Построив свой дом, они с мужем поехали в Витебск и купили карликового поросенка. Назвали Пумбо. Но их обманули - Пумбо вырос совсем не карликовым. Он живет во дворе, у него свой дом, своя обитель. Домработница ходит с ним гулять на речку, он там купается. Вся деревня хохочет и ржет. Пумбо здесь свой человек. Он куплен не для того, чтобы его зарезали на мясо. Он член семьи. Еще есть две собаки. Илона всегда любила животных.
- И вы живете за городом. С чем связан этот «деревенский» выбор?
- Петербург - это мой город. Я обожаю наш старый город, наш центр, белые ночи, университет, Ростральные колонны - это все мое. Но… я не люблю шум. Когда я приехала сюда в 1955 году, не было такой толкучки, гула, никто не спешил. Мы, студентки, надевали нарядные платья и гуляли по Невскому туда и обратно. Казалось, что выносим себя напоказ. Так, вероятно, и было – подсознательно искали жениха, хотели кому-то понравиться. Это был такой променад по Невскому, и никто не толкался, машины не гудели, а сейчас - ритм, ритм.
- Но вы же вписываетесь в него?
- Имея возможность восстанавливаться за городом, черпать там энергетику и силы - да. Но если бы я продолжала жить в центре, я бы выдохлась, доживала бы здесь. А я хочу не доживать. Я хочу жить.
- О чем мечтаете?
- Побывать еще раз в тех странах, где была на гастролях. Это сорок держав! Но не в качестве артистки – туристкой, простым человеком. И очень хочу увидеть Африку. Я ведь там ни разу не была!
Беседовала Инга Земзаре.
Полностью статью читайте в газете «Ваш Тайный советник» от 30 июля 2007 года.
