ГУ ФСИН близок к карантину

Представитель ГУ ФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области сообщил журналистам, собравшимся у колонии № 5 в поселке Металлострой вечером 24 октября: «Кто-то по колонии разнес слух, что в штрафном изоляторе кого-то избили. Группа осужденных направилась выяснять, чем это вызвано. С ними проводится разъяснительная работа. Обстановка под контролем». Отчего нас чугунно держат за пипл?

Чифирело.

24 октября возле ИК-5 собралось около 350 сотрудников ГУВД и ГУ ФСИН, в том числе спецназ «Тайфун», СОБР и сотня бойцов ОМОНа в «рыцарском» облачении; прибыли автомашины с водометами; скорые медики; приехал начальник ГУ ФСИН и начальник ГУВД, с собой привезли заместителей; за 400 метров до колонии установили оцепление в лицах вооруженных людей и в мордах овчарок; вызван спецназ из Псковской и Новгородской областей; в ближайшие дни подъедут 40 сотрудников Вологодского института Минюста. Очевидно, все это случилось из-за того, что группа осужденных решила выяснить, что там, в ШИЗО, происходит?

Арестанты колонии № 3 в Форносово вроде бы поддержали интересующихся коллег по судимостям из «пятерки» тем, что в этот же день не вышли на вечернюю проверку. Скорее всего, по халатности не поднят был отряд морских котиков ВМФ.

Действительно, что происходит в пенитенциарной системе региона после недавнего назначения на роль руководителя полковника Маленчука? Ответ риторичен: новая метла по-новому метет: идет смена ключевых фигур в руководстве учреждений, ломаются в изоляторах и лагерях старые правила игры.

Стратегически выбрано, безусловно, правильное направление. Если конечная цель – это соблюдение элементарной законности, как со стороны представителей администрации, так и со стороны осужденных. Но тактика действий, как мы видим, чудовищна. Получили противоположный результат. Такое ощущение, что на таймере самодельной взрывоопасной обстановки включен обратный отсчет.

Громогласно заявляется о сотнях мобильных телефонов, изъятых у жуликов целой прикомандированной армией сотрудников из других областей. Подчеркивается, что из колоний вывозятся грузовики запрещенных предметов. Этот статистический детектив не впечатляет. Хочется поинтересоваться: неужели так шоколадно обстоят дела, что мобилы и неуставная одежда – единственная мишень нового руководства?

Все продуктовые передачи досматриваются с остервенением. Сигареты превращаются в труху, конфеты ломаются пополам. Но техника не дошла еще до того уровня, чтобы производить мобильники, способные поместиться в папиросе. И новое руководство эту истину знает намного лучше, чем мы все вместе взятые.

Значит, постоянные обыски и пресс – это не необходимость, а мера устрашения. Всему спецконтингенту. Из которых 98 процентов нищие бродяги, у которых, если с махрой не остро, то уже хлеб. Наверное, все же тем оставшимся двум процентам, неправомерно жирующим за чужой счет.

Принято считать, что эти проценты, стремящиеся к нулю, - блатные. Отечественное кино прошлого и настоящего усиленно муссирует их вековое всесилие. Но режиссеры и сценаристы не ведают, что творят. Никаких черных зон, где правят воры в законе или смотрящие или положенцы, давно в России нет. В Российской Федерации остались только красные зоны, в которых находятся жалкие пародии на воров. В отличие от мастеров культуры сотрудникам сегодняшнего ГУЛАГа это как раз прозрачно.

Полковник Владимир Маленчук принял на свои погоны хозяйство хлопотное. Мягко выражаясь. В изоляторах Санкт-Петербурга процветает здоровый бардак, выражающийся в том, что только ленивый сотрудник не проносит запрещенные товары внутрь тюрьмы (руководствуясь нищенской зарплатой и пережитками самосознания). В лагерях же Санкт-Петербурга и Ленобласти до бардака еще надо дожить.

Там тьма-тьмущая.

Сразу по заходу в этапные карантины вновь прибывших начинают избивать и вымогать у них деньги. Практически все, способные хоть как-то откупиться, звонят в семьи, друзьям, а те передают суммы специальным курьерам. Это бизнес. Он процветает годами (чрезвычайно харАктерных калечат и насилуют). В общей сложности каждый этапный карантин за год выкачивает с сотню тысяч долларов минимум. Затем навар делят по-братски: большую часть забирают руководители режима и оперчасти, крохи остаются вышибалам. И творят это так называемые старшие дневальные, старшины и завхозы. То есть актив зон. Читай, лица «твердо вставшие на путь исправления и добровольные помощники администрации» - гордость любого заместителя хозяина по воспитательной работе. Именно эта сволочь первая выходит на условно-досрочно. Об этой системе знают десятки тысяч арестантов, их родственники, представители ФСИН, проверяющие всех мастей, журналисты и далее по списку. Не велика тайна есть.

При этом в колонии преспокойно «правит» какой-нибудь черт-смотрящий за воровскими традициями. Но, как ни странно, в костер за свою веру не прыгает. Все просто: он имеет банку варенья и ящик печенья за создание видимости ритуальной древней поговорки: «На воле закон ментовской, а в тюрьме – воровской».

Таким образом, диктат черной, воровской идеологии сгинул под давлением власти. Последняя установила несоизмеримо циничную схему: воров держим для блезира, а отъявленных подонков - сук ставим на управление. Управлять же они должны не порядком, а распределением финансовых потоков. Руководство лагерей кормится с этого. Рядовым же сотрудникам на откуп разрешена квота: по – верблюжьи таскать мобилы, водку и героин.

Если прежнее начальство договорилось считать осужденных животными, которых надо иногда кормить, то почему бы сегодня прокуратуре не квалифицировать их решение, как скармливание хлебопродуктов скоту? А сбыт героина хорошо ляжет на комментарии к убийству из чувства сострадания.

Все вышеизложенное детально знает полковник Маленчук и его новые коллеги. Но рубить лес он начал со щепок.

«Активисты-качки» калечат осужденных и в случае прокурорского шухера мигом перебрасываются в другие колонии с глаз проверяющих. Как правило, это приговоренные за убийства и бандитизм. Так, особенно зверствуют подельники персонажа «Бандитского Петербурга» Андрея Волова по прозвищу «Маленький». Интересно, как изменились их условия жизни в рамках всесокрушающих нововведений? Они воспринимают действительность с иронией. Типа, Сталин ничего не смог сделать, куда уж энергичному полковнику!

Зато мы знаем, что несовершеннолетним в «Крестах», устроившим недавно беспорядки на крыше прогулочных двориков, запретили курить на основании того, что согласно правилам торговли табачные изделия запрещены для продажи лицам моложе 18 лет. Мудро. В третьей и пятой колониях установили правила, при которых ВИЧ-инфицированные едят из общей посуды в столовых. Гигиенично. На промзоне «Металлки» отмели все телевизоры. Эффективно. Можно продолжать…

И, наконец, днем 24 октября в ШИЗО около 20 минут в мясо избивали провинившихся. Для профилактики. Ничего нового. Так не Маленчуком заведено. Избиения происходят не «почему», а «зачем». Чтоб научить «советскую» власть любить.

Вы удивитесь, но зона перегрелась, поднялась, перебила близлежащие стекла, сожгла будки вахтеров и, согласно комментариям, мирно шла интересоваться слухом о неправомерном применении спецсредств в ШИЗО. Конечно.

И откуда столько негатива?

Если бы новое руководство публично разгромило омерзительные порядки в этапных карантинах, повыгоняло бы зажравшихся безнаказанностью и фиолетовым безразличием старших офицеров, то и общество, и сидельцы восприняли бы нововведения бурными аплодисментами, переходящими в овации. А дальнейший наступательный вектор как-нибудь перетерпели.

Но порядок наводится тотально, тупо и по инструкции, начиная с расстегнутой верхней пуговицы ватника. Если подходить формально, то воистину не положено. Такое впечатление, что при всем громадном опыте в ГУ ФСИНе есть только молоток. Тогда все вокруг похоже на гвозди.

Тогда это другая история. И она только начинается. В том числе, и для начальника ГУ ФСИН.

Заместитель директора «АЖУР» Евгений Вышенков.