Отношения с Британией все же лучше, чем с Британским советом

Отношения с Лондоном — весьма серые после событий вокруг Литвиненко-Лугового — сгустились до цвета мокрого асфальта. Застарелая проблема Британского совета обострилась после меланхолической констатации окружения премьера Брауна: мол, нам наплевать на госдумовский статус Лугового - окажись он в «Европах», будет задержан и препровожден... Тем временем в Москве вместо пикировок по поводу международной интерпретации национально-парламентской неприкосновенности заострили внимание на столь же дискуссионном статусе британского учреждения в России.

Юридическая сторона дела состоит в том, что в соглашении 1994 года о функционировании на российской территории представительств Британского совета не прописаны условия этого функционирования. Размытым остается главный вопрос: является ли БС дипломатическим учреждением или разновидностью неправительственных гуманитарных организаций. Вообще говоря, статус иностранных юрлиц во многом зависит от отношения к ним в стране пребывания. А оно, в свою очередь, определяется «цветом» межгосударственного диалога.

Это относится к многочисленным информационным, культурным, учебным центрам, советам по сотрудничеству, Русским (и другим) домам и прочим полуклубам-полуподразделениям дипмиссий. Все они предназначены для неформального информационно-политического влияния одной страны на другую и широко используются официальными органами. В том числе теми, чья зарубежная деятельность находится на стыке разрешенного и пресекаемого. Во всяком случае в питерском офисе БС работают, в том числе, британские граждане, находящиеся на контракте со своим МИДом. Если потребуется, эту тему можно развить.

В нашем же случае британцы сами запутали статус своего совета. Если БС – не дипучреждение, то почему в Екатеринбурге он работает в помещении генконсульства, что недопустимо по международным правилам? Если БС аффилирован в дипмиссию, на каком основании он занимается коммерческой деятельностью – в частности, открывает платные курсы по изучению английского языка? Тот факт, что, спохватившись, британцы заплатили налоги – по неофициальным данным 20 миллионов рублей, – сути не меняет. А как понимать почти конспирологическое предупреждение БС в том смысле, что даже его закрытые филиалы продолжат работу «с опорой на партнерские связи». Интересно, какую и с кем? Более симптоматичен все же конфронтационный настрой британцев, не только не ищущих компромисса (а он не исключен, ввиду симметричных интересов Москвы в Великобритании), но объективно возбуждающих недовольство, как минимум, со стороны тех российских граждан, которые обучаются по программам БС, и таким образом в частном плане в нем заинтересованы.

Закрытие представительств БС в Екатеринбурге и Петербурге (московский офис продолжает работу) могло бы стимулировать, как минимум, уточнение его правового положения, а лучше – более масштабные меры по выводу российско-британских отношений из серой зоны.

Но лондонский афронт: «будем работать, как всегда!» отдаленно напоминает почти забытый «врангельский» инцидент 1921 года. Тогда, воспользовавшись революционными событиями в России, представители Британского Содружества (формально исландцы с канадскими паспортами) самовольно высадились на русский остров Врангеля для проведения «арктических исследований». В 1924 году их оттуда выгнали. Но прецедентная с тех пор «деполитизация» «научно-культурного обмена» разрушает политико-дипломатические принципы нынешнего мироустройства, думается, более цивилизованного, чем в период между верденским сражением и нотой Керзона.

Во всяком случае объявление, вывешенное на дверях питерского офиса: «БС временно закрыт в связи с последними действиями российских властей, предпринятыми против него», выдержано в плакатном жанре: «Все ушли на фронт». Вот уже и перед екатеринбургским офисом появились «контрплакаты»: «Не вся власть Британскому совету!». А в ответ на дорожный инцидент с питерским шефом БС его генконсульство уведомило мировую общественность о том, что «российские дипломаты в Лондоне в 2007 году совершили 167 подобных нарушений».

Это еще больше напоминает пример былого классового антагонизма, приводимый в коридорах на Смоленской площади в виде байки. В начале 70-х годов необратимо минувшего столетия советский посол в Лондоне Смирновский был вызван в форин-офис для объяснений по поводу участившихся случаев неправильной парковки посольских машин. На что наш дипломат предложил впредь по аналогичным поводам обращаться не к Чрезвычайному и Полномочному послу СССР, а к его начальнику гаража. А для доходчивости предупредил, что принятие – даже в отношении последнего – каких-либо мер вызовет необходимость пересадить британских дипломатов на велосипеды – в половине стран мира. Поскольку до «велосипедной вендетты» не дошло даже тогда, обратим внимание на скороговорочную оценку британского МИДа: «Наши отношения не ограничиваются нынешними противоречиями вокруг Британского совета и значительно конструктивнее, чем те, которые демонстрируют к нему российские власти».

По преданиям, перстень царя Соломона украшало «диалектическое» напутствие: «И это пройдет»…

Борис Подопригора,
политолог.