ПоделитьсяВ Мариинке прошел достаточно редкий для этой сцены спектакль: опера «Сила судьбы» Джузеппе Верди, написанная специально для Петербурга по заказу дирекции Императорских театров в 1862 году. В партии Леоноры выступила мировая оперная звезда, сопрано Мария Гулегина. Дирижировал Валерий Гергиев.
Первая редакция «Силы судьбы», увидевшая свет на берегах Невы в ноябре 1862 года, перфекциониста и «самоеда» Верди не устраивала. Для премьеры оперы в Ла Скала, что состоялась в феврале 1869 года, либреттист Антонио Гисланцони по просьбе композитора переработал текст оперы, а сам Верди изрядно потрудился над музыкой. Так, прелюдию он заменил «полноразмерной» увертюрой, значительно переработал финалы и материал третьего и четвертого актов. Как правило, при постановке «Силы судьбы» пользуются именно «миланской» версией: в ней опера на полчаса короче, а из партии Альваро исчезли наиболее «кровавые», весьма трудные для тенора куски.
Мариинский театр вновь обратился к «петербургской» редакции оперы в 1994 году; тогда в труппе пел замечательный тенор Гегам Григорян. Затем опера практически ушла из репертуара труппы: к партии Альваро в разное время пытались подступиться и Алексей Стеблянко, и Ахмед Агади, но без успеха. Причем с последним не обошлось без курьеза: он не смог допеть спектакль до конца, и после того, как раненого героя унесли со сцены на носилках, в облике Альваро, поправившегося после ранения, к оживлению и вящему удовольствию публики на сцену вышел… тенор Август Амонов. Именно он и исполнил партию потомка инкского короля и на этот раз, с блеском продемонстрировав публике свойственные ему мастерство владения верхним регистром и неутомимую свободу в высокой тесситуре.
Однако «гвоздем» нынешней программы была заявлена Мария Гулегина – одна из наиболее признанных в мире певиц, в конце прошлого века выступавшая в Ла Скала и Метрополитен опера, певшая с Паваротти и Доминго. Гулегина и сегодня активно выступает на признанных сценах мира, по-прежнему в «тяжеловесных» партиях, требующих крепкого драматического голоса: Абигаиль, Одабелла, Леди Макбет, Тоска, Турандот. Однако масштаб ее богатейших природных голосовых данных, похоже, пошел на убыль: по крайней мере, в не самой сложной в мировой оперной литературе партии Леоноры певица с самого начала принялась демонстрировать свои вокальные затруднения. Уже с дуэта с Маркизом ди Калатрава (бесцветный дебют Юрия Воробьева) Гулегина явно «экономила» голос, однако, несмотря на это, в дуэте с Альваро на финальную фразу: «Andiam, dividerci il fato non potra!» - певице просто не хватило голоса. Сплошные проблемы и несмыкание связок последовали и в сцене у монастыря, и к знаменитой арии “Pace, pace!” (спетой абсолютно вне ритма и в грандиозных расхождениях с оркестром) Мария Гулегина вышла просто без голоса.
Тот же казус случился на спектакле и с Екатериной Семенчук: в первых сценах ее Прециозилла звучала весьма достойно – но к песне “Rataplan” она выдохлась совершенно. Если прибавить к этому ее актерствование, всегда одинаковое и сводящееся к двум-трем сценическим штампам, то становится ясно, что героиней этого вечера г-жа Семенчук также не стала.
Зато очень понравился баритон Алексей Марков в партии Дон Карлоса. У певца достаточно крупный голос и очень свободный верх; на сцене он держится естественно. Единственное, что мешало – это некоторое отсутствие индивидуальности в тембре голоса. Не столько даже тембром, сколько манерой пения (безвибратно атаковав ноту где-то «сзади», он постепенно выводит ее вперёд, при этом опуская ноту на дыхании), чем очень напомнил молодого Сергея Лейферкуса. Даже вспомнилась «Сила судьбы» Кировского театра начала 80-х годов, в музыкальном отношении блестяще тогда сделанная Евгением Колобовым… Хочется верить, что Марков еще обретет свою вокальную индивидуальность – в любом случае, его Дон Карлос – несомненная удача молодого певца.
То же самое можно сказать об Алексее Тановицком: пребывая еще в достаточно юном для баса возрасте, он создал удивительно цельный и достоверный образ умудренного жизнью Падре Гуардиано. У него богатый, очень объемный и прекрасно обработанный голос, а для «молодых певцов» последнего времени он обладает удивительной актерской зрелостью.
Обладатель стертого характерного тенора Николай Гассиев (Трабуко) комиковал на сцене вполне убедительно. А вот обладатель зычного, но некрасивого голоса Андрей Спехов в буффонной роли Фра Мелитоне особого впечатления не произвел: может быть, не хватило сценического мастерства – но порой казалось, что артист просто плохо выучил свою партию.
Хор расходился с оркестром за весь спектакль раза три. Как говорится, это не подвиг, но, учитывая неимоверную занятость коллектива – выездные спектакли, три премьеры за очень сжатые сроки плюс текущий репертуар – что-то героическое в этом все-таки есть.
Кирилл Веселаго,
Фонтанка.ру
