ПоделитьсяВ лофт-проекте «Этажи» открыта выставка «Воздух», где представлены произведения знаменитых питерских неокадемистов. Художники-неоакадемисты, и прежде всего, великий и ужасный Тимур Новиков, ушедший из жизни в 2002 году, стали питерским брендом, и разве можно отказать себе в удовольствии еще раз посмотреть на знаменитые коврики Тимура - полотна, висящие в «свободном полете», без подрамников и рам…
В конце 80-х неокадемисты начинали как Новая Академия Всяческих Искусств. В то время они дружили с «Популярной механикой» Курехина и снимались вместе с Гребенщиковым и Цоем в фильме «АССА». А еще раньше Новиков дружил с Евгением Юфитом – главным питерским некрореалистом. В общем, неоакадемисты водились с «плохими» ребятами – рокерами и контркультурщиками. Но известно, что нет более последовательного консерватора, чем бывший революционер. Покуролесив с Курехиным, Тимур Новиков с компанией одумались и создали в 1989-м Новую Академию Изящных Искусств. К ней присоединились очень разные люди – художники, музыканты, арткритики. Так, членом Академии стал художник Георгий Гурьянов, по совместительству музыкант группы «Кино», а позже пришел и Сергей Бугаев-Африка.
Сферы интересов у всех этих людей были разные, а вот идеология одна – непоколебимая уверенность в своей абсолютной исключительности, свойственная жителям Северной столицы. Именно ощущение избранности по отношению ко всему окружающему миру и привело художников круга Новикова к классицистской эстетике – ясным формам и светлым краскам. На фоне мрачных и непонятных андеграундных художников, продолжающих заочно дискутировать с властью или уезжающих на Запад, неоакадемисты, с их костюмированными балами в дворцовых интерьерах, зрелищностью полотен и людьми на этих полотнах (кстати, вполне похожими на людей) оказались необыкновенно востребованными всеми, даже строгим музейным сообществом. Результатом стала выставка в Мраморном музее, организованная в 1991 году. Потом одна из избранных – знаменитая своими эротическими полотнами Белла Матвеева - оформила спектакль в Эрмитажном театре. И понеслось…
Неоакадемисты оказались по нраву не только музейщикам и галеристам, но и нарождающемуся глянцу. Этому потворствовал сам Новиков считая, что креативный дизайн и клубная культура расширяют кругозор обывателя. Неоакадемисты успешно совмещали классические формы и современных поп-идолов. Большую известность получил проект «Двенадцать цезарей техноимперии» - скульптурные портреты модных диджеев в прикиде римских императоров, созданные Юлией Страусовой. Таким образом, создавались вкусовые критерии для новых богатых – тех самых героев анекдотов, которые не знали, куда девать свалившиеся на них большие «бабки». Именно эти персонажи должны были образовать средний класс, для них Новиков и создавал свой «новый русский классицизм».
Народ к ним потянулся – у неоакадемистов все было красиво, но не обычной обывательской красой, а так, как прекрасен хорошо сохранившийся труп, нарядно одетый и хорошо накрашенный. Не случайно еще в середине восьмидесятых Новикова признал за своего главный западный творец искусственной красоты Энди Уорхол. Признал и прислал в подарок знаменитые банки с супом «Кэмпбелл» со своим автографом. С другими поборниками красоты – французскими звездами Жюлем и Пьером, Новиков закорешился в 1993-м. К этому времени у академиков уже было имя. Появилось оно в том числе за счет одной громкой акции – неоакадемисты «сняли» Дворцовый мост и развесили картины прямо на поднятом створе разведенного моста. Сейчас это даже представить себе невозможно…
Позже, когда художественные приемы неоакадемистов можно было встретить на каждом втором рекламном посте, Новиков ко всему этому охладел и придумал проект под названием «Новая серьезность». Дело было действительно серьезным – они задумали возродить гуммиарабик – технику пикториальной фотографии. Опять проявлась свойственная неоакадемистам элитарность – техника эта трудоемкая и давалась не всем. Большинство из художников, чьи работы представлены на выставке «Воздух» – Денис Егельский, Георгий Гурьянов, Ирена Куксенайте – выходцы из движения «Новых серьезных». И техника гуммиарабика здесь тоже представлена – в работах Стаса Макарова «Ангел с пером», «Ангел над городом» и «Ангел с мечом», натурой для которых стали скульптуры, украшающие Исаакиевский собор. Если не вдаваться в обсуждение технических подробностей, то выглядит последнее довольно зловеще – над городом возвышается молодой и недовольный человек с внушительным мечом в руках. Питер получается каким-то Содомом с Гоморрою, что надо разрушить.
Но вообще, по сравнению с прежними акциями новиковцев, с претензиями на создание новой эстетической идеологии, выставка «Воздух» представляется немного не обязательной. В прямом смысле слова, воздушной. По выставочному залу, разместившемуся в бывшем помещении хлебозавода, гуляет сквозняк и колышет развешенные под потолком новиковские панно из цикла «Palladi nomen ad sidera fertur», посвященные архитектору Палладию. Этого человека, возрождавшего античную эстетику в эпоху Возрождения, Новиков прославил следующим образом – в нижней части панно располагается изображение какого-нибудь классицистского здания, а в верхнем – допотопного самолета-этажерки. Это можно понимать как образ прогресса, тянущего за собой прошлое. Присутствие этих работ на выставке ценно, прежде всего, потому, что это последний цикл Новикова, умершего в 2002 году. Кроме того, в 2008 году прогрессивная общественность собирается отмечать юбилей Палладия - 500 лет.
Некоторое вырождение идеи проявляется в милых графических работах Ирены Куксенайте – витиеватых портретах Русалочки, супруги Синей бороды и Анны Карениной. Последней автор своим волюнтаристским решением приписывает забавную фразу
- «Каренин, прошу вас!» – как в комиксах или детских рисунках возле уст Анны пририсован «пузырь» со словами. О славном прошлом неоакадемистов напоминают лайт-боксы Андрея Хлобыстина – треугольные, объемные коробки, похожие на советские пакетики для молока, на которых наклеены картинки, изображающие непременные атрибуты дворцовых стен и потолков – ангелы и завитушки, покрытые позолотой. Коробки эти подсвечены изнутри и развешены по углам выставочного зала. На фоне голого кирпича смотрится это эффектно и напоминает прежние выставки неоакадемистов, что проходили сплошь в дворцовых интерьерах.
И только, пожалуй, работы творческого объединения «Я люблю тебя, жизнь», куда входят Мария Теплова и Маня Алексеева, воплощают идею выставки и одновременно являют собой самодостаточное художественное произведение. Вот «Медный всадник», сделанный из полиэтилена полутораметровый символ года, присоединенный к двум пылесосам. Пока пылесосы не работают, всадник с конем бесформенной грудой лежат на полу. Но стоит машинам заработать, как человек и животное начинают подниматься и, слегка покачиваясь, гордо реют перед изумленной публикой. Жаль, только, что пылесосы в галерее «Этажи» включены не всегда – шумят очень. Но эта работа, несмотря на свою очевидную иронию по отношению к классическому наследию, в точности передает идею новиковского цикла про Палладия. Здесь современная техника тоже не дает упасть в пучину безвестности историческому памятнику...
Елена Некрасова,
Фонтанка. ру
