ПоделитьсяДо наших дней дошло более сотни прижизненных портретов Анны Ахматовой. Среди писавших ее художников — Натан Альтман, Кузьма Петров-Водкин, Николай Тырса, Сергей Судейкин, Ольга Делла-Вос-Кардовская, Александр Осмеркин, Татьяна Глебова, Александр Тышлер, Антонина Любимова... Тем не менее, Амедео Модильяни в этой блестящей череде стоит особняком. Ведь он был первым, кто изобразил Ахматову в своих виртуозных, одной гибкой линией сделанных рисунках. 8 октября в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме открывается выставка «Modigliani».
Простой холст, которым затянуты стены, один карандашный рисунок размером 42,8 на 26,5 см и красные розы, парящие под потолком… Это все. Но, во–первых, этот единственный экспонат — рисунок знаменитого итальянского художника Амедео Модильяни. Во-вторых, на нем изображена Анна Ахматова. В-третьих, вокруг этой выставки закручено несколько сюжетов, один другого занимательнее. Здесь и политика, и любовь, и вечное соперничество двух российских столиц.
Борьба между Москвой и Петербургом закончилась в нашу пользу
Начнем, пожалуй, с политики. Директор Музея Анны Ахматовой Нина Попова рассказала предысторию выставки. В 1993 году в Венеции была выставка рисунков Модильяни из собрания его наследника Поля Александра — доктора, лечившего художника. Вскоре после выставки в парижской газете «Русская мысль» появилась публикация, в которой высказывалось предположение, что на этих 26 рисунках в жанре ню изображена русская поэтесса Анна Ахматова. Действительно, они точно соответствовали по стилю рисунку, хранящемуся в нашем музее в Фонтанном доме. После публикации в мире искусства возник ажиотаж.
История рисунка в России началась летом 2007 года. Во время Европейского экономического форума, проходившего в Санкт-Петербурге, директор компании «Рюрик» господин Нильсон подарил рисунок Модильяни Президенту РФ Владимиру Путину. На обладание рисунком претендовал ГМИИ им. Пушкина, директор которого Ирина Антонова приложила немало усилий для того, чтобы он оказался в России. Поддержку ей оказывал Михаил Швыдкой. Но, как рассказывает Нина Попова, летом прошлого года во время Экономического форума в музее раздался звонок. Звонил советник президента РФ Юрий Лаптев, который сообщил, что у него имеется поручение от Владимира Путина — передать в музей на временное хранение рисунок Амедео Модильяни. Его поручатель желал бы, чтобы рисунок оставался в музее до тех пор, пока не будет создан Президентский фонд искусства (куда должна попасть и коллекция Никиты Лобанова-Ростовского).
По словам Нины Поповой, со стороны Москвы были сделаны попытки вытребовать у музея драгоценный рисунок: «Мне позвонила директор ГМИИ Ирина Антонова, рассказавшая, что рисунок должен был быть передан им. Потому что ею лично была проделана огромная работа по достижению договоренности с господином Нильсоном. Но мы ответили, что не являемся владельцами рисунка, так как он находится у нас лишь во временном хранении. В этом случае по закону владельцем остается тот, кто передал его нам на хранение. И рекомендовали обратиться со всеми претензиями к обладателю рисунка…. Это не было сделано. Такая вот борьба между Москвой и Петербургом за обладание работой Модильяни, закончившаяся в нашу пользу».
История Ромео и Джульетты в исполнении царских особ
Теперь, пожалуй, о любви. История была бы вполне банальной, если бы ее участниками ни были два больших художника прошлого столетия. Иосиф Бродский, который тоже побывал на памятной выставке в Венеции в 1993 году, по воспоминаниям Михаила Мильчика, назвал ее «историей Ромео и Джульетты, разыгранной царскими особами».
Это случилось в Париже, летом 1910 года.
«В черноватом Париж тумане,
И наверно опять Модильяни
Незаметно бродил за мной», —
писала спустя много лет Ахматова.
Он был пленен ее обликом и однажды признался: «Вы во мне, как наважденье». Рисунки, на которых Ахматова изображена обнаженной, он создал по памяти и передал ей во время ее второго визита в Париж, в 1911 году. Ахматова увезла их в Россию. Она говорила, что рисунков было 16. Но остался один. По одной версии, они хранились на чердаке дома Гумилева в Царском селе, и после его расстрела и обысков их скурили матросы, пустив бумагу на "козьи ножки". По другой версии, изложенной ею позднее Исайе Берлину, они погибли в блокаду.
Но директор Музея Нина Попова полагает, что Ахматова сама уничтожила эти рисунки — предала пламени. Остался один — тот, в котором меньше всего эротики. Потому что не хотела выставлять эту историю на обозрение толпе. Конечно, достаточно откровенные по тем временам, эротичные рисунки обнаженной женщины не вписывались в тщательно моделируемый ею для потомков образ. Ахматовой было чуждо кокетство, суетное внимание к своей внешности. Но все же она была женщиной, и далеко не все портреты ей нравились. Известно, что она терпеть не могла портрет, написанный Натаном Альтманом и ставший самым знаменитым из всех ее изображений (его можно увидеть в Русском музее). А написанный Татьяной Глебовой «Портрет в красном платье» она даже хотела купить, чтобы спрятать подальше от людских глаз. Единственный уцелевший рисунок Модильяни, который гениально выразил что-то очень ей присущее в двух-трех линиях, она любила. По воспоминаниям современников, он всегда висел в ее комнате над диваном, во всех ее квартирах. Она не расставалась с ним.
Миллион алых роз
Красные розы, использованные в оформлении выставочного зала, — не просто выдумка дизайнера. Они — из прошлого, из Парижа столетней давности. Здесь как бы перевернута известная песенка Пугачевой «Миллион алых роз», в которой бедный художник потратил все деньги на цветы для своей дамы сердца. В истории Ахматовой и Модильяни все было наоборот. «Как-то раз мы, вероятно, плохо сговорились, и я, зайдя за Модильяни, не застала его и решила подождать его несколько минут. У меня в руках была охапка красных роз. Окно над запертыми воротами мастерской было открыто. Я, от нечего делать, стала бросать в мастерскую цветы. Не дождавшись Модильяни, я ушла. Когда мы встретились, он выразил недоумение, как я могла попасть в запертую комнату, когда ключ был у него. Я объяснила, как было дело. "Не может быть,- они так красиво лежали...".
Жерар Филипп не спас фильм
Машинописная рукопись эссе Ахматовой о Модильяни тоже будет представлена на выставке. Ахматова стала писать эти воспоминания в конце 50-х, после выхода на экраны французского фильма «Монпарнас, 19», где роль Модильяни сыграл Жерар Филипп. Несмотря на редкую изысканную красоту и талант актера, Ахматова не приняла фильм, назвав его пошлым. Особенно ей претил образ Модильяни, изображенного этаким богемным гулякой, не чуравшимся наркотиков, прожигающим жизнь.
Ахматовой было важно восстановить образ Модильяни таким, каким он был в действительности, реабилитировать художника, помешать сделать жизнь артиста приманкой для массовой культуры. Она хотела быть предельно точной. И в то же время хотела многое скрыть. Видимо, ей это удалось.
Зинаида Арсеньева,
Фонтанка. ру
