ПоделитьсяС того момента, как летом 2001 года новый президент США Джордж Буш заглянул в глаза тогда еще новому президенту России и увидел в них отражение души Владимира Путина, прошла целая эпоха. Пожалуй, ни разу в истории человечества политики, философы и политологи не говорили так часто по разным поводам: "Мир никогда уже не будет прежним". (Материал подготовлен сотрудниками "Би-Би-Си")
С того момента, как в Любляне летом 2001 года новый президент США Джордж Буш заглянул в глаза тогда еще новому президенту России и увидел в них отражение души Владимира Путина, прошла целая эпоха.
Она вместила в себя события 11 сентября, военные операции в Ираке и Афганистане, расширение НАТО и ЕС, Дубровку и Беслан, драматическую смену власти в Тбилиси и Киеве, независимость Косова, восхождение во власть Дмитрия Медведева и войну на Кавказе.
И это лишь малая часть произошедшего.
Пожалуй, ни разу в истории человечества политики, философы и политологи не говорили так часто по разным поводам: "Мир никогда уже не будет прежним".
Картина взаимоотношений
Несмотря на это, российско-американские отношения за это время принципиально не изменились. Им по-прежнему не хватает взаимного доверия и общей повестки дня.
На разного рода международных конференциях российским участникам часто задают вопросы об отношениях их страны с Европой, все чаще - о связях с Китаем, и далеко не так часто - о взаимоотношениях с Америкой.
Барак Обама или Джон Маккейн унаследует от президента Буша довольно тонкое российское досье. Его содержание сводится к жестким разногласиям по поводу размещения американской ПРО в Европе или косовской проблемы, несколько меньшим расхождениям по поводу того, что делать с Ираном, а также относительному взаимопониманию по поводу северокорейской ядерной программы.
Добавьте к этому соперничество на постсоветском пространстве, относительно невысокий (по сравнению с ЕС) уровень экономических связей и идейные различия по поводу прав человека и демократии - и картина окажется почти полной.
Американцы заметно реже, чем европейцы, ездят в Россию, а россияне намного реже ездят в Америку, чем в Европу.
"Америке можно, а нам нельзя?"
В Вашингтоне Москву на словах именуют одним из приоритетных направлений внешней политики. Однако на деле в Америке значительно больше поглощены Ираком, Ираном, Афганистаном и Китаем, чем Россией. Нынешний экономический кризис и вовсе отодвинул на второй план всю внешнюю политику.
Россию американские политики считают страной, которая по своим военным и экономическим ресурсам - скорее региональный, чем глобальный игрок.
В Москве взгляд на Вашингтон иной. Здесь многие очень задеты таким отношением. Российский политический класс по-прежнему видит в США главного соперника и, как бы парадоксально это ни звучало, одновременно пример для подражания.
Последние семь-восемь лет экономического роста и высоких цен на нефть дали многим в российском руководстве надежду хотя бы частично взять реванш за поражение СССР в холодной войне, ограничить возможности Америки влиять на постсоветское пространство, и, утвердив в нем исключительное влияние Москвы, стать отдельным полюсом мировой политики.
Интересно, что практически в любой ситуации российские политики используют именно действия США в качестве объяснения собственных действий: "Почему Америке можно менять режим в Ираке, а России в Грузии - нельзя? Почему Вашингтон признает независимость Косова, а нам не дает то же самое сделать с Абхазией или Южной Осетией? Почему США могут рассматривать Латинскую Америку как свой задний двор, а мы нет?"
Вашингтон советует смириться
Есть еще одна причина, по которой Соединенные Штаты остаются главной заботой Москвы. Многие в Москве считают, что без прямого вмешательства Вашингтона невозможны были бы "цветные революции" в Грузии и Украине.
Желание оградить себя от "оранжевого вируса" заставляет российских политиков и государственные средства массовой информации постоянно прибегать к резкой антиамериканской риторике, поискам разного рода "асимметричных ответов" и путей сдерживания американского влияния на соседей.
Возникает ощущение, что, несмотря на частые встречи лидеров, в сравнении с поздним советским временем, Москва имеет меньше доверительных каналов общения с Вашингтоном и хуже понимает мотивы поступков американцев.
Большую часть двадцатого столетия Америка строила свои отношения с миром на основе необычной смеси прагматизма и идеализма, преследования четко обозначенных интересов и при этом искренней веры в благотворность демократии и свободы. Но в Москве эту идейную составляющую американской политики не готовы принимать всерьез.
В США, в свою очередь, не склонны долго размышлять над тем, какую психологическую травму нанес распад СССР большинству граждан России и как этот опыт практически влияет на российскую политику.
"Get over it!" - "Придется смириться!" - многие годы звучало из Вашингтона.
Россия с ограниченными возможностями
В то же время, американских и российских политиков и госчиновников роднит одна, но очень важная вещь - понимание и уважение фактора силы в международных отношениях. Это же отдаляет их от европейцев, настроенных против применения вооруженных сил практически всегда.
Посол одной из стран ЕС в Москве недавно сказал мне: "Я не понимаю, почему бы новой администрации не возобновить с русскими переговоры по поводу сокращения ядерных арсеналов, тем более, что часть имеющихся договоренностей скоро истекает? Это то, что в Москве понимают. Такого рода переговоры могут вести только Россия и Америка. И это польстило бы самолюбию многих здесь".
Другой фактор, который мог бы способствовать потеплению отношений, или, по крайней мере, укреплению взаимной заинтересованности - это наращивание российско-американских экономических связей, которые далеко отстают от российско-европейских.
Насколько это возможно в условиях развивающегося экономического кризиса - вопрос открытый. Многое здесь будет зависеть от того, какие выводы сделает из него российское руководство, захочет ли "прикрыть" или, наоборот, "приоткрыть" свою страну.
Мало кто рассчитывает на драматическое сближение России и Америки в ближайшее время. После многих лет антиамериканской риторики Москва едва ли готова к резкой смене курса.
А в Вашингтоне, несмотря на последние события на Кавказе, считают Россию игроком с ограниченными возможностями и не сильно стремятся вникнуть в тонкости разделения ролей между Путиным и Медведевым.
Разумеется, личность нового американского президента и состав его внешнеполитической команды могут кое-что изменить. Однако ждать новой встречи на Эльбе или хотя бы новой Любляны пока не стоит.
Константин Эггерт
bbcrussian.com, Москва
