ПоделитьсяТолько в Доме кино демонстрируется фильм «Сад» режиссера Сергея Овчарова – экранизация чеховской пьесы «Вишневый сад». Как известно, Антон Павлович называл свою пьесу комедией, чем ставил в тупик многих. Но не Овчарова, который и снял комедию, вдоволь поиздевавшись над несчастными обитателями чеховского сада…
Когда пошли разговоры о том, что Сергей Овчаров экранизирует «Вишневый сад», многие недоумевали: как чеховские интеллигенты будут выглядеть в любимой режиссером эстетике лубка. И хотя премьеру «Сада» демонстративно покинул не кто иной, как Марк Захаров, тем не менее, показ фильма на Московском кинофестивале прошел без очевидной шумихи и, по сути, событием не стал. А жаль… Потому что Овчаров, в присущей ему негромкой манере, развенчал важный отечественный миф – идеализацию досоветcкой России.
Началась она, как ни странно, еще в советское время, и многие постановки Чехова этому очень способствовали. Часто ни их зрителей, ни авторов внутренняя тоска чеховских персонажей, по большому счету, не интересовала. Им больше нравилось, что это истории не из советской жизни. Усадебный уклад, самовар в саду и прочие картины из дореволюционного светлого прошлого. Конечно, были исключения: «Дядя Ваня» Товстоногова, «Вишневый сад» Эфроса - как раз про то, о чем Чехов писал. Про одиночество и пьянство провинциальных докторов, безденежье учителей, безответную любовь и тоску, от которой впору застрелиться. В кино, особенно в «Неоконченной пьесе для механического пианино» Никиты Михалкова, красота дворянского быта торжествовала. А с начала 90-х восторг перед красотой ушедшего мира уже разросся повсюду: от Ильи Глазунова до сериала «Бедная Настя». Есть какая-то тайная логика в том, что овчаровский «Сад» вышел на экраны почти сразу после «Адмирала» – очередного раскрученного славословия на тему «Как хорошо жилось в России до октября 1917-го».
«Сад» со всем этим благолепием расправляется самым нещадным образом. Картина снимается не в подлинном имении, как это делал Михалков, а в построенной на киностудии «Ленфильм» декорации. Вокруг "имения" сооружен фальшивый вишневый сад. И происходит это вовсе не от бедности - Овчаров захотел снять сказку про прошлую жизнь, но не веселую и добрую, а убогую и страшную. Для этого потребовалась очень большая мера условности, почти ненатуральность. Только добивается он ее, снимая в стиле немого кино.
Появление каждого персонажа сопровождается титрами, которые сообщают зрителю, кто перед ним. Это особенно удобно для школьников – ведь «Вишневый сад» входит в обязательную программу по литературе. Хотя, с другой стороны, не каждого школьника стоит пускать на эту экранизацию классического произведения. А то будут потом пугать учителей рассказами, например, о том, как хрюкает прогрессивный купец Лопахин (Роман Агеев) во время приличной беседы. У Чехова вчерашний лавочник, богатей Лопатин сам про себя говорит: «Пишу я так, что от людей совестно, как свинья».
Овчаров понимает эту фразу буквально и заставляет Лопахина смачно и с удовольствием хрюкать. И то сказать – довольно долго кино считалось зрелищем для плебеев, и приемы использовало самые простые – поскользнулся, упал, насмешил. Вот и в «Саде» Овчаров не желает углубляться в психологию и разгадывать, почему милый господин Лопахин, сначала искренне привязанный к своим бывшим господам, покупает усадьбу и рубит любимый сад. Вполне в духе немого кино режиссера интересует в героях самая яркая черта. Лопахин у него медведь, снаружи добрый, внутри – жестокий, который с бывшими хозяевами шутил, шутил, а потом задавил. Правда, было за что.
С легкой руки Овчарова лиричная чеховская пьеса превращается в паноптикум, где обитают некрасивые, местами забавные, но очень неприятные люди. Краснобайствующий чистюля Гаев (Дмитрий Поднозов), спрашивающий у гостей и домочадцев, от кого пахнет селедкой. Неудачник Епиходов (Евгений Баранов), увлекшийся Ницше и бегающий с пистолетом. Уязвленный участью домашнего учителя Петя Трофимов (Андрей Феськов), упрекающий невесту Аню в том, что ее предки были крепостниками.
Но больше всего воображение зрителя поражает Любовь Андреевна Раневская, которую Овчаров и актриса Анна Вартаньян превращают в полноценную фамм фаталь. Черты фатальности можно обнаружить в Раневской и в пьесе – муж спился и умер, сын утонул, любовник долго болел, ушел к другой, теперь умоляет вернуться. Но Овчарову этого недостаточно. Белой декадентской лилией царит его Раневская в провинциальном мире своего имения, куда занесла ее из Парижа злая судьба. Целует портреты предков, рассеянно спрашивает старика Фирса, куда он пойдет, если имение продадут. Меньше всего ее интересует поиск денег для спасения имения. Больше всего – внимание мужчин. Все время, пока Любовь Андреевна пребывает в районе вишневого сада, все мужчины, от Фирса до собственного брата, сопровождают каждый ее жест влюбленными, а то и вожделенными, взглядами. Самый настойчивый, конечно, Лопахин, который и купил-то не нужное ему имение, чтобы добиться красавицы-барыньки. И совсем было подмял под себя, но она купцом не увлеклась. Ей больше интересен Петя – единственный не влюбленный в нее мужчина, да еще жених ее дочери. Последнее Любовь Андреевну очень раздражает. Она заводит разговоры о том, что у него до сих пор нет любовницы, усаживается на колени и лезет с поцелуями. Не случайно собственный брат считал эту женщину порочной.
Привычный «Вишневый сад» оборачивается у Овчарова почти что «Гибелью богов» Висконти – прежняя элита, в мерзостях и пороках, уступает место новой, не менее ужасной. Но режиссер далек от примитивной советской идеи бичевания классовых пороков. Просто он не понимает, почему про провинциальных дворян и купцов нужно рассказывать как-то иначе, нежели про царского генерала и лесковского Левшу. И те и другие - наши люди.
Елена Некрасова,
Фонтанка.ру
