Сбылась мечта Джохара Дудаева

На минувшей неделе после долгой и продолжительной болезни режим контртеррористической операции в Чечне приказал долго жить. Проще говоря, его отменили. Теперь Чечня формально является таким же регионом, как и любой другой российский субъект Федерации. Однако на самом деле, думается, ситуация там складывается прямо противоположным образом. Рамзану Кадырову предоставили почти полную независимость.

Конечно, если оценивать понятие «независимость» по привычным нам меркам – официальное признание международным сообществом, собственные дипломатические представительства за рубежом и т.п. – то Чечня не является отдельным государством. Однако реальная жизнь ведь не измеряется дипломатическим церемониалом. Гораздо важнее то, какие на той или иной территории действуют законы, по каким правилам она управляется, и какой образ жизни отличает население. В этом смысле трудно сравнить Чечню с Орловской областью, Краснодарским краем или даже с гордым и сильно нефтеобеспеченным Татарстаном.

В Чечне правит не закон, а мнение Рамзана Кадырова. Любой российский губернатор сегодня стал послушным исполнителем воли Владимира Путина, тогда как с Кадыровым национальный лидер России (не говоря уж о президенте РФ) вынужден всерьез считаться. Врагов Кадырова пуля достает в любой точке земного шара, тогда как применительно к обычным российским регионам подобные разборки даже трудно себе представить.

Словом, сбылась мечта Джохара Дудаева. Чечня существует сама по себе. Наверное, ее можно назвать российским сателлитом (так же, как некоторые государства мира являются, скажем, сателлитами США), но назвать кадыровскую вотчину субъектом Федерации язык просто не повернется.

Покойный Аслан Масхадов много говорил о добытой им в боях с российской армией независимости, однако на самом деле гораздо больше нуждался в поддержке Москвы, нежели Рамзан Кадыров. Масхадов был в своей стране лишь первым среди равных, да и то Шамиль Басаев энергично оспаривал это первенство, несмотря на президентский статус своего соперника. Масхадову, как всякому слабому лидеру только что освободившейся страны, требовалась поддержка сильного соседа для того, чтобы победить в разгоравшейся гражданской войне.

Россия решила этой поддержки ему не оказывать, а сделать ставку на силовые акции. Подобный подход надолго затянул войну и стоил нам многих человеческих жизней, однако в итоге привел фактически к повторению старой ситуации. С той лишь разницей, что вместо Аслана Масхадова во главе Чечни встал Ахмад Кадыров. Он готов был в своих официальных выступлениях использовать тот язык, который устраивал Москву, а взамен получил ту поддержку, которой не слишком понятливый «в языках» Масхадов так и не дождался. Кадыров-папа, как впоследствии и Кадыров-сын говорили о том, что пребывают в составе Российской Федерации, а взамен Кремль помогал кадыровскому клану установить свою абсолютную авторитарную власть.

И дело здесь было не в особой любви Путина к Кадырову, хотя, похоже, личные отношения у них действительно складываются хорошо. Дело здесь в том, что эффективно контролировать Кавказ можно лишь силами самих кавказцев. У федерального центра имеется в какой-то степени выбор между конкретными фигурами местных лидеров, но нет выбора между ними и федералами. Иначе говоря, Кремль мог позволить себе роскошь не иметь дела с Масхадовым и расплатился за это «всего лишь» солдатскими жизнями. Но если попытаться сидеть в Чечне на штыках, никто не гарантирует нашей стране хотя бы относительно спокойного существования – без терактов в Москве и без гражданской войны на Кавказе.

Сегодня весьма популярной в кругах аналитиков стала точка зрения, согласно которой отмена режима контртеррористической операции стала следствием экономического кризиса. Мол, у Кремля нет денег, чтобы держать в Чечне много солдат, поэтому он соглашается на кадыровское самоуправление.

Странная это, прямо скажем, точка зрения. Осенью 1999 года положение дел с финансами в России было гораздо хуже, чем сегодня, однако Путин, нисколько не сомневаясь, решил войти во вторую чеченскую войну. Наверняка, мог бы и сегодня сохранять усиленное военное присутствие на Кавказе, благо народ своих лидеров поддерживает, несмотря на тяжелый экономический кризис и потребность затянуть пояса. Но Кремль принял решение пойти навстречу Кадырову и предоставить ему полную свободу рук. Наверняка решение это было вызвано пониманием того факта, что при всех кадыровских минусах лишь он, а не военные, способен контролировать регион.

Скорее всего, экономические аргументы действительно использовались в споре с армейским лобби. Но принципиальное решение было принято вне зависимости от них. Кризис стал лишь аргументом, с которым не поспоришь.

Думается, в обозримой перспективе Кадыров найдет возможность еще больше укрепить свою самостоятельность. Уже идут разговоры о предоставлении местным силам полного контроля за чеченской нефтью и о легализации многоженства в соответствии с исламской традицией. В общем, объективный ход процессов, наметившийся еще в самом начале 90-х годов, вновь пробил себе дорогу через череду субъективных решений разных российских правителей. Нравится нам Кадыров или нет – не столь уж теперь и важно. Решать судьбы Чечни будут не демократия и не рука Москвы, а те силы, которые доминируют в Грозном.

Дмитрий Травин
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге