27 января на 92-ом году жизни в своем доме в Нью-Гэмпшире скончался Джером Дэвид Сэлинджер. Думаю, Джером Сэлинджер даже близко не мог представить себе, как повлияли его рассказы и роман «Над пропастью во ржи» на советскую молодежь в семидесятые годы! Советские цензоры из Главлита совершили колоссальную ошибку, допустив их публикацию в прекрасном переводе Райт-Ковалевой.
«Цюй-Жань ежедневно обращался к самому себе: «Учитель!»
Потом сам себе отвечал: «Да, господин».
Затем продолжал: «Протрезвись».
Опять отвечал: «Да, господин».
«И с этих пор, - продолжал он, - не давай никому ввести тебя в грех».
«Да господин, да, господин», - отвечал он».
Эта выдержка из китайского сборника буддистских текстов 12-го века помещена в повести Джерома Сэлинджера «Зуи». Сама повесть появилась на свет, когда Сэлинждер уже был признанным живым классиком, «мгновенным классиком», как его называли. Слава к нему пришла после публикации в 1948 году в журнале «Нью-Йоркер» трех рассказов – «Хорошо ловится рыбка-бананка», «Ляпа-растяпа» и «Перед войной с эскимосами». А еще через три года, в 1951 году, в свет вышел знаменитый роман «Catcher in the Rye», в России известный как «Над пропастью во ржи». 27 января Джером Дэвид Сэлинджер скончался на 92-ом году жизни в своем доме в Нью-Гэмпшире.
О Джероме Сэлинждере, самом, пожалуй, загадочном писателе нашего времени, написаны тысячи статей и десятки книг. Отказавшийся общаться с журналистами и не выходящий на публику, писатель вел затворнический образ жизни. После опубликованной в семидесятых последней повести «Симор: введение» писатель ничего не опубликовал вообще. Однако у мира есть шанс. Дочь Сэлинжджера Маргарет Энн заявила, что весь легендарный дом великого писателя завален рукописями. Интересно, когда мы сможем прочитать эти книги?
Но дело даже не в этом.
Думаю, Джером Сэлинджер даже близко не мог представить себе, как повлияли его рассказы и роман «Над пропастью во ржи» на советскую молодежь в семидесятые годы! Советские цензоры из Главлита совершили колоссальную ошибку, допустив их публикацию в прекрасном переводе Райт-Ковалевой. Они практически изменили сознание молодых советских горожан. В нашей ленинградской «андеграунд-тусовке» завсегдатаев «Сайгона», постоянных участников подпольных рок-концертов не знать, не читать Сэла было немыслимо. Кощунством и высшей степенью невежества. Сэл (да простит мне великий писатель эту фамильярность!) попал на благодатную почву зарождавшихся увлечений «толстовством», восточными религиозными учениями и, как ни странно, психоделической культурой. Это уже потом, в восьмидесятые, в самиздате появились первые переводы книг Джека Керуака и Кена Кизи, Джона Лилли и Кришнамурти, Тимоти Лири и Тома Вульфа. Это после Сэла мы, советская молодежь, сторожа и дворники, операторы газовых котельных стали покупать в книжных магазинах черные загадочные тома серии «Памятники письменности Востока», типа «Книга правителя области Шан / Шан Цзюнь Шу/», пытаясь понять, что имел в виду основатель школы логистов /IV век до н.э./ Шан Ян, когда писал: «Когда большинство людей имеет собственное представление о долге, в стране воцаряется смута. Когда большинство людей отважно лишь в драках за свои интересы, армия теряет боеспособность, и страну делят на части. Страна погибает и в том случае, если ранги знатности и пожалования захватывают никчемные людишки»?
Оценить влияние Джерома Сэлинджера на советскую молодежь еще предстоит историкам.
Прощайте, Джером Дэвид Сэлинждер!
Виктор Резунков
