Почему советский «Красный мак» расцвел в Риме?

Блистательная балерина Карла Фраччи, чьё имя стоит в одном ряду с именами уникальных балетных прим XX столетия Галины Улановой и Майи Плисецкой, посетила Петербург в качестве члена жюри фестиваля Dance Open. В беседе с обозревателем «Культурной столицы» синьора Фраччи рассказала, как получилось, что по ее инициативе советский балет «Красный мак» превратился в интернациональный “Il Papavero Rosso” на сцене Римской оперы.

На заре советского театрального искусства «Красный мак» Рейнгольда Глиэра —  «балет в трёх действиях с апофеозом» — стал счастливым симбиозом классической балетной сюжетной канвы с «революционными идеями»; сплав архаики с напыщенной и нелепой коммунистической риторикой оказался, наверное, самым успешным проектом 20-30-х годов. В различных редакциях «Красный мак» шёл на сцене Большого театра более тридцати лет, а Галина Уланова исполнила в нём одну из своих лучших ролей.

Действующие лица с калейдоскопической пестротой сменяют друг друга — полицейские, надсмотрщики, лакеи, английские офицеры, европейские дамы, кокотки, русские и иностранные матросы, фокусники, мальчики, малайские танцовщицы, а также фениксы, боги и богини, цветы, бабочки и кузнечики и так далее. А в центре сюжета — актриса Тая-Хоа и история ее трагической любви к капитану советского корабля, зашедшего в китайский порт. Предотвратив несколько покушений на капитана, влюбленная девушка погибает от пули буржуазных элементов, а в это время дворец английского начальника порта штурмуют китайские партизаны. Перед смертью героиня (естественно!) «говорит им о революции», а в апофеозе «в небе загорается огромный цветок красного мака. К нему идут ряды бедноты, освобожденной от власти европейцев».

Правда, случились в либретто и накладочки: большую часть балета занимал «Сон» — развёрнутая сцена грёз героини, накурившейся опиума. По мысли авторов он должен был «в наглядной форме изобразить разлад во внутреннем мире Тая-Хоа, возникший под влиянием встречи с советским моряком. Шествие к храму Будды означает, что в душе Тая-Хоа еще живы корни старой религии, фениксы подразумевают прадедовские традиции, препятствующие порывам Тая-Хоа к свободе, красные маки — это новое революционное начало, а бабочки, лотосы, кузнечики и т. д. — отживающий Китай».

Забавно, что в 1925 году, когда Большой театр объявил конкурс на создание балета, сюжет для «Мака» предложил сам композитор. Глиэр нашёл его в крошечной заметке  «Правды» о том, что в порту Китая задержан пароход «Ленин» с гуманитарной помощью порабощенным китайским товарищам. Либретто написал М. Курилко, главный художник Большого; он же и оформил спектакль, который поставили  В. Тихомиров (2-й акт) и Л. Лащилин (1-й и 3-й акты).

После премьеры 14 июня 1927 года, взбудоражившей общественность, в соответствии с духом времени в дискуссиях по поводу балета живое участие приняли рабочие. Глиэру здорово досталось за чарльстон и фокстрот, китайские, индийские и малайские народные танцы — однако он действительно смог соединить несоединимое, и пролетарий «простил» композитора — хотя бы за использование «Интернационала» и зажигательный матросский танец «Яблочко».

Зрелищный и яркий, насыщенный характерными танцами, классическими дивертисментами и массовыми сценами, первый советский балет шёл с огромным успехом — однако его появление в афише целиком и полностью зависело от советско-китайских отношений. В 1950 году чуть не случился дипломатический скандал: делегации из Китая не понравилось название «Красный мак» — они увидели в нём не образ свободы, а намёк на опиум. Тем более, что в финальном «Апофеозе» в небе загорается огромный красный мак, к которому идет беднота, освобожденная от власти европейцев, а на носилки с мертвой Тао-Хоа сыплются бесчисленные лепестки красного мака.

Балет переименовали в «Красный цветок», но в 1960 году он прошёл в Москве в последний раз. Хотя до того он был поставлен в двадцати шести городах СССР, а также за рубежом: в Монте-Карло, Нью-Йорке, Праге, Софии и других городах. А затем в истории «Красного мака» наступило долгое затишье. по тем или иным причинам балетмейстеры и театры не спешили возобновлять балет.

Что же привлекло прославленную итальянскую балерину, которую критики часто сравнивали с великой Тальони, в этом «краснознамённом» балете до такой степени, что она решила во что бы то ни стало показать его соотечественникам?

— Понимаете, в этом балете есть всё, что нужно для большого балетного спектакля, который мог бы в равной степени как поддерживать уровень труппы, так и нести праздник зрителю: классические дуэты и дивертисменты, этнические танцы разных народов, прекрасные массовые сцены… и сюжет, который больше похож на фантастическую сказку! — смеётся легендарная прима. — Мы не можем себе позволить останавливаться в своем развитии. В противном случае нужно расставаться с театром. Не так давно я работала в La Scala, а теперь — с труппой Balletto dell’Opera di Roma. Сейчас в мировом балете назрела большая проблема: молодёжь хочет учиться, но далеко не все представители старого поколения звёзд готовы преподавать и передавать свои традиции. Я занимаюсь тем, что ставлю балетную технику и создаю общую хореографическую стилистику молодым танцорам — и поэтому очень важно иметь в репертуаре такой спектакль, в котором может блеснуть и кордебалет, и характерные танцовщики, и корифеи с премьерами. В «Красном маке» в Москве танцевала блистательная  Галина Уланова, затем — Ольга Лепешинская, а в Ленинграде — Ольга Иордан и Татьяна Вечеслова — и такой спектакль было просто необходимо возродить!

Сама Карла Фраччи родилась в Милане и училась у знаменитой Веры Волковой в школе при театре La Scala. В труппу La Scala Фраччи поступила в 1954 году, через два года стала солисткой балета, а уже через четыре получила звание прима-балерины. Танцовщица яркой индивидуальности, всемирного признания она достигла как выдающаяся исполнительница ролей романтического репертуара — Сильфиды, Сванильды и Джульетты, но в первую очередь — как непревзойдённая Жизель (этот незабываемый образ Фраччи в партнерстве с Эриком Бруном в партии Альберта был запечатлён на киноплёнке в 1969 году).

Легендарная итальянская балерина, партнёрами которой выступали Михаил Барышников, Рудольф Нуриев, Владимир Васильев, Эрик Брун, Александр Годунов и многие другие прославленные танцовщики, считает себя «обычной работающей женщиной, хорошо делающей свое дело». Возможно, не без кокетства: она всегда была неутомимой в своём творчестве — как в области хореографии, так и в поиске возможностей для расширения традиционного балетного репертуара.

В балетах современных хореографов к числу наиболее интересных работ Фраччи можно отнести её роли в балетах Э. Бруна, Дж. Кранко (Джульетта), Дж. Батлера (Дездемона и Медея), Л. Гая и Б. Менегатти. Однако Фраччи ещё станцевала Нину Заречную в «Чайке» по Чехову. Это был не Щедрин и не известная компиляция на музыку Чайковского и Прокофьева — исключительно для Фраччи балет написал композитор Романо Влад, выпускник академии «Санта Чечилия» и ученик легендарного Альфредо Казеллы. Синьора Фраччи также известна тем, что единственной из балерин мира станцевала Гамлета. В балете на музыку Шостаковича, поставленном Беппе Менегатти специально для неё, по замыслу постановщика всеми исполнителями, как во времена Шекспира, были мужчины. Единственной женщиной в спектакле, причём занятой в мужской роли, была Карла Фраччи.

Мысль о возрождении балета «Красный мак» возникала у Фраччи не раз — но именно в тот момент, когда балерине удалось раздобыть копию хроники Госфильмофонда 50-х, где Уланова запечатлена в партии Тао-Хоа, все эти мысли переросли в твёрдую решимость.

Хотя в России «Красный мак» не ставился более полувека, интерес к нему не утихал. О своем горячем желании поставить «Красный мак» не раз говорил Владимир Васильев. Бывшие главный дирижёр и главный балетмейстер Михайловского театра — Андрей Аниханов и Михаил Боярчиков — также обсуждали эту идею. Не сложилось и здесь; однако Андрей Аниханов с возглавляемым им в то время Симфоническим оркестром Санкт-Петербурга записал музыку балета Глиэра.

И вот каким-то чудом этот компакт-диск тоже попал в руки Карлы Фраччи, которая от исполнения Аниханова пришла в полный восторг. Вопрос о римской постановке был решён: хореографию Лащилина, Тихомирова и Лавровского восстановил известный балетмейстер Николай Андросов, а дирижёром-постановщиком стал Андрей Аниханов. Премьеру танцевали Оксана Кучерук (выступлениями которой петербуржцы совсем недавно любовались в рамках фестиваля Dance Open), а также Гайа Страккаморе, Фито Маццео, Мануэль Парруччини и Дамиано Монгелли, а в роли китайской богини плодородия и создательницы рода человеческого Нювы выступила сама Карла Фраччи. Так что первые три редакции «Красного мака» прошли в ХХ веке в Большом театре, а четвёртая — уже в XXI веке, в Римской опере.

«Так получилось, что «краснозвёздность» спектакля, в своё время отпугивавшая Запад, сегодня стала едва ли не основной приманкой для западной публики, — полагает дирижёр Андрей Аниханов. — Европейский зритель более динамичен, он «смеясь расстаётся с прошлым», не только проклиная плохое, но и ценя всё хорошее. Поэтому можно сказать, что этот интернациональный проект заранее был обречён на успех — ведь в нём есть всё, что можно смотреть и слушать бесконечно: русская музыкальная школа и прекрасная школа русского балета. Теперь наша задача — вернуть «Красный мак» на российские сцены».

Между прочим, имя Карлы Фраччи известно не только знатокам балета: уже с десяток лет по всему миру (в том числе и в России) успешно продаётся парфюмерная линия под маркой Carla Fracci. Компания, с которой сотрудничает синьора Фраччи, существует с 1893 года и работает на старых традициях создания ароматов. Кстати, идея не нова: ещё Анна Павлова выпускала пудру, крем и лосьоны под своим именем. А сегодня артисты Римской оперы по благоуханию парфюма в лифте узнают, что Карла Фраччи уже на работе.

«Медея», «Жизель», «Одетта» и «Одилия», «Гамлет» — это не только имена героев, прожитых на сцене Карлой Фраччи, но и названия её духов. Возможно, следующий аромат её коллекции будет называться “Il Papavero Rosso”?  — «Почему бы и нет! — улыбается в ответ балерина. — Вы подали мне хорошую идею».

Кирилл Веселаго, Фонтанка.ру