ПоделитьсяПетербургский международный книжный салон - мероприятие галочное; я бы даже сказал, чисто галочное. Чиновники его приветствуют, организаторы устраивают, издатели проводят, писатели посещают, пресса освещает, публика платит по 120 рублей с носа за входной билет – и никто из них толком не знает, зачем он это делает.
Петербургский международный книжный салон – мероприятие галочное; я бы даже сказал, чисто галочное. Чиновники его приветствуют, организаторы устраивают, издатели проводят, писатели посещают, пресса освещает, публика платит по 120 рублей с носа за входной билет – и никто из них толком не знает, зачем он это делает.
Во всяком случае, участие в этой единственной в нашем городе книжной ярмарке неизменно оказывается для издателей убыточным, для писателей – бессмысленным, а для читателей – бесполезным. Подобно бракованному воздушному шарику из анекдота, «книжный салон» летает, но не радует. Что, разумеется, отнюдь не означает, будто Петербургу книжная ярмарка не нужна. Нужна – но концептуально и организационно другая. Нужна настоящая, а не так, для галочки.
Чего ищет на полноценной книжной ярмарке издатель? Оптовиков, представителей общенациональных торговых сетей, иностранных литературных агентов, с интересом присматривающихся и приценивающихся к выставленным на стендах новинкам, ажиотажного спроса со стороны широкой публики.
А что он получает в павильоне «ЛенЭкспо»? Оптовики и сами не знают, куда девать книжные излишки; общенациональные сети лопаются одна за другой; иностранные агенты и в Москву-то теперь ездить ленятся (литературная Россия давно вышла из моды); двое-трое посетителей за весь день на поверку оказываются не покупателями, а, наоборот, авторами – и чаще всего графоманами, – обходящими все стенды по кругу в надежде пристроить куда-нибудь свой товар.
Чего ищет писатель? Славы и денег! А в нашем конкретном случае – раздавать автографы на только что купленных прямо на стенде книгах и выслушивать новые интересные предложения. А что он получает? Стоит несколько часов возле никем не тронутой стопки собственных книг, высматривает знакомых, чтобы хотя бы даром – но с надписью – вручить им свой шедевр; потом уходит в буфет – и зависает там до закрытия.
Чего ищет пресса? Новинок, сенсаций и скандалов! Но новинок нет или почти нет (книгоиздание в системном кризисе на грани коллапса), сенсаций – и подавно: присуждение в рамках ярмарки накануне 65-летия Победы главного приза книгоиздательской премии «Книга года» энциклопедии «Сталинградская битва» – разве ж это сенсация; да и кому вообще интересна эта премия? О скандале – единственном на все дни работы «салона» – чуть ниже.
Чего ищет на книжной ярмарке рядовой посетитель? Интерес у него, по идее, комплексный: ему хочется на знаменитостей полюбоваться, умных людей послушать, широкий ассортимент новинок полистать и пощупать – и какую-то часть их по дешевке приобрести.
Но знаменитостей нет или почти нет, потому что год у издателей кризисный; привезли сюда одну Улицкую, да и та уже давно не выпускала ничего нового. Но умные люди – в литературе и в книжном бизнесе – товар остродефицитный, и на такую ярмарку их калачом не заманишь (а калача, впрочем, и не предлагают), так что слушать приходится не слишком умных, чтобы не сказать полоумных. Но ассортимент скуден и стар: здесь не столько торгуют новинками (которых, кстати, и нет), сколько безуспешно пытаются сбыть неликвид. А стоят книги на ярмарке хоть и подешевле, чем в «Буквоеде» или в «Доме книги», но все равно куда дороже, чем на «Крупе». Вот и судите сами.
Скандал – единственный на всю ярмарку – разразился на стенде «Молодой гвардии», презентовавшей в рамках серии «Жизнь замечательных людей» книгу Станислава Рыбаса «Сталин». Книгу, безусловно, взвешенную; книгу, увы, невероятно скучную, – но всё равно про Сталина! Можно ли издавать книги о Сталине (не откровенно разоблачительного свойства, а как бы аналитические), был ли Сталин «замечательным человеком», да и что, вообще говоря, означает по-русски слово «замечательный» и словосочетание «замечательный человек» – вот о чем с пеной у рта спорили, осыпая друг друга насмешками, а фактически самым базарным (и позорным) образом скандалили две группы заинтересованных лиц.
Поделиться
Любопытно, однако же, что это не был спор «сталинистов» с «антисталинистами». Да и нет в стране никаких сталинистов, кроме нескольких замшелых анахоретов, – повывелись давным-давно не столько по естественным биологическим причинам, сколько за явной ненадобностью. Якобы любовь якобы ко Сталину, якобы декларируемая миллионами (так, Сталин чуть не выиграл, а кабы не подтасовки, так и выиграл бы голосование в телепроекте «Имя Россия»), – это такая форма массового хулиганства, сама по себе безобидная, а вовсе не запрос на сильную руку с жирными, как черви, короткими пальцами.
Более-менее массового сталинизма нет, но и более-менее массового антисталинизма нет тем более. Есть профессиональный антисталинизм, допустим, радиостанции «Эхо Москвы», агрессивно рекламирующей все свои товары от БАДов до либеральных ценностей на одной и той же ноте и, надо полагать, на одной и той же коммерческой основе. Есть остаточный антисталинизм демшизы. И есть политиканские выверты и вывихи как в ту, так и в другую сторону.
Итак, на книжной ярмарке в дискуссии о Сталине с воистину шекспировскими шумом и яростью расскандалились профессиональные антисталинисты (при определенной поддержке демшизы) с одной стороны и столь же либерально настроенные, но сотрудничающие с «ЖЗЛ» писатели – москвич Дмитрий Быков (у него в этой серии карт-бланш, причем с семьей, как сказали бы немцы, mit Kind und Bengel) и наш земляк Валерий Попов (ему здесь заказано жизнеописание Сергея Довлатова) – с другой.
То есть, Дима Быков и Валера Попов (он и в семьдесят лет Валера) у нас, получается, сталинисты. А еще получается, что Сергей Довлатов замечательный человек, а Иосиф Сталин – нет. А еще получается, что ради такой схватки нанайских мальчиков пожилого и сильно пожилого возраста ехать в Гавань на ярмарку явно не стоило.
Ну, а ради всего остального, что там было, ехать не стоило и тем более.
Виктор Топоров
«Фонтанка.ру»
Ранее по теме читайте:
О литературе с Виктором Топоровым: Чехарда литературных премий;
О литературе с Виктором Топоровым: Разведка на местности
О литературе с Виктором Топоровым: Площадь восстания
