ПоделитьсяВиктор Соловьев, художественный руководитель театра «Лицедеи», один из ведущих актеров этого прославленного коллектива, несмотря на клоунское обличье – мужчина на редкость основательный. По сути, его усилиями был возведен на Петроградке девятиэтажный «Толстой сквер», с уникальным театром клоунов, какого не сыскать во всем мире. Соловьев и свой личный автопарк содержит с размахом: у него всегда с десяток машин, мотоциклов. Автомобили – его подлинная, давняя страсть…
– Виктор, с чего началась Ваша автомобильная история?
– У меня очень богатое автомобильное прошлое. Когда мне было девять лет, папа собрал мопед, на маленьких колесиках, с двигателем Д-6. У отца руки золотые, а был он тогда крупным руководителем – директором Ленэнерго. И начал я на мопеде гонять по даче в деревне, сам разбирал-собирал. Шум-гам – в меня соседи бросались головешками! Подрос и пересел на мотоциклы, у меня были «Явы», «Чезеты», немецкий трофейный мотоцикл, очень мощная машина. Но, отслужив срок, мой трофейный друг развалился, а отечественных железных коней по одному угнали… И я решил пересесть на автомобильный транспорт. Ездил на папиных машинах, а потом купил 401-й «Москвич», еще в том исполнении, когда он делался на немецком оборудовании.
– А что, было и такое «совместное производство»?
– Да, весь завод был вывезен из Германии в качестве контрибуции, и у нас печатали эти машины до тех пор, пока не кончился немецкий прокат. Потом, когда перешли на наш прокат, все штампы вскоре вышли из строя. Потому что у немцев очень точно все рассчитано… А у меня была машина еще из немецкого металла. Я ее всю полностью восстановил, я очень люблю это дело, и, по сути, стал обладателем оригинального «Опеля Кадетт» – немецкого оригинала нашего «Москвича-401».
Окончив авиационный институт, я попал не в КБ, а к Славе Полунину, в студию «Лицедеев». Папа мой любимый, к сожалению, рано ушел из жизни, и мне досталась его 24-я «Волга». Мне было 26 лет, а я уже колесил на «Волге»! Ездил гоголем, как министр культуры! А был еще Советский Союз, в Ленинграде единственная станция обслуживала 24-е «Волги», в Старой Деревне. И мы вместе обслуживались с певцом Сергеем Захаровым – у него 24-я «Волга», и у меня. Это самый расцвет славы Захарова, а тут я, такая шелупонь, вылезаю. Все меня спрашивали: «Откуда, брат?» – «Как откуда? Я в театре «Лицедеи» работаю!» – гордо отвечал я. Кстати, папину «Волгу» я не продал, восстановил, стоит в гараже, как память, я на ней уже не езжу. Я бы и «Москвич-401» сохранил, но его разбили друзья, сели покататься и въехали в стенку, когда я был на гастролях.
А «Лицедеи» быстро поднялись, стали гастролерами, мы очень неплохо зарабатывали по тем временам, из-за того, что много работали. В одну из первых поездок за границу я на свой страх и риск купил первый заграничный автомобиль – «Тойоту Цивик», спортивную машину. Сам и пригнал в Питер. Тогда еще непонятно было: можно ввозить, нельзя, ни пошлин, ни запретов. «Лицедеи» базировались на улице Чайковского, там просторный двор, куда я понавез из-за границы кучу автомобилей: «Шевроле Камаро», «Митсубиси Тредиа», «Хонда Цивик», «Хонда Интегра». Из каждой поездки привозил новую тачку. У нас у каждого были свои машины, а декорации перевозил грузовик «Мерседес».
И на гастролях «Лицедеев» я времени даром не терял. Приехали мы на год во Францию, там у нас база, оттуда и ездим по всей Европе. А в паузах возвращаемся на «постой»: снимаем какой-нибудь дом отдыха или детский сад в горах, заброшенный, проживание стоит недорого, а там и гаражи, столовка, все дела. Зависаем на месяц-два до следующего турне, заняться особо нечем, а в округе свалок автомобильных полно! Я, как мальчишка, рыскал по свалкам, и вот решил сам собрать «Мини-остин», мне эта машина нравилась. Взял от одной кузов, от другой - двигатель, ходовую, понабрал все, завалил весь детский садик деталями, купил инструменты, чертежи, и за сезон собрал «Остин Мини», как не фиг делать. На границе уже законы ввели, но какие-то странные: так, запчасти можно было провозить без пошлины. Ну, я доехал до границе на своем «Остине», вынул фары, еще чего-то, привязал веревкой, перетащил через границу, затем фары поставил, и дальше поехал опять. В Питере гонял на нем от души. Сейчас он стоит как реликвия в подземном гараже в «Толстой сквере».
– Машины Вы пригоняли в Россию не для продажи?
– Нет, конечно. Это не мой бизнес, да и к каждой машине прикипаешь, особенно если сам пособирал, поездил. У меня скопилось шесть или семь автомобилей. Ставить некуда, да и законы ужесточились. Оказалось, если мне их растаможивать, выйдет себе дороже. В итоге я их раздарил друзьям, а сам ударился в детство – вернулся к мотоциклам… А потом у меня появилась идея купить большой автобус «Скания» и переделать его в такой театр на колесах. Снаружи наклеил всякие плакаты, украсил надписями, но главное – внутри все переделал. Автобус мог становиться спальным, потому что мы часто передвигались ночью. «Лицедеев» ездило человек 30, и все спали валетом, как шпроты. Еще и декорации помещались в огромное багажное отделение. Очень удобно!
– А Соловьев, естественно, за рулем?
– Да, плюс мы нанимали местного водителя. Я, кстати, в России сдавал на права на вождение автобуса. Очень много смешных историй, я как раз стал сниматься в кино активно. Так вот, едем мы по России, приезжаем на станцию, я выхожу, и водители переглядываются: «Странно, мужик только что в телевизоре был, а сейчас он же за рулем автобуса, просит колеса подкачать или маслица сменить».
– Вам в театре отдельно не доплачивали за функции водителя?
– Мне и в голову не приходило просить такое… Я ведь еще и автослесарем был! С этим автобусом навозился, да и если у ребят машины ломались, сразу ко мне.
– Вы перебрали столько разных машин… А какие вам сейчас больше по душе?
– Мне нравятся японские машины. Для себя сделал вывод: это техника, которая не подведет. И я, и моя жена на японцах ездим. У немецких машин всегда что-то сломается, и начинается головная боль, а у японцев нет такого. Надёга! Если настоящая японская машина, собранная в Японии, то она может вся разваливаться: крылья отваливаются, пол проваливается, чего только у меня не было, но все равно едет, хоть ты тресни!
У меня был случай с «Мицубиси Тредиа». Начало декабря, уже холодно, я живу за городом, где-то в два часа ночи возвращаюсь из Питера. И на подъезде к дому меня ослепила машина, как выяснилось потом, «Татра», с прицепом, груженная, она выезжала из песчаного карьера (песок возили круглосуточно) на трассу с дальним светом. Когда я ехал, ее не видно, и я на какую-то секунду потерял ориентацию. А я шел километров 170, спешил домой. Купил две буханки хлеба, бутылку водки, две упаковки «Честерфильда», и со всем этим хозяйством, уходя от встречного столкновения (я понял, что мне не удержать ее!), резко крутанул баранку. Я не контролировал машину: либо попаду, либо промахнусь, хрен его знает, не вижу ведь ничего. Крутанул баранку, чувствую – куда-то лечу, потом бэмс, ничего не понимаю, такой шлепок, и вода поднимается. Я понимаю, что я в воде, попал в озеро. Пробил тонкий лед и пошел ко дну. Вспомнил все книжки по экстремальным случаям: «Не надо нервничать, не надо открывать резко двери!». В общем, сидел, ждал, когда машина опустится на дно. Медленно поднимается мутная вода, я прекрасно знаю, что мне нужно дождаться, когда уровень сравняется с горлом, чтобы давление сравнялось, и тогда уже выбираться. Думаю, дай-ка попробую дверь, пока до горла не дошло, вдруг заклинило. Попробовал – вроде, не заклинило. Дождался, пока сравняется, прихватил буханки, бутылку, сигареты, запихал в куртку за пазуху, и наверх. Там не глубоко, метра два, выплыл и добрался до берега. Оказывается, я пролетел над камышами в нескольких сантиметрах от бетонного столба, потом ударился, как блинчик, о берег, и в озеро.
Выбрался и наткнулся на водителя той «Татры». Чувак ко мне подходит, опупевший, а на носу очки, как у нашего Анвара (актера «Лицедеев» А.Либабова. – Прим. Авт.) – минус 13. Я говорю: «Приятель, как ты ездишь, ты же не видишь ни хрена!» И я опять сиганул в воду!
– А это зачем?! В таком шоке был, что полез вытаскивать машину?
– Я на следующий день улетал на гастроли, а кто без меня машину вытащит? Но чтобы ее вытащить, надо подзацепить. Мне не хватало троса, несколько раз нырял, пришлось остановить еще одну машину, мы привязали еще трос, опять не хватило, еще один... В итоге вытащили мою «Мицубиси». Только тут я понял, что промок до нитки, а на улице ночь, зима, колотун. Сел за руль, баранка не крутится, машину еле дотащили до дома. Я засунул ноги в камин, засосал спасенную бутылку водки и отрубился. Наутро встал, абсолютно здоров, машина стоит под окнами. И я улетел на гастроли.
– Фантастика!
– Это еще не конец фильма. Прилетел я с гастролей весной. Надо машину реанимировать, хотя мне все говорят, что ничего не выйдет, раз была на дне, утопленная. Но я же упертый. Приволок на станцию, мне ее высушили всю, залили бензином, залили масло, провернули. Салон стали разбирать, а там два карася под ковриком лежат, я взял их в банку – ожили! «Все», - говорят, - «Садись, поезжай». Я сел в машину, а она воняет болотом, никакие дезодоранты не помогут. Я включил передачу, нажал на педаль и у-а, хря, у-а. Каждое движение – какой-то новый звук. Дверь – в-а-а! Можно было делать номер для «Лидедеев», все издавало жуткие звуки разных тональностей. Но я не сдавался! Купил несколько баллонов керосина и всю машину залил, как только можно было, просто залил маслом с керосином.
Потом я заливал ее духами, дезодорантами. И такой кайф словил, что японец мой поехал. Я прицепил к нему домик и этой же весной рванул на ней за границу. По Польше еду и чувствую, что коробка накрывается, каждые 50 километров на десять децибел. Поворачиваю на станцию, поляки мою машину ставят на подъемник, а я уже и забыл, что она была под водой. Механик пальцем закрывает и кричит: «Яцек, чудеса - как может вода попасть в коробку передач?!» Ну залили мне маслица, я кое-как доехал до Франции на этой коробке с ужасным гудежем. Там на свалке нашел старую коробку, сам перебрал, так на ней и ездил… В общем, машины, конечно, японцы делают правильные!
– Что же Вы так бились за эту «Митсубиси», если имеете такой автопарк?
– Машина-то классная была, жалко. Я на ней еще ого-го, сколько отъездил. А потом купил ее у меня какой-то толстый дяденька, и он закончил на ней ездить, знаете как? Она ездила долго, но в итоге просто сломалась под ним пополам. А будь шофер хрупкий, вроде нашего Анвара, до сих пор бы ходила.
– А сейчас у вас какой автопарк?
– Тот самый юркий «Мини Остин», а также большой и удобный «Ниссан Патфайндер», на котором передвигается моя немаленькая семья. А на мотоцикле «Кавасаки» я не только по городу гоняю, но и на сцену в номере «Челентано» выезжаю.
– Нечастое сочетание, что человек колесит одновременно на мотоцикле и на машине… Как живется мотоциклисту в Питере?
– Думаю, что если человек на мотоцикле ездит, то уж на машине всяко сумеет. Мне «Кавасаки» в радость и на пользу. Если срочно надо документы отвезти, я машину бросаю, и по городу летом на мотоцикле – милое дело, раз-раз-раз. Скоростной вид транспорта! Я от «Толстой сквера» на машине до «Чаплин-клуба» доезжаю за 35-40 минут, а на мотоцикле за 5! Никакие пробки не страшны.
– Виктор, вы матерый автоволк… Что посоветуете молодым водителям?
– Аккуратнее, аккуратнее, ребята! Обязательно - поворотник, обязательно головой крутить, невзирая на зеркала, парктроники, когда задом сдаешь, глазами посмотреть, что там никого нет. Обязательно сигнал поворота, хоть в лесу, хоть на сантиметр перестраиваетесь – мигните! Я многих научил ездить на машине. У меня жесткая система, обязательно крик должен быть. Я и жену свою (она певица. – Прим. авт.) так учил – жестко, но по делу.
– Вы кричите?
– Нельзя человека учить спокойно. Когда мне ученики говорят: «Я не могу ехать, потом что ты орешь постоянно», значит, все идет, как надо. Крик очень нужен и очень точно. Вот я буду тебе давать команды, а вы их исполнять – «стоп», «стоп», сильнее «стоп», все спокойно и плавно. Вы знаете, где педаль тормоза, умеете трогаться, обучены, но стоит мне внезапно закричать: «Стоять!», и вы все бросаете, забываете, где педаль тормоза, все забываете начисто! А мой крик, по сути, идентичен тому, что вам под машину прыгает ребенок, эмоционально тоже самое. Несколько таких уроков, и человек очень точно начинает реагировать. «Стоять!» – и он останавливается сразу, как вкопанный. И потом мне многие говорили «спасибо».
Поделиться