(Самый) Легкий способ возненавидеть театр

Театр на Литейном показывает премьеру спектакля «(Самый) Легкий способ бросить курить» – первую постановку новой пьесы современного российского драматурга Михаила Дурненкова. Автору пьесы можно только соболезновать.

Пьесу обнародовали на прошлом Володинском фестивале, в рамках проекта «Первая читка», вызвав разноречивые отклики: если напустить строгости, к ней действительно можно предъявить целый ряд претензий – какие-то сюжетные линии намечены, но не завершены, где-то автор перебарщивает с хохмачеством, какие-то диалоги звучат неубедительно, слишком литературно. Но в целом пьеса так и просится на сцену. Узнаваемый очерк повседневности тут незаметно модулирует в трагическую фантасмагорию. Главный герой Константин решает раз в жизни проявить волевое начало – бросает курить; триумф воли пополам с никотиновой абстиненцией приводит к непредсказуемым последствиям. Костя бросает еще и работу, разыскивает возлюбленную юности – загадочно-стервозную Татьяну, ведет беседы со своим старым учителем Валерием Ильичем, провоцируя у него острый приступ филантропии: тот превращает квартиру в приют для бомжей-гастарбайтеров. Реальность дает трещину и расползается по швам. Разрушив постылую повседневную рутину, Костя оказывается в эпицентре алогичного и неконтролируемого кошмара с парочкой убийств и большим взрывом в финале.

«Легкий способ» Дурненкова отлично фиксирует дух сегодняшнего дня с его смутным, но неотступным страхом перед днем завтрашним, морок эфемерных социальных институций, горькое одиночество человека в шизоидно-раздробленном обществе. Кроме того, пьеса благоволит режиссерской фантазии: тут есть простор и для бытоподобных сценических экзерсисов, и для сюрреалистических изысков. Да и сам Михаил Дурненков – автор доброжелательный и коммуникабельный, он неоднократно демонстрировал готовность идти навстречу режиссерским коррективам и дорабатывать свои пьесы в русле постановочной концепции. Сомнения в том, что у начинающего режиссера (в прошлом – актера Театра на Литейном) Андрея Сидельникова, делавшего со своими вчерашними коллегами по труппе ту самую «первую читку», есть какая-либо концепция, возникли еще год назад. Уж больно дробно звучал текст, актеры то запинались, то «красили» реплики интонациями рассказчиков анекдотов. Впрочем, исполнитель роли Константина Михаил Лучко был достаточно точен и органичен. Именно то, что главная роль осталась за Лучко, обнадеживало в преддверии премьеры. Второе имя, которое, казалось бы, должно было гарантировать успех спектакля, – Виктор Рыжаков, один из лучших режиссеров страны, специалист по современным драматургическим текстам, поименованный на афишах как «руководитель постановки».

Одно из двух: то ли Рыжаков в одночасье растерял весь свой талант, то ли его «руководство» было сродни свадебному генеральству. Новый спектакль Театра на Литейном по складу режиссуры и способу актерского существования похож на разухабистую антрепризу. Ни словечка здесь не говорится в простоте – только надсаживая глотки, только с гримасой, с хлопотливой жестикуляцией. Если герои ссорятся, то обязательно опрокидывают стулья и бегают друг за другом со столом наперевес. Если радуются, то скачут, как мячики, и запрыгивают на стол. Пара-тройка актеров играют настолько плохо, что выглядят рекрутами из самодеятельности. Но тон сценического повествования с самого начала столь фальшив, наигрыш и капустное штукарство так активно культивируются, что даже харизматичный Лучко, даже опытный Александр Жданов (Валерий Ильич) и известная в театральных кругах молодая актриса Ася Ширшина (Татьяна) оказываются бесцветными фигурантами некоего безвкусного и бессмысленного зрелища.

Декорация Алины Бровиной лишь на первый взгляд напоминает убранство небогатой и простецкой обывательской квартиры. При внимательном рассмотрении в углу обнаруживается рояль, за который главный герой будет присаживаться в моменты, которые режиссеру Сидельникову кажутся патетическими. Повременное превращение героя в пианиста столь же несообразно, сколь и его упражнения на дорогущем беговом тренажере, стоящем на авансцене. Но режиссеру нужно как-то украшать действие – в подобных сомнительных кунштюках он, видимо, и разумеет содержание своей профессии. Апогеем «режиссуры» становится эпизод, в котором Константин под видом наливаемого вина насыпает умирающей жене своего друга в бокал соли; право же, глубокомысленные метафоры в этом спектакле смешней натужных комических эпизодов.

Движение фабулы подменяется мельтешением, образный строй пьесы – неумелой клоунадой, вопросы, заданные драматургом, тонут в пучине балагана, перемежаемого высокопарными нелепостями. И зачем Андрею Сидельникову так понадобилась пьеса Михаила Дурненкова? Неужели дурные нафталиновые штампы отечественного развлекательного театра нельзя приложить, по традиции, к какому-нибудь Куни, Камолетти или Птушкиной? В некоторых случаях самые легкие способы – единственно правильные.

Андрей Пронин
«Фонтанка.ру»

Фото: Дарья Пичугина.

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»