Традиция писать челобитные царю-батюшке, доносы Сталину, письма в газету «Правда»... - на Руси не нова. В новое тысячелетие страна вошла со старой привычкой - доносить. Однако сейчас мы увидели новую тенденцию, когда один за другим подписанты начали бодро отказываться от "не вырубленного топором".
Около шести лет назад 50 деятелей нашей культуры, науки и прочего важного подписали ставшее в тот же день знаменитым письмо, осуждающее осужденного Ходорковского. Традиция эта на Руси не нова. Начиналось все с челобитных царю-батюшке, которые уже тогда хитрые крестьяне подписывали, положив на бумагу блюдце, – по кругу. Чтоб не установить было, кто первый осмелился. Затем были письма-доносы Сталину. Потом в газету «Правда», то есть председателю КГБ (яркий пример - письмо против Ростроповича). Традиция оказалась сильна и живуча, и в новое тысячелетие страна вошла со старой привычкой. Доносить.
Однако сейчас мы увидели новую тенденцию, когда один за другим подписанты начали бодро отказываться от "не вырубленного топором". Первой дрогнула балерина Волочкова, потом раскаялся певец Буйнов, затем возмутился старенький актер Зельдин. У тех, кому не оказали в свое время соответствующего доверия, это стало вызывать усмешку.
Хотя смешного ничего нет. Еще шесть лет назад казалось, что в результате процесса против Ходорковского в бизнесе, да и в обществе сложатся новые правила игры. Причем сам Ходорковский большинством в обществе воспринимался неправым по сути. Не по закону, так как по закону неправым может стать любой. Как показало время, не изменилось ничего – правила игры стали только циничнее, набившая оскомину коррупция стала обычным обычаем делового оборота. Этакой привычной мозолью, вызывающей неудобства. А сам Михаил Борисович из олигарха с разнотрактуемой репутацией превратился в политического узника и жертву. Которого можно по-прежнему не любить, но не сочувствовать ему уже трудно. И в душах у миллионов наших граждан, которые еще шесть лет назад, не моргнув, поставили бы свою виртуальную подпись под письмом, произошли перемены. Существенные.
Сейчас они бы от этой подписи отказались. К их числу можно было бы отнести, пожалуй, и меня.
Можно предложить знаменитым отказникам подписать новое Антиписьмо - уже в защиту. Я уверен, что при хорошей работе с ними политтехнологов в нем сейчас окажется львиная доля подписантов из старого.
В связи с этим можно вспомнить старый советский анекдот, когда Рабинович вышел на Красную площадь и начал раздавать листовки. Его схватил КГБ, отнял листовки – смотрит, а на них ничего не написано. Его спрашивают: «Рабинович, а почему ничего не написали?».
– А что говорить? И так все ясно.
Естественно, из подписавших то злоязычное письмо кто-то был искренен, а кто-то делал это из искреннего страха перед властью. Страха генетического. Оснований для которого сейчас вроде бы нет.
Это не история о Ростроповиче и Ойстрахе, который с детства помнил животный ужас, когда ночью приезжал «воронок» и приходили за соседями. А могли бы за ним. Не об этом история. Так как самое страшное, что могло случиться с современными нашими деятелями, – они могли недозаработать денег и недотусоваться. И все.
Во всей этой пьесе, которая уже начинает напоминать дурной водевиль, самым странным образом выглядит власть. Отдельные ее представители. Так как уже и Волочкова, и Буйнов поняли, что происходит, хотя оба они ни моральными, ни интеллектуальными лидерами нации не являются. А власть делает вид, что не понимает.
Старший партнер юридической компании Pen&Paper Добрынин Константин
