Международный юридический форум почтила своим присутствием масса товарищей. Питерских в том числе. Его отчетливые конструктивные неособенности поддерживались практически всеми участниками - от председателя ВАС Иванова до по-прежнему члена партии «Яблоко» и руководителя ФАС Артемьева, от главы администрации Смольного вице-губернатора Осеевского до просто вице-губернатора Метельского. Предсказуемо запомнился Толстой, неожиданный Достоевский и тихий Медведев.
Не было Владимира Путина, но присутствовал спикер ЗакСа Вадим Тюльпанов, только что свергнувший по указанию Валентины Матвиенко другого спикера – Миронова. Последнего тоже не было.
Зато был вездесущий адвокат Астахов и, как бы в противовес ему, уникальный человек, способный оппонировать кому угодно, – легендарный профессор юрфака Юрий Кириллович Толстой. В свое время он умудрялся дерзить великим, да и сегодня свое мнение императору не уступит. Юрфаковская легенда об этом ученом гласит, что во время открытия на здании факультета памятной доски в честь Собчака он демонстративно повернулся спиной. К юрфаку тоже.
Также присутствовал и ректор главного университета страны Николай Кропачев. Держалось непринужденно несколько фигур – губернатор Матвиенко в голубом по-девичьи платье, выходившая во время речи президента куда-то, да председатель Северо-западной арбитражной кассации Стрелов, уверенно утолявший жажду бутылочкой «Перье» перед президентом.
Естественней всех выглядел начальник ГУВД Пиотровский, не изображавший, что понимает английский, и слушавший речи в наушниках. Любопытно, что, несмотря на вихри враждебные слухов о его уходе, с ним стараются поздороваться и подойти поближе. Соприкоснуться.
Модератором форума назначили улыбчивого гражданина Германии Шредера. Раньше он работал канцлером. Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, не оговорившись, так и назвал его «канцлер Шредер». Чем смутил не знающих того, что на Западе титул главы государства закрепляется за ним пожизненно.
Удивил министр юстиции Коновалов. Его вступительная речь была западна по форме и необычна по содержанию. Тезисы о Михайловском замке, где собрались присутствующие, как о месте, где произошло одно из самых ярких беззаконий российской истории, и переход через личность Достоевского, также служившего в замке, к "Преступлению и наказанию" как к правовой и теологической формуле, был не ожидаем. Оказалось, что и на форуме можно говорить глубоко и по-человечески. Столичная элита называет Коновалова монахом в миру. Побольше бы таких затворников.
Председатель конституционного суда Валерий Зорькин, который еще «Хасбулатова видел», в своем выступлении оппонировавший генсеку Совета Европы, был эмоционален и убедителен. Но президента не убедил.
Президент присутствовал тоже.
Многие критикуют Медведева за то, что он недостаточно брутален и мало повторяет своего предшественника. Причем если это не говорится открытым текстом, то подразумевается. Отсюда выводы - народ не может любить такого лидера, народ обожает альфа-самцов или авторитарных хамов хрущевского типа. Под обаянием этой точки зрения некоторое время прибывал и я, считая, что не может мягкий питерский интеллигент быть в моей стране руководителем.
Хорошее видится и в упор. С близкого расстояния за несколько часов подряд мои представления об образе Медведева несколько изменились. Заодно и мои представления о том, чего мы хотим и должны хотеть от президента. Люди моего поколения скорее хотят видеть наверху европейский стереотип поведения. Об этом мы думали еще 15 лет назад, испытывая стыд, когда Борис Ельцин, которого мы тогда почти любили, проявлял черты классического обкомовского хама. По сравнению с ним Владимир Путин по своей стилистике был настоящим европейцем. И то, скорее тевтоном. Ведь и в его поведении были черты, которые нас царапали.
Сегодня Медведев стилистически соответствует запросам молодости, не выглядит как советский и постсоветской номенклатурщик. Более того, с аудиторией он ведет себя на равных, понимает в какой аудитории он находится и не пытается подражать лидерам эпох предшествующих. У него появился свой стиль публичных выступлений, он стал говорить тише, но выразительнее, играть на оттенках и интонировать.
Его заявление о том, что он не хочет жить в «такой Европе», имея ввиду период холодных 80-х, и что многое зависит как от президентов, так и от обычных парижских таксистов, заслуживает аплодисментов.
Нам бы разобраться со своим политическим подсознанием. Может, на его уровне нам и нужен alfa dog, а просто человек, на нас похожий, нас не устраивает. Тогда это именно то, что демократии не соответствует.
И значит это лишь, что проблема и с демократией у нас в стране, и проблема с желанием свою страну действительно развивать, заключается в нас самих.
Старший партнер юридической компании Pen&Paper,
Константин Добрынин
