ПоделитьсяЭта история стартовала пять лет назад, когда журналисты АЖУРа начали свое расследование. Трудно было тогда не обратить внимания на трехлетнюю серию убийств, происшедших явно на неонацистской почве. Внимательным читателям они известны, а наиболее громкие останутся в пасмурной истории города. В их числе убийства Хуршеды Султановой и ученого-этнографа Николая Гиренко. Однако банду ликвидировали не правоохранители и не журналисты, а прежде всего её лидеры - сами Боровиков и Воеводин.
Первоначальный анализ имеющихся данных об убийствах и нападениях на иностранцев в Санкт-Петербурге в период с 2003 по 2006 год мало что дал журналистам: время, места и способы совершения, восприятие свидетелей случившегося не указывали на системность. Факты не поддерживали версию о действии неизвестного единого механизма уничтожения. Тем не менее, ощущение того, что группа существует, в АЖУРе укреплялось. Тогда это казалось чем-то иррациональным.
Выхлоп
В начале весны 2006 года журналисты уже пообщались чуть ли не с десятками участников правого движения в Санкт-Петербурге. Практический выхлоп был близок к нулю. Лишь от одного источника удалось выудить нечто похожее на «посмотрите внимательно на Алексея Костраченкова».
Некто Алексей Костраченков к тому времени несколько месяцев как уже находился под арестом за мелкие грабежи. В подельниках у него был также никому неизвестный Артем Прохоренко. Последний был лишен свободы по тем же грабежам.
Шанс
Лишь информация о младшем брате одного из них – Андрее Костраченкове могла дать шанс на перспективу. Фигуру Андрея Костраченкова мы нашли в социальных сетях - на выложенных фотографиях он был с автоматом Калашникова наперевес и исколот характерными нордическими наколками.
ПоделитьсяВвиду легкого прошлого опыта работы в уголовном розыске общаться с Костраченковым поручили мне. При встрече с ним пришлось несколько слукавить – не представляться журналистом, назвав себя уклончиво - представителем государства. Хотя, с точки зрения формальной логики, опровергнуть это сложно.
Костраченков оказался насторожен, ироничен, и не прост.
Пару месяцев мы с ним «водили хороводы»: мне, мол, были интересны нюансы теории и практики экстремизма, он же делал вид, что верит в то, что для меня это важно. Мы рассуждали о блеске и нищете «Майн Кампф», о доходчивости уличного террора. Костраченков потихоньку подтаскивал мне подпольную самиздатовскую литературу. Подшивку журнала «Запах ненависти» было читать трудно, но пришлось. В свою бумажную пропаганду они ежестранично вцементировали основные догматы антиверы: «Ненавижу людей, ненавижу себя, бей, режь, взрывай». На черно-белых страницах скупо отсвечивали мученики, посаженные в США на электрический стул за теракты.
Поделиться
Бог Мардук
Первый сдвиг в практическую плоскость начался после обсуждения одного из десятка алгоритмов борьбы за чистоту расы. Штрих заслуживает отдельного упоминания. Выявленный метод оказался неказист: ночью ортодоксальные воины должны бродить по окрестностям и прокалывать шины автомашин скорой помощи. На вопрос: «Зачем?» - ответ оказался пронизывающим. Дословно: «Если еврею станет худо, то «неотложка» может не доехать вовремя». Собравшись, пришлось все же поинтересоваться недоработками, ведь по теории вероятности и ариец может вызвать врача. «Борьба требует жертв», - ответил мне Костраченков-младший. К тому времени я уже знал, что его прозвище в правом мире – Мардук. Любопытно, что само имя пришло из шумерской мифологии, где символизировало бога мудрости.
- Безумие, – неполиткорректно, по отношению к их страданиям по евреям, мною был оценен данный способ.
- Конечно, – неожиданно согласился Андрей и добавил: «Ты не думай – я не сумасшедший, я всем этим переболел, как корью».
- Здоров, годен? – пошутил я.
- Скоро поговорим, - ответил Мардук, больше похожий на человека Костраченкова.
Идеальный ответ
Вскоре мы посидели в кафе еще немного. В конце концов мы устали друг от друга. В начале мая (а, как известно, в апреле был расстрелян нигериец из помпового ружья) Костраченков уже неохотно пил со мной кофе в «Идеальной чашке» возле станции метро «Горьковская». Вдруг он нервно спросил: «Ты ведь хочешь узнать об убийствах. Так спрашивай».
- Ты имеешь отношение к убийствам? – пришлось произнести то, что он хотел услышать.
- Конечно, – ответил он.
Мы заговорили на новой волне. После этого разговор состоялся между мной и Андреем Константиновым. Затем Константинов долго разговаривал с ныне бывшим начальником криминальной милиции всей России петербуржцем Андреем Новиковым. После разговора генерал Новиков позвонил также нашему земляку генералу Николаю Аулову, в то время начальнику центра «Т» при ГУБОП России, а Аулов уж дал команду своим подчиненным. Подчиненные выяснили еще раз суть вопроса у нас же, и попросили позвонить тогда, когда мы найдем трупы Гофмана и Головченко.
Яма
Дело в том, что в долгих повествованиях Костраченкова была уйма информации, но железобетонные факты отсутствовали. Если считать по гамбургскому счету, то все, что он сказал, – это важные, но всего лишь слова. Сплошная журналистика. Единственным неопровержимым фактом могло стать место захоронения двух ребят. Костраченков сам рассказал, что в июне 2004 года они под руководством Боровикова и Воеводина заманили в лес рядом с поселком Заходское в Ленинградской области двух своих собратьев по оружию. Заманили, надо сказать, для того, чтобы якобы резать цыган.
В условленном месте была заранее выкопана яма, возле которой их расстреляли из арбалета и закололи ножами. Необходимость акции лидеры мотивировали просто – подозрение в гипотетическом предательстве. Стая проголосовала «за».
Искали мы яму несколько дней. За эти несколько дней я начал подозревать Костраченкова в неискренности, ведь блуждать по кустам изрядно надоело. Спасла ситуацию заблудившаяся бешеная дворняга, без предупреждения напавшая на нас. Наперегонки, высоко задирая колени, мы еле унесли себя. Отдышавшись, Костраченков выдохнул: «Вот это место».
Воткнув нож в землю и разворошив мох, я понял, что теперь дело за следователем – омерзительно-сладкий запах не оставлял места сомнениям.
G-8
В этот же день Андрей Константинов проинформировал столицу. Вот тут и примчались три порученца из центрального аппарата МВД. Скорость им придавало еще и то, что согласно тому же Костраченкову, некоторые в банде бредят взрывами политической ситуации на федеральном уровне и болтают о пошиве поясов шахидов в преддверии саммита G-8, который, как известно, и состоялся через два месяца после арестов.
Штыки
Троица из столицы слегка смутила журналистов АЖУРа. Они прибыли прямо к нам в офис на Зодчего Росси, где встретились с Костраченковым. Все предварительные беседы происходили непосредственно в редакции. Согласно их мироощущению - в условиях секретности. Возглавлял короткую процессию ласковый полковник, а при нем еще двое: первый с порога и до конца мероприятий был перманентно похмелен, изъяснялся сомнительно с точки зрения трактовки смысла речи; второй же был всегда безупречно пьян, смысл им произносимых звуков был неясен, частота издаваемых междометий завораживала, чистота настораживала. Полковник же на наши смущения заявил, что это два лучших штыка из отдела специальных операций.
Группа героически сражалась с тем, что было добыто АЖУРом, затем постаралась свести на нет старания следователей, но не преуспела ни в чем.
Пери в абсурде
Пока они взахлеб беседовали с Костраченковым, мы успели встретиться с Денисом Харчевым по прозвищу Пери.
Его рекомендовал сам Костраченков, объяснив, что он его морально подготовил, и тот согласен дать интервью. Пери оказался молодым человеком, по виду никогда не нарушавшим дисциплину на школьной перемене. Он смущенно улыбался, ему не хватало близорукости. Тихо, с порога он практически все нам подтвердил. В том числе о Гофмане и Головченко. Кстати, добавив, что может привести Орлова из Никольского, который тоже все подтвердит журналистам. А последний, со слов Пери, дружен с идеологом группы по прозвищу Апостол, которого он сможет тоже уговорить дать свои комментарии прессе.
Все это принимало абсурдный оборот, к тому же в АЖУРе, согласно рекомендациям ГУБОПа, работали настоящие профессионалы, а машина прокуратуры города, пыхтя, но все же набирала обороты.
Миф, страх и слезы
К поиску остальных членов группы были подключены сотрудники управления уголовного розыска. Если сам Воеводин уже сидел за решеткой по приговору о группировке Mad Crowd с декабря 2005 года, то того же Боровикова, Апостола и прочих надо было еще найти в пространстве.
18 мая 2006 года Боровикова нашли на скамеечке перед домом и умудрились застрелить при задержании. Любая агрессивная субкультура подсознательно всегда ждет такие подарки. С этого момента миф о Боровикове отрывается от тела и начинает существовать по своим правилам. Это сегодня, во времена всеобщего застоя, и в неонацистских кругах царит упадок, а несколько лет назад на заборах российской глубинки неизвестные сподвижники вывешивали самодельные баннеры: «Дима Боровиков, твое дело живет». Псевдопатриоты соорудили данные о том, что Боровикова убили по прямому указанию ставки.
ПоделитьсяДело прошлое, но, по слухам, причиной этого несчастного случая являлся панический страх конкретного оперуполномоченного питерского главка, шедшего на элементарное задержание широко зажмурясь, буквально пропитанным ужасом от кровавой банды. Злые языки говорят, что после ЧП, во время разбора полета пули в ГУВД на Суворовском проспекте, он плакал в соседнем кабинете.
Но это все уже на скорость прокурорского расследования не влияло.
Анекдот
С 18 по 21 мая под арестом оказались все, кто был нужен следователю. Все, кроме Гусева и Малюгина, говорили много и чистосердечно. Венцом показаний стали признания самого Воеводина. Чуть позже в изолятор ФСБ, отдельно от остальных, поместили и Костраченкова с Харчевым. Они были недовольны, но на иное не рассчитывали.
Достаточно быстро лучшие московские сыщики стали настолько самодостаточны в своем дорасследовании, что после того, как АЖУР начал публикацию всех материалов, обиделись. Обидевшись и вооружившись непротивлением городской прокуратуры, государственная система начала угрожать нам обыском. В этом ни в коем случае не надо искать смысл. Смысл был заключен в анекдоте про казака, который для порядка жахнул нагайкой по загривку соседа.
- За шо?
- Шоб знал.
Нам, конечно, была бы милее стилистика поэмы Леонида Филатова «Про Федота…» в контексте фразы «Вот тебе пятак на водку, и пошел отсюда вон», но пятака не дали. Ради справедливости надо заметить, что и обыском только попугали. Времена в третьем тысячелетии действительно настали травоядные.
Суд
27 февраля 2009 года в горсуде начался процесс.
19 мая 2011 года присяжные признали всех, кроме Гусева и Малюгина, виновными.
Сегодня, 14 июня 2011 года, судья Шедловский приговорил Алексея Воеводина и его "соратника" Артема Прохоренко к пожизненному заключению.
18 лет строгого режима получил Алексей Костраченков, в том же режиме проведут годы еще четверо: 12 лет Сергей Румянцев, 11 лет и 6 месяцев Роман Орлов, 8 лет Андрей Костраченков, Денис Харчев - 7 лет 2 месяца. Евгений Закалистов - 5 лет общего режима, он был взят под стражу в зале суда.
2 из 14 подсудимых были оправданы в полном объеме (Андрей Малюгин и Павел Гусев - ранее присяжные посчитали их невиновными). Еще четверо получили условные сроки. Это Николай Павленко (3 года), Андрей Конаков (2 года), Дмитрий Ерофеев (8 лет) и Ярослав Воробьев (4 года).
Кроме того, суд удовлетворил иски матери и сестры убитого членами банды Головченко, обязав пятерых подсудимых (в том числе Воеводина) выплатить каждой женщине по 200 тысяч рублей.
Напомним: В общей сложности следствие инкриминировало 14 подсудимым около 20 эпизодов преступлений: бандитизм, убийства и нападения на выходцев из Азии, Африки и с Кавказа, незаконный оборот огнестрельного оружия.
Финал
Но конец банды наступил не в мае 2006 года после арестов, и не в апреле, когда Костраченков решил все рассказать. Кончину своей группировки Боровиков и Воеводин испекли сами. Датируется она июнем 2004 года, когда тандем постановил скрепить соратников кровью, выбрав две жертвы.
По воспоминаниям самого Костраченкова, которыми он делился прямо возле могилы в Заходском, все после казни брели обратно до железнодорожной платформы молча. Молчаливо расселись по разным вагонам. Но не с целью конспирации, а чтобы подумать - не будет ли именно он в следующей ритуальной яме. Для Костраченкова это явилось событием. Он помнил даже то, как он прижался виском к оконному стеклу в электричке, и то, что стекло было неприятно холодное.
Это и был финал. А потом уже появились журналисты, милиционеры, следователи, присяжные, судья.
Занавес
Андрею Костраченкову о романе Достоевского «Бесы» не было известно. Его удивил мой рассказ о Верховенском, прототипом которого был петербуржец Сергей Нечаев, также совершивший ритуальное убийство ради революции. Когда мы поразмышляли насчет ада индивидуального подполья, Андрей понял сходство сюжетов.
Книга была ему передана в изолятор еще летом 2006 года. Наверняка он ее прочитал. Надеюсь, он обратил внимание на строчку: «Он придет, и имя ему человекобог». – «Богочеловек?». - «Человекобог, и в этом разница».
Впоследствии от всех носителей ультрарадикальных идей было слышно, что погребение Гофмана и Головченко - уродливая аномалия. Хотелось дидактически, словно в выпускном сочинении, возразить: «Роман «Бесы» вызвал резкую критику в революционной среде. Они утверждали, что «нечаевщина» - исключение в их среде».
P.S. За эти пять лет на правых сайтах анонимы неоднократно выносили смертные приговоры журналистам АЖУРа. Наконец, в январе 2011 года на домашний адрес Вышенкова пришло письмо о том, как он в муках будет умирать. Редакция считает это лучшей оценкой журналистского расследования.
АЖУР, Евгений Вышенков
