Проходящая в России предвыборная кампания переплелась во времени со все более и более тревожными сообщениями о будущем еврозоны и евро. И мало кто связывает европейский финансовый шторм с выборами, точнее, со всеобщим избирательным правом. А зря!
Бремя государства
Зарубежные экономисты и политологи под «ростом государства» имеют в виду не расширение его границ, а увеличение отношения расходов бюджетов всех уровней к ВВП. Это отношение еще именуют «бремя государства». И за последние 140 лет рост этого бремени весьма и весьма впечатляет.
В 70-х гг. XIX в. (ранее никаких данных нет) указанное отношение составляло: в Великобритании – 9,4%, США – 7,3%, Швеции – 5,7% (и это в стране, которая к концу XX в. буквально задыхалась от своей модели социализма). В странах, ныне составляющих ядро еврозоны, этот показатель был повыше, но все равно весьма и весьма скромным: Германия – 10%, Франция – 12,6%, Италия – 13,7%.
На исходе века XX (1996 г.) в Великобритании государство «весило» уже 43%, США – 32,4%, Швеции – 64,2% (!). В Германии бюджетные расходы поглощали 49,1% ВВП, Франции – 55%, Италии – 52,7%. За счет чего такое колоссальное увеличение имело место быть?
Обращает на себя внимание тот факт, что наиболее быстрыми темпами росли трансферты и субсидии. В переводе с экономического языка на человеческий перераспределительная составляющая: у одних граждан – взять, другим – дать. В США за рассматриваемый исторический период она выросла с 0,3% до 13,1%, Великобритании – с 2,2% до 23,6%, Швеции – с 0,7% до 35,7%, Германии – с 0,5% до 19,4%, Франции – с 1,1% до 29,9%.
Обратимся к новейшим данным. В странах еврозоны с 2002 г. по 2010 г. суммарные госрасходы выросли с 47,6% ВВП до 50,9%. В их составе безусловно лидируют социальные расходы: были 24,9% ВВП, стали – 27,3%. Однако, чем больше пирог режут, тем меньше он становится.
Экономический рост в странах еврозоны падает от десятилетия к десятилетию: в 1971-1980 гг. – 3,4%, 1981-1990 – 2,4%, 1991-2000 – 2,2%, 2001-2010 – 1,1%. Внешние причины такого последовательного скатывания в стагнацию ясны: удушающее влияние налогов и так называемый «эффект вытеснения» (чем больше заимствуют государства, покрывая дефициты бюджетов, тем меньше и дороже кредиты для бизнеса). Ну а что является причинами, если можно так сказать, внутренними?
От чего растет государство?
Экономисты уже более 50 лет назад описали эффект «медианного избирателя». Этот избиратель, как правило, выигрывает, если голосование организовано по принципу простого большинства. Теперь чуть-чуть внимания. Арифметика для младших классов.
Поставьте в ряд 7 избирателей и каждому дайте табличку с номером: 1,2,3,4,5,6,7. Медианным будет тот, кто держит номер 4. И справа, и слева от него ровно по 3 избирателя.
Далее, вообразим, что каждый из избирателей держит в уме какое-то идеальное для себя решение относительно величины госрасходов. Допустим, для № 1 – это 10 млрд, № 2 – 12, № 3 – 14, № 4 – 16, № 5 – 18, № 6 - 20 и, наконец, № 7 – 22 млрд. Победителем будет выбор медианного избирателя (16 млрд).
Чтобы в этом убедиться, достаточно представить, что на голосование вынесен вариант 16 млрд против любого возможного варианта слева или справа. В первом случае к нему присоединятся 3 избирателя справа, во втором – слева. И в каждом из случаев со счетом 4:3 победит идеальный для медианного избирателя вариант.
Очевидно, чем беднее человек, тем более он склонен голосовать за перераспределение доходов в свою пользу. За то, что получило название «социальное государство». Расширение избирательного права (отказ от имущественных цензов, предоставление права голоса женщинам; снижение возраста, дающего право голосовать) смещало медианного избирателя: он становился все беднее относительно других, а, следовательно, все более заинтересован в различных социальных трансфертах. Результат вы видели выше.
Казус Латыниной: осёл или хозяин?
Известная журналистка Юлия Латынина часто пишет на экономические темы. Ее либертарианские убеждения, в целом, помогают ей понять главные проблемы современного мира, но недавно предложенное ею и очень широко обсуждаемое ныне изменение избирательного права отражает довольно упрощенный взгляд на экономику.
Итак, отвечая своеобразным «манифестом Латыниной» своим многочисленным критикам (статья «Либерал-прагматизм»), она заявила:
«Избирателем должен быть каждый, кто платит хоть на копейку больше налогов, чем получает дотаций от государства».
А Вы сами способны произвести подобный расчет в отношении себя лично? Притом что нужно учесть Вашу долю в пользовании общественной инфраструктурой (дорогами, мостами, аэропортами и пр.), созданной за счет налогоплательщиков, а также и долю в потреблении некоторых общественных услуг. В том числе и в прошлом: в Литературном институте Вы учились, но расходы на Ваше обучение, наверное, не вернули (даже без процентов).
Вывод: подсчитать баланс уплаченных налогов и стоимости потребленных общественных фондов относительно каждого гражданина невозможно в принципе! В особенности учтите динамику во времени. За какой период жизни нужно подсчитать предлагаемый Вами баланс?
Очень ярко и образно описал эту проблему в связи с имущественным цензом такой классический либерал, как Томас Пэйн:
«Вы требуете, чтобы у избирателя было имущество стоимостью в $60. Хорошо, приведу пример. Пусть у человека есть осел, который стоит $60. Он сегодня избиратель, он идет к избирательной урне и опускает свой голос. А завтра осел сдох, и когда человек идет голосовать без своего осла, его не допускают. Скажите мне, кто голосует в этой стране, осел или его хозяин?»
Хочешь голосовать – плати!
Тем не менее, проблема медианного халявщика остается. И не просто остается, а обостряется. Иногда возражают: но ведь довольно много лет избирательное право не расширяется! На это я отвечаю: так и госрасходы последние лет 20 находятся примерно на одном уровне (хотя, как было показано, небольшой рост в еврозоне все-таки наблюдается).
И все дело в том, что того, что уже есть, достаточно, чтобы опрокинуть экономики. Этот более-менее стабильный, но высокий уровень госрасходов можно финансировать только через наращивание долгов (одни налоги его никак не тянут), а наращивание долгов – это ускоренный рост процентных расходов.
Обойти проблему невозможности учета баланса уплаченных налогов и потребления общественных фондов (включая временной аспект) можно очень просто: хочешь голосовать – плати. Избирательное право таким образом сохраняется, но становится платным. Принцип «один человек – один голос» тоже сохраняется: нельзя купить 2 и более голосов.
Плата должна быть существенной. Допустим, для России применительно к общенациональным выборам – это что-то на уровне среднемесячной зарплаты в регионе. На региональных и муниципальных выборах, соответственно, вводится регрессивная шкала (скажем, половина и четверть среднемесячной зарплаты на данной административной территории).
Кроме того, плата должна быть известна заранее (за межвыборный период не так трудно и накопить нужную сумму). Вносится до начала избирательной кампании и идет в общий котел для ее финансирования. Таким образом, избиратель приходит на участок с паспортом и квитанцией об уплате.
Что это даст? Отсекаются многие халявщики и приколисты («голосую за всем давно известную скандальную политическую фигуру, чтобы посмотреть, сколько в стране окажется таких же дураков, как я»). Резко возрастают стимулы к активному общественному контролю за выборами (деньги напрямую из своего кармана уплачены!). Электорат превращается в селекторат из более ответственных граждан.
Эта система должна быть дополнена и прямым исключением из числа избирателей (лишением избирательных прав). В России, например, этот контингент легко установить. Это те, кто обладает юридическим статусом госслужащего. Лишился такового – вернул права.
Сознает ли автор утопичность собственных предложений? Целиком и полностью. Союз халявного электората с политиками и бюрократами их напрочь заблокирует. Ну а вопить будут, конечно, не о собственных интересах, а о правах человека. Тут мне всегда хочется спросить: о каких правах и какого человека? Того, которого обирают, или того, кто обирает?
Андрей Заостровцев, "Фонтанка.ру"
