С 26 по 29 апреля в Петербурге пройдет Санкт-Петербургский международный книжный салон-2012. Бодрые реляции организаторов этого мероприятия этой самой бодрости и не внушают. В книжной отрасли России кризис. Все в ней печально, и давно. Закрываются типографии, закрываются магазины, издательства разоряются, оптовики уходят с рынка.
15 апреля закрылась старейшая типография Петербурга – Печатный Двор. Всё – работники на улицу, оборудование переезжает в другое место. Рынок. Здание, построенное когда-то Бенуа, до сих пор неплохо выглядит – пристроят, надеюсь. Быстренько сделают бизнес-центр.
В книжной отрасли (и не только в ней) в России все время идет эксперимент. Вот ввели лет десять назад НДС 20% - и рынок рухнул. Цены сразу взлетели в три раза, но рынок не поднялся - никто не заплатил этот НДС. Поменяли его на 18% - отдельное спасибо Кудрину, обещавшему в связи с этим расцвет, – не расцвело. Ввели 10% - никакого расцвета. Но рынок потом пришел-таки в себя, и это был уже совсем другой рынок – другие издатели, оптовики, другие книги – о пользе пива, например, или о лечении травами.
И объемы стали расти – радовать статистику. Но той книги, что формирует русский язык, вкус, – ее стало мало. Качественной книги и так было мало, а теперь ее количество уменьшилось на порядок. И до провинции она не доходит, а если и доходит, то по совершенно бешеным ценам.
Цены вообще стали бешеными, потому что давно в России никто не покупает книги за деньги – все берут на реализацию. Взяли у издательства по 100 рублей, поставили по 300. Продалось – хорошо, не продалось – вернули издательству книгу. Таким образом, разоряются все – сначала издатели, потом – оптовики, а за ними – магазины. За рубежом магазины покупают книги у издательства. Сразу. В деньги. На льготные кредиты. Ставят на нее свои 100% и продают. А если не продают, то снижают цену – хоть до нуля. Налоговая политика тут такова, что они это могут сделать. Мало того, если магазин торгует без прибыли, то ему положены налоговые льготы.
Там на все льготы – лишь бы была культура. Культура дешевле тюрем – это тут все понимают отлично. И никто не разоряется. Живы – издательства, оптовики, магазины. И книги существует рядом – есть электронные, есть на бумажных носителях – любые.
Все сосуществуют. У нас – только разорение и только война.
Все сегменты рынка воюют друг с другом. Как только появились книги на электронных носителях, так сразу же заговорили о смерти книг на бумажных носителях.
Но читатели же у нас разные. Кто-то читает только так, кто-то – только этак. И потом... бумажные книги будут читать и при лучине, а электронные – пока не сядет батарейка. Но у нас все уверены в том, что электричество будет всегда. А на то, что электронное чтение и бумажное – разное, никто не обращает никакого внимания. Кто-то легко переходит на электронную книгу, но для некоторых переходить с книжных на электронные носители все равно, что вместо сигары заядлому курильщику перейти на электронные сигареты – в руках не то, не шуршит, да и вкус не тот.
Тут важен вкус. Книга – величайшее изобретение человечества. Книга – живое существо. С ней носились. С ней ходили, держали в руках. Плотность, тяжесть, запах страниц - для любимой книги это важно.
Первое что жгли враги – церкви и книги. И то и другое – вера. Книги формируют ум. Это не я, это Бехтерева сказала. Наталья Петровна. Я был с ней знаком - дивный человек был.
Слово из книги сразу же входит в сознание человека. Книга может человека создать, воспитать. Или она может сделать из него бездушный автомат – велико ее значение.
Слово так настраивает мозг, что он меняет свое напряжение. И активизируются все участки головного мозга - человек чувствует прилив сил. Вот что такое книга. Она может спасти от неизлечимой болезни, поднять с постели умирающего. Гитлер говорил, что надо отнять у славян грамотность – и не будет России.
Грамотность...
Рынок сделал в России то, чего не смог сделать Гитлер, – он отнял грамотность.
У нас море книг. Огромное количество. Откройте любую и начните читать любой абзац. Затягивает? Вкусно? Восхищает фраза? Хочется ее повторять?
Я стоял как-то в магазине, брал наугад любую книгу с полки, открывал в середине и читал любую фразу – и ни-че-го...
Я простоял очень долго, но так и не нашел ничего. Устал, ушел.
Рынок. Тут не до фразы. Хороший перевод иностранной книги – той, что называется настоящей литературой, объемом в 200 страниц, не сделать за один месяц. На нее уйдет у переводчика 2 года. А издательству нужно за месяц – за два года это очень дорого. Это дорогая книга получается – не живет же переводчик все эти два года впроголодь. Вот и появляются переводы-однодневки – открыл знакомого автора и не узнал его.
Или проблема авторских прав. О том, что она в России далека от совершенства, я тут даже не веду речь. Речь идет о том, что авторские права предполагают отчисления не только авторам, но и их родственникам в случае смерти автора в течение всего срока действия прав. Вот и получается, что открыл «Алису в стране чудес» и не узнал пересказа. Другой он. Сделан дешево. Заново сделан. Заново и плохо.
Книга вернется, конечно. Хорошая, качественная бумажная книга вернется. Без нее человеку никак, без нее человека нет. Человек – это человек читающий, это человек, ощущающий книгу в руках, не выпускающий ее из рук, потому что она греет. Фразы теплые.
Вернется все. А пока полное собрание сочинений Л. Н. Толстого в букинисте - 20 томов - стоит 600 рублей, по 30 за том. Отличное издание. Тот, кто собирал, умер, а наследники сдали оптом все. По рублю за том. Так что когда-нибудь книга обязательно вернется.
Но книга не вернется сама. Условия такие, что она сейчас не выживет, не выживает.
Надо менять условия существования книги. Но это под силу только государству, а государство не уступает. Такое впечатление, что все делается сознательно – качественная книга должна исчезнуть. А некачественная в этом ей только поможет. Словно специально выхолащивают литературу, культуру.
Очень планомерно все это, чтобы быть только случайностью.
Александр Покровский
