В Победе не вышло Кондопоги (фото)

В список "горячих точек" на нашей межнациональной карте теперь входит и посёлок Победа в Ленобласти. Повод для бунта был серьёзнее, чем кабацкая драка в Кондопоге или "стрелка" в Демьяново: в Победе мигранты изнасиловали женщину. Недовольство жителей не обернулось большой кровью только потому, что полиция удивила быстротой реакции, а местная власть – адекватностью. Но ситуацию в целом эксперты описывают как "петарду, которую мы зажгли и держим в руке". В России, по их словам, высока концентрация мигрантов, которым нечего терять и нечем заняться, кроме преступлений. В маленьком посёлке общероссийская проблема высветилась сразу в нескольких ракурсах.

Посёлок Победа в сотне километров от Петербурга – типичный пример слияния деревни с городом. В середине 1960-х здесь поставили птицефабрику "Ударник" и для её работников к косеньким деревенским домикам пристроили панельные многоэтажки. Между этими домами, которые и есть почти весь посёлок, и фабрикой – единственная пешеходная дорожка длиной с километр вдоль труб теплотрассы. С обеих сторон – густые заросли. И только один фонарь: у самой фабрики. Дальше – темень.

По этой дорожке ночью с 8 на 9 августа спешила на работу 45-летняя сотрудница "Ударника".

– Они там голландских цыплят ждали к восьми вечера, – объясняет "Фонтанке" её знакомая, Татьяна. – Но цыплята застряли в очереди на таможне. Привезли их только к часу ночи. А она бригадир, поэтому её и вызвали.

Ходу там – минут пятнадцать. Но ни через 15 минут, ни через час, ни через четыре, как позже выяснится, до работы женщина не дошла. На неё напал насильник, избил, ограбил, изуродовал лицо и мучил её, как потом стало известно полиции, четыре часа.

Почему, вызывая ночью на работу, за женщиной не послали машину? Этот вопрос "Фонтанка" не смогла задать другой женщине – гендиректору птицефабрики: госпожа Баранова встреч с журналистами избегает. По этой же причине мы не знаем, почему на фабрике не начали вовремя искать сотрудницу, не явившуюся по вызову. Вместо госпожи Барановой прессу мужественно берёт на себя её начальство – представитель нового собственника фабрики и председатель совета директоров Николай Чистяков, но его в те дни вообще не было в Ленобласти.

То, что случилось с этой женщиной, могло случиться с любой другой на безлюдной тёмной дорожке. И в другой ситуации люди, может быть, заговорили бы наконец о фонарях и развозках. Но нападавшим был, как мы теперь знаем, приезжий из Средней Азии. И это сработало как катализатор. Оставалось поднести спичку.

Бунт

Вечером 10 августа зять пострадавшей женщины и с десяток его друзей пошли к фабричным гаражам. Там в бывшем административном корпусе автопарка для части приезжих рабочих было устроено общежитие.

В окнах двухэтажного кирпичного здания сейчас можно рассмотреть ряды двухъярусных железных кроватей. Утром в понедельник стёкла поджимали цветастые скатанные матрацы, но потом их попрятали. Здание пустует, и его охраняют от всех, кому может прийти в голову посчитать койко-места не только по окнам. Количество иностранных рабочих, живших здесь, - вопрос болезненный. Но к этому мы ещё вернёмся.

– В пятницу вечером мне позвонили друзья и сказали, что молодёжь в шесть часов собирается идти туда "наводить порядок", – рассказывает Светлана Колмакова, живущая в доме в трёхстах метрах от общежития. – Позвонили, чтобы я собрала людей постарше. Чтобы не допустить. Ведь молодые, горячие, что угодно могло бы произойти, они бы ещё и сели. А мы хотели, чтоб рабочие сами сдали этого… зверя. Может быть, его и не было среди них, я не знаю. Но они, как увидели наших ребят, побежали. Вот чего они побежали – без документов, без вещей? Наши – за ними. А те давай за палки хвататься…

Всё могло кончиться скверно. Но в Победе грамотно сработала власть. Хотя в посёлке нет даже участкового. Все ехали из Рощино, а это 20 километров по перекрытой на ремонт дороге.

– Полиция подъехала уже через полчаса, – продолжает Светлана. – А вот кто настоящий молодец – это наш глава администрации Савинов. Он сразу обратился к людям, пообещал, что гастарбайтеров здесь не будет. Вышел к нему с фабрики какой-то начальник, а Савинов ему в лицо прямо: я же, говорит, предупреждал, чтоб держали их в узде!

И те, кто жаждал погромов, сконцентрировались на помощи властям: объединившись в отряды, жители Победы помогали полиции отлавливать нелегалов по всей округе.

– Просто пачками привозили! – говорит Светлана. – Находили в лесах, хватали, сажали в машины и везли в отдел ФМС. Здесь только узбеков было поймано человек восемьдесят.

"Здесь" – это в радиусе двадцати километров. Кого из них могли видеть в цехах "Ударника", теперь вряд ли кто установит. У одного нелегала, которого поймали в Рощино, нашли телефон пострадавшей женщины. К утру вторника он подписал не только чистосердечное признание, но также отказ от адвоката и переводчика.

За выходные Победа успокоилась. Теперь не посёлок – мечта патриота: ни одного смуглолицего прохожего. В бегущей строке на почте появилась информация о том, куда сообщать о нелегалах.

Рабы и владельцы

Сколько всё-таки мигрантов работало на "Ударнике"? Власть называет разные цифры. Начиная с "ни одного".

– Наше предприятие не набирает в штат иностранных сотрудников! – по-военному рубит фразы председатель совета директоров "Ударника" Николай Чистяков. – На нашем предприятии нет иностранной рабочей силы! И нет заключённых гражданско-правовых договоров с иностранцами!

Через секунду история проясняется: "нет договоров с иностранцами" – не означает, что нет самих иностранцев. Их предоставляли сторонние ООО (назвать эти компании господин Чистяков не захотел) по договорам аутсорсинга.

Это относительно новое явление для России. Применительно к кадровой политике оно означает, что предприятие не набирает сотрудников в штат, а заключает договор со сторонней компанией на предоставление работников. На Западе этим пользуются небольшие фирмы, например в период временных работ.

В России это часто практикуется там, где речь идёт о гастарбайтерах. Их чуть ли не с поезда принимают в штат многочисленные аутсорсинговые ООО. Реальный работодатель их потом как бы арендует "оптом". Ему это выгодно: штат не увеличивается, экономия на фонде зарплаты и на социальных отчислениях, их за своих работников делает аутсорсинговая компания. Реальный работодатель переводит ей всю сумму по договору, а уж как её делить между работниками – решает их хозяин.

И у некоторых отдельно взятых недобросовестных предпринимателей случается так, что количество "живых" рабочих, предоставленных какой-нибудь фабрике, в пару-тройку раз больше, чем то, что указано в договоре. Вот тогда и начинает "двоиться в глазах" у жителей посёлка: им мерещится сотня приезжих, а по бумагам – полтора десятка.

На курьих ножках

Но вернёмся на птицефабрику, где, несомненно, описанных нарушений нет. Господин Чистяков имел полное право не знать, из каких стран "понаехали" работники, за их легализацию, как и за оформление других документов – вроде санитарных книжек, отвечает аутсорсинговая фирма.

– Официально, по документам, на фабрике "Ударник" работало 53 человека, – сообщил "Фонтанке" глава администрации Рощинского поселения Валерий Савинов. – Это все, кто был нанят по договорам аутсорсинга, но среди них были приезжие из Мордовии, то есть граждане России.

- Сколько было "неграждан"?

– Человек 15, – неохотно, но всё-таки ответил на вопрос "Фонтанки" господин Чистяков.

У жителей посёлка другая арифметика.

– Из общежития к нам вышел мужчина, представился как начальник над этими рабочими, – рассказывает Светлана Колмакова. – Он сказал: в самом общежитии – 46 человек. Но мы-то знали… В общем, когда Савинов предложил нам вместе с оперативниками поехать осматривать фабрику, как бы от народа, мы сразу – к восьмой клетке.

Про "восьмую клетку", заброшенную, а теперь находящуюся вроде бы на реконструкции, знал весь посёлок.

– Прямо в этой клетке обнаружили ещё 18 койко-мест, – продолжает Светлана. – Там лежали на деревяшках матрацы и стояли тарелки с мясом. Ещё тёплые! Стояла водка. Навалены были пакеты с пивом и водкой. Там и вещи их валялись, всё было брошено. И запах!.. Полная антисанитария, мне даже жалко стало людей, которые там жили.

Господин Чистяков уверяет, что люди там вовсе не жили. Будто бы в ту ночь, когда на фабрику опаздывали голландские цыплята, рабочих просто попросили задержаться, вот и обустроили им места для отдыха.

Но дело в том, что за пару минут до этого господин Чистяков так же правдоподобно рассказывал, что не возит птицу из-за границы, а потом случайно проговорился – когда речь зашла о жилом курятнике и необходимости разок переночевать в нём. Насколько можно ему верить после этого – трудно сказать. К тому же Светлана видела матрацы и неостывшее мясо не в ночь на 9 августа, когда привезли цыплят, а через двое суток.

Работница фабрики Ольга рассказала "Фонтанке", что дружила с приезжим из Узбекистана, она его называет Федей. И Федя жил в восьмом курятнике.

– Я как-то спросила у него: "Федь, вы по врачам-то ходили? Ну, - говорю -, флюорографию делали?" – говорит Ольга. – Так он даже не знал, что это такое!

Ненациональный вопрос

Появление иностранных рабочих на "Ударнике" Николай Чистяков называет следствием "инвестиционного бума", который начался на полумёртвом предприятии с приходом нового собственника – преуспевающего комбикормового завода.

– Раньше фабрика была в таком запущенном состоянии, что работники сюда приходили, только чтоб отдышаться после пьянки, набрать оборот, получить дополнительную денежку и дальше пойти, – подтверждает глава администрации Валерий Савинов.

С началом "бума" потребовалась рабочая сила, и наняли приезжих из южных регионов России и из стран Средней Азии. Но одновременно шли увольнения местных жителей: за полгода новые собственники выгнали с фабрики 80 человек.

– Исключительно за нарушения трудовой дисциплины, – объясняет Николай Чистяков. – За пьянство, за невыход на работу по 2 - 3 дня без всякого больничного. Люди просто привыкли, что их никто не уволит!

Сейчас в Победе власти пытаются свести всё к банальной мести со стороны уволенных пьяниц: дескать, воспользовались моментом, чтобы разыграть "национальный вопрос".

Может быть, неприязнь и началась с увольнений. Но до пика довели её сами гости. Хотя вопрос и вправду не национальный.

В магазине в центре посёлка и сейчас, после изгнания "азиатов", работает узбек Азамат Лукманов.

– Я тут шесть лет живу – ни от кого слова плохого не слышал, – рассказал он "Фонтанке". – А с земляками своими даже не разговаривал. Вели себя тут, как бараны!

Вопрос поведенческий

– Сначала, когда они только начали приезжать, они себя вели тихо, – рассказывает жительница Победы Наташа. – Потом их всё больше и больше становилось. А потом они начали угрожать нашим: мы, мол, привезём сюда жён, будем плодиться и гонять вас! Это как вообще?!

– Ходят тут толпами, орут что-то по-своему и баб ищут, – говорит Ольга Яковлева, работница "Ударника". – И не скрывают, что сами заразные! Нам реально страшно стало: идёшь себе – а они из кустов вылезают, иногда и руки тянули.

– Мы стали бояться с работы ходить! – жалуется Светлана Колмакова. – Идёшь, а они сидят на трубе, увидят женщину – начинают свистеть, кричать что-то. Или собираются возле магазина, пьют там, там же справляют свою нужду. А проходит мимо женщина – кричат ей: давай…

В посёлке, говорит она, стали бояться выпустить детей на улицу после шести вечера: когда у новых кадров "Ударника" заканчивался рабочий день, они "ходили толпой" по улицам, а потом оккупировали единственную детскую площадку.

– Сидят на детской площадке и пиво пьют, – в сердцах бьёт ладонью по столу Светлана. – Мы что, для них строили площадку? У нас ведь в посёлке никогда не было детской площадки, мы сами её построили, поэтому бережём. А теперь дети к ней близко подойти не могли.

Когда в Победе уже случились и нападение на женщину, и народный бунт, хлопнул кулаком губернатор Дрозденко: дескать, разберитесь с ними, а не то народ сам разберётся.

Но народ и без губернатора начал разбираться. Просто до Победы дело дошло только к 10 августа, и там сумели перенаправить энергию граждан.

В соседнем посёлке Пушное тоже много "гостей" – на соевой фабрике и домостроительном комбинате. Когда хозяев стало раздражать их поведение, к власти за советом не пошли. Разобрались сами.

– У нас посёлок поменьше, чем Победа, зато больше молодёжи, а главное, больше парней, – рассказывает житель Пушного Илья. – И мы их бьём. Начинают выпендриваться – ловим и бьём. Они уже здороваются с нами.

Петарда

– Вы зажгли петарду и держите её в руке, – говорит председатель Центра образования трудовых иммигрантов из стран – участников СНГ, юрист Максуд Абдужабаров. – Иммиграционная политика России – самая либеральная в мире. Вы приютили сотни тысяч человек, которые наглеют от ощущения безнаказанности и которым нечем здесь заняться.

По его словам, из всех приехавших на заработки гостей только 20 процентов – это люди, которые хотят работать.

– Остальные – те, кто бежит от обязательств, – продолжает он. – Ведь на родине у таджика или узбека масса обязательств. А здесь он даже в курятнике живёт, как король. Не платит налоги. Дома он обязан делать что-то во благо своей улицы – есть такое понятие. Здесь может гадить там, где живёт, и с него никто за это не спросит. Дома у него есть семья, родители, которые требуют заботы. Здесь он заботится только о себе.

В России, продолжает юрист, мигранты поняли: если вдруг возникнут проблемы, можно легко уехать домой, причем билет оплатит Россия.

– Ему надо просто совершить какое-то административное нарушение, – объясняет Абдужабаров. – Его поместят в изолятор в Красном Селе, условия там не хуже, чем в его "курятнике", а кормить будут бесплатно. А потом отправят на родину за счёт России.

От ощущения безнаказанности, повторяет юрист, люди наглеют.

– Всегда ведь можно откупиться! – усмехается он. – В каждом городе есть такса – сколько мигрант без регистрации платит полиции. В Петербурге это 200 - 300 рублей с человека, в маленьком посёлке, как Победа, – 150 - 200 рублей. Это ежемесячно с каждого, а их в одной квартире могут быть десятки. Если поймают на улице – от пятисот рублей до трёх тысяч, потому что административный штраф – две с половиной. И они делают вывод: ты заплатил за услугу, дальше всё можно.

На преступления, говорит Абуджабаров, эти люди могут пойти просто… со скуки.

– Вы после работы как-то отдыхаете: в кино идёте, в театр, в конце концов просто читаете или смотрите телевизор, – продолжает Абдужабаров. – А у трудовых мигрантов ничего этого нет. Они могут после работы только напиться, погрызть семечки и собраться толпой...

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"