О том, что в городах Финляндии можно встретить самую разнообразную живность, знают практически все, кто ездит в эту страну. Зайцы скачут по улицам финской столицы, фазаны истошно орут в зеленых зонах, а иногда прямоугольные силуэты спальных районов украшают изгибы оленьих и лосиных рогов. Я уж не говорю про то, что лисы и ежи с маниакальным упорством бросаются под колеса машин.
Не так давно центр Хельсинки оккупировали кролики, которые стали подрывать парк Тёлё, прямо в непосредственной близости от дворца "Финляндия". Медведи могут шататься по провинциальным городкам, и каждый финский автомобилист знает, что такое «страховка от лося». Потому что лоси на дороге — равно как и олени — это проблема, особенно при скорости под сотню километров в час. Хотя, ругая лосей на дорогах, вам могут со смехом рассказать историю про накушавшегося забродивших фруктов сохатого, который в пьяном угаре ввалился на веранду и унес на рогах хрустальную люстру, — в этом случае он просто немного подгулявший сосед...
Государство может взять под защиту лес, в котором поселилась какая-то экзотическая птица, тратить большие деньги на восстановление популяции ракушек-жемчужниц, и целый сонм волонтеров трудится на бесчисленных природоохранных проектах.
Возникает вопрос: а в чем смысл такого трепетного отношения к природе, которое стоит немалых средств? Чем дальше, тем больше я прихожу к выводу, что в этом природоохранном энтузиазме заключается большой практический смысл.
100 лет назад и в Финляндии было полно проблем с охраной природы, точнее, с отсутствием оной. Именно тогда, в борьбе между интересами сплавщиков леса и рыбаков, возникла практика отстаивания прав тех, кто не получил ожидаемую прибыль: сплав леса приводил к тому, что в реках становилось все меньше рыбы, которая не желала жить и размножаться в переполненных топляками водах. Поскольку уловы документировались, у рыбаков были доказательства их падения, то есть они могли подсчитать недостачу в числе пойманной рыбы и, как следствие, в кошельках.
Разумеется, рыбаки бы ничего не добились, если бы не было у них собственной организации и, что немаловажно, дееспособного суда, который внимательно разбирал их дела. Возможно, если бы против экспортеров леса выступали рыбаки поодиночке, то суды бы потонули в массе мелких дел, и вообще, судьи в традициях того времени более симпатизировали крупным промышленникам, нежели небогатым рыбакам. Однако объединенные рыбаки были уже серьезной силой и могли нанимать сильных адвокатов.
В дальнейшем Финляндия оказалась в числе европейских пионеров в создании индустрии местного туризма, которая охватила всю страну, борьба за окружающую среду превратилась в борьбу за сохранение бизнес-потенциала.
Примеры успешного использования природных богатств активно пропагандировались в СМИ, и, таким образом, стала формироваться мода на «зеленый» образ жизни и ведение бизнеса. А «зеленое» движение стало одним из самых либеральных и демократических движений, которое последовательно выступает за права меньшинств (любых — поскольку меньшинство гораздо слабее большинства и нуждается в защите), а также живой природы. Они полагают, что гуманное отношение к животным воспитывает в людях гуманное отношение к себе подобным.
Так что, глядя на бегущих зайцев и прочую живность, помните — это живые символы финляндской демократии и защиты прав, в том числе прав человека.
Поделиться