ПоделитьсяВ декабре исполняется 25 лет, как ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» бессменно возглавляет Феликс Кармазинов. «Фонтанка» встретилась с ним, чтобы узнать, как ему удалось сохранить свой пост в течение такого времени. А также спросила, можно ли пить воду из-под крана, когда в городе будет больше туалетов и кто виноват в том, что зимой у обочин скапливается каша из снега и воды.
- Феликс Владимирович, вы возглавляет «Водоканал» уже 25 лет. За это время в Смольном неоднократно менялось руководство. Как вам удалось сохранить свой пост при столь разных людях, как Ходырев, Собчак, Яковлев и Матвиенко?
- У «Водоканала» всегда была одна отличительная особенность: мы никогда не занимались политикой. Наше дело – водоснабжение граждан и очистка сточных вод. Именно этим мы все годы и занимались, и думаю, что за это время мы кое-что сделали в городе. В конце 2012 года мы стали очищать 97% сточных вод, а в октябре 2013 года будет уже 98,4%. 20 лет тому назад мы очищали около 60%. Достижение? Наверное, немаленькое. Другой пример. Мы уже пять лет всю питьевую воду обеззараживаем ультрафиолетом. В результате в городе в 37 раз сократилась заболеваемость гепатитом А.
- Скажите, а тогда, в 1987 году, было ли принято среди горожан пить воду из-под крана?
- В 1987-м это было не принято, а вот в 60-е – да. С тех пор резко изменилось качество источника. Ладожское озеро и Нева образца 2012 отличаются от образца 60-х годов. И если в шестидесятых годах было достаточно простейших технологий водоподготовки, то в конце восьмидесятых такая очистка уже не обеспечивала качество. Поэтому мы приложили массу усилий, чтобы модернизировать наши водопроводные станции, чтобы питьевая вода стала действительно питьевой.
Но параллельно обязательно нужно создавать региональную программу по прекращению загрязнения водоемов Ленинградской, Псковской, Новгородской, Вологодской и Архангельской областей, а также Карелии. Сейчас мы оказываем консультационную помощь Карелии, обследуем состояние систем водоснабжения и канализации ее населенных пунктов, предлагаем способы решения проблем. Мое мнение: при определенной политической воле за 10 - 15 лет Северо-Западный регион может стать образцово-показательным с точки зрения чистоты его воды.
- Этой весной вице-губернатор Сергей Козырев раскритиковал «Водоканал» за то, что в предыдущие годы вы сконцентрировались на реконструкции водопроводных станций, забросив сети. В итоге в краны горожан зачастую попадает вода уже... не такая чистая, какой она выходит со станций.
- Мы идем по принципу step by step. Сразу объять все невозможно. Сначала, в качестве первого шага, нам нужно было достичь качества на головном источнике. Потому что сделай хоть платиновые трубы, но если водопроводная станция не обеспечивает качество, то нормальной воды не будет. Трубами мы, конечно, и раньше занимались – но это действительно не было для нас приоритетным направлением. Сейчас мы активно наращиваем объемы работ на сетях.
Чтобы работа эта была адресная, а не по принципу «вот там плохо, а там хорошо», мы провели гигантскую подготовку. В этом году мы взяли пробы воды на входе в каждый дом в Петербурге, а это около 22 тысяч зданий. И мы получили полный перечень тех адресов, где на входе в дом есть проблемы с качеством воды. Причем проблемы эти – одинаковы: речь идет о содержании железа в воде. То есть это ржавчина и мутность. На приведение в порядок этих проблемных адресов нам нужно пару лет.
- И сколько таких проблемных адресов?
- Там, где показатели по железу немного превышены или находятся на верхнем пределе норматива, – около 2 тысяч домов. Часть из них расположена в Приморском районе. Есть такие дома в северной части города, есть в Красносельском районе.
Но эту проблему нужно поделить на две части. Проводя наш анализ, мы брали воду в том месте, за которое мы отвечаем, – на водомере, то есть на входе в дом. А за качество воды, которая поступает, например, на пятый этаж, мы уже не можем отвечать, так как внутридомовые сети – не наши.
И дело не в том, что мы не хотим за них отвечать – просто мы не вправе заниматься этими трубами, они являются общедомовым имуществом. Но мы сейчас начинаем контактировать с жилищниками, чтобы понять, насколько их данные по качеству воды совпадают с нашими. Думаю, скоро мы будем иметь абсолютно точную картину по всему Петербургу.
Кстати, вы не обольщайтесь: за границей всё то же самое. Просто они раньше приступили к решению проблем с сетями. И не всегда решение – в перекладке труб. Многие западные города идут по пути установки локальных фильтров – например, в подвалах домов. Такой фильтр чистит воду, а картридж время от времени меняется. Если вы думаете, что в Хельсинки 100% новых переложенных труб, то это не так. То же самое, кстати, и по стокам. В Брюсселе очистные сооружения появились только позапрошлом году. Практически половина Франции на западном побережье сбрасывает три четверти своей воды вообще без всякой очистки. А мы, как я уже сказал, в следующем году будем очищать 98,4% сточных вод.
- Какие трубы будут использоваться при перекладке труб по проблемным адресам? Чугунные или пластиковые?
- На сегодняшний день нет устоявшегося мнения о том, какую именно трубу надо класть. Пластик – это тоже не панацея. В мире есть города, где запрещено применение пластиковых труб. На мой взгляд, использовать нужно чугунные трубы. Долгое время мы не применяли их при ремонте, потому что в России не было своего производства. Было только во Франции, а возить трубы из Франции – накладно, сами понимаете. Но сейчас их опять можно покупать в России, что мы и будем делать.
- Вас часто спрашивают, пьете ли вы воду из-под крана, и вы уже не меньше 20 лет отвечаете, что да. Вы и сейчас так же скажете?
- Да. Вода из-под крана должна быть безвредной и безопасной, чтобы можно было ее пить, ничего не опасаясь. И я гарантирую, что в Петербурге именно такая вода.
Но здесь нужно иметь в виду следующее. Вода – это не только источник утоления жажды. Человек должен для здоровья выпивать в день 2 - 2,5 литра воды. Не жидкости, не супа, не чая, а именно воды. И это должна быть вода, в которой содержатся полезные для человека микроэлементы и минералы. Невская вода – природно мягкая, солей кальция и магния в ней мало. Это хорошо, например, для стирки или мытья посуды, но с точки зрения здоровья особой пользы такая вода не приносит. Кроме того, водопроводная вода проходит серьезную химическую и механическую обработку, что также сказывается на ее свойствах. Хотя, конечно, для утоления жажды ее пить можно и нужно.
- Еще одна проблема – ливневая канализация. Зимой у обочин скапливаются лужи из снега и воды, которые туда сдвинули с проезжей части дорожные службы. В канализацию эта смесь не уходит, и горожане, переходя через дорогу, вынуждены ступать прямо в эту кашу. Кто виноват в такой ситуации – «Водоканал» или дорожники?
- Здесь нужно понимать, кто и за что отвечает. Трубы и сама канализация – наши. Амбразуры, через которые вода попадает в канализацию, – дорожных служб. И когда в процессе уборки возле поребриков возникают снежные валики, амбразуры забиваются снегом и льдом, и воде уже просто некуда уходить. Чтобы этого не возникало, с обочин дороги снег нужно убирать, а амбразуры - прочищать. Когда пару лет назад был очень снежный год, мы, чтобы город весной не поплыл, сами вычистили все амбразуры, хотя и не должны этим заниматься. Но поступать так постоянно мы не можем.
- Со снегом понятно. А почему тогда летом, когда идут сильные дожди, называемые вами «нерасчетными», у обочин образуются лужи? Чем забиваются амбразуры в данном случае?
- Такие дожди потому и называются нерасчетными, что система канализации на них не рассчитана. Проблема здесь не в амбразурах, проблема в диаметре труб. Чтобы во время нерасчетного дождя вода уходила быстро, нужно положить трубы большего диаметра. Но, во-первых, это стоит огромных денег, а во-вторых, для этого нужно перекопать весь город.
Есть и еще один момент. Нерасчетные дожди бывают редко. Это значит, что в нормальной ситуации по трубам большого диаметра вода будет течь медленно, и за время ее транспортировки грязь успеет выпасть в осадок. То есть трубы будут заиливаться, их надо постоянно прочищать. Это тоже потребует дополнительных денег.
- Наши читатели постоянно жалуются на то, что в городе не хватает туалетов, что бесплатных туалетов вообще нет. Когда будет решена эта проблема?
- В мире нигде нет бесплатных туалетов, только в ресторанах и кафе. Что касается количества туалетов... "Водоканал" работает по тем адресным программам, которые утверждает город. Сами, по собственной инициативе, открывать новые туалеты мы не можем, потому что не имеем права тратить на туалеты деньги, которые люди нам платят за водоснабжение и канализацию. Это будет нецелевое расходование средств. Мы с этим однажды уже столкнулись, и налоговая инспекция нас поправила. Поэтому теперь на туалеты мы тратим только те деньги, которые выделяются на эти цели из бюджета: что бюджет дал, то мы и делаем.
Кроме того, давайте не забывать, что туалетами в Петербурге занимается не только "Водоканал". Есть частные компании, которые развивают свои сети общественных туалетов.
- Сейчас почти все туалеты в центре находятся возле метро. Нет ли у вас планов опять оборудовать туалеты в подвалах, как это было раньше?
- Представьте: вы живете в центре и узнали, что у вас в подвале построят общественный туалет. Вы будете протестовать? Конечно, будете. Я бы тоже был противником туалетов в подвале своего дома. Те времена, когда граждан не спрашивали, давно закончились. Вы чего хотите – демонстраций, митингов?
Сейчас, как только появляется информация, что где-то будет установлен туалет, граждане из домов, расположенных в радиусе 300 метров, начинают писать письма, протестовать. Наш гражданин выступает в двух ипостасях. С одной стороны, вышел человек на улицу, захотел в туалет, а его нет. «Поставьте!» – говорит гражданин. С другой стороны, если «Водоканал» ставит недалеко от дома этого человека туалет, гражданин возмущается: «Только не здесь». Получается двоякое поведение: туалеты ставьте, но подальше от моего жилища
- В этом году опять вырос тариф на холодную воду для граждан. Скажите, данное повышение покрывает расходы «Водоканала»?
- Фактическое повышение тарифов в этом году составило около 3 процентов: во-первых, тарифы изменились не с 1 января, а с 1 июля, а во-вторых, только для одной категории абонентов – «исполнители услуг». Инфляция, как вы знаете, была вдвое выше.
Чтобы снять все вопросы о том, сколько на самом деле стоит вода, мы в этом году начали большую работу по раскрытию своей себестоимости. Мы создали координационный совет, пригласили в него представителей комитета по тарифам, комитета по энергетике, городских и муниципальных депутатов, экспертов из союза потребителей, союза промышленников и предпринимателей, ассоциации ТСЖ и так далее. И показываем, из чего складываются затраты на производство питьевой воды, на очистку стоков. Причем не только на бумаге показываем – люди приезжают на наши объекты, смотрят, как организована работа, спорят с нами. Такой работой до нас никто никогда не занимался.
А вообще, я считаю, что говорить надо не об абсолютной величине тарифа, а об удельном весе платежей за воду в общем доходе семьи. В западных странах это около 3 - 4 процентов. У нас - гораздо меньше.
- И как вы решаете проблему нехватки средств?
– Не всё, что планировали, удается сделать. Например, в этом году хотели провести реконструкцию 200 км водопроводных труб, а удалось заменить – с трудом, взяв кредиты, - только 130 км. А в прошлом году вообще только 80 км сделали.
- Сейчас все больше людей платят за воду не по нормативу, а на основании показаний счетчиков. Что выгоднее для «Водоканала»?
- Счетчики. Я объясню, почему. С точки зрения сиюминутного восприятия, выгодней, когда люди берут больше воды. И в этом отношении, конечно, лучше норматив. Но если смотреть в будущее, ситуация иная. 15 лет назад мы в это время потребляли 3,4 млн кубических метров воды в сутки, сейчас - 1,8 млн кубометров. Разница – почти в 2 раза. Если бы сохранились прежние объемы, нам нужно было бы постоянно строить новые станции – как водопроводные, так и по очистке сточных вод. Где бы мы на них взяли деньги? Плюс каждую станцию еще обслуживать надо.
Мы всегда выступали за оптимизацию потребления воды. Сегодня по количеству потребленной воды мы лучшие в России. В среднем один петербуржец использует для своих нужд 159 литров в сутки. Раньше мы потребляли 350. И что, мы грязные ходим? Нет. Просто меняется психология.
- В следующем году, осенью, вам исполнится 70 лет. Планируете ли вы оставаться в должности директора «Водоканала» после этой даты?
- Мой рабочий день начинается в восемь утра, а заканчивается в районе десяти вечера. Иногда приходится работать в субботу. В воскресенье, как правило, я отдыхаю. Как вы считаете, можно ли работать в таком ритме 25 лет? Сложновато. Но в любом случае, у "Водоканала" есть собственник - это город. И городу решать, кто должен стоять во главе "Водоканала".
Беседовали Андрей Захаров и Ксения Клочкова, "Фонтанка.ру"
