ПоделитьсяФигурантки дела «Оборонсервиса» после заседания Мосгорсуда 12 декабря оказались еще больше разделенными в своих арестах словом «домашний». Екатерина Сметанова остается под стражей, а ее подруга Евгения Васильева сможет принимать у себя дома прислугу и гостей, включая экс-министра обороны Сердюкова. Защита Васильевой апеллировала в суде привычками женщины. Как выяснила «Фонтанка», у Сметановой тоже есть опыт роскошной жизни.
Решение Хамовнического суда Москвы от 23 ноября признано совершенно законным и пределов своей квартиры в Молочном переулке, 6, Евгения Васильева все так же покинуть не может. Отныне ее может посещать практически не ограниченный круг лиц. Персонами нон-грата в ее жилище остаются только фигуранты уголовного дела. Она также может общаться по телефону, но, опять же, не касаясь сути предъявленных ей обвинений и деталей расследования. До 12 декабря следователи и защита были единственными, кто фактически мог переступать порог ее дома и обсуждать уголовное дело.
Просьбы о замене этой меры пресечения на еще более мягкую или хотя бы перемещение из Молочного переулка в дом на Косыгина, 67, где обитают Анатолий Сердюков и фактически сама Васильева, суровый суд не удовлетворил. Повар, уборщица, духовник и даже экс-министр теперь тоже могут вернуться в жизнь обвиняемой по громкому делу. Прокуратура на заседании Хамовнического суда настаивала, что эти «излишки» не являются жизненно важными. Вступивший же на днях в дело адвокат Александр Гофштейн нашел для Мосгорсуда иные доводы: обслуживающий персонал — залог самой жизни его подзащитной. В условиях, в которые ее поставила в конце ноября судья Сырова, Васильева оказалась едва ли не на краю гибели — никакой возможности купить продукты или получить медицинскую помощь.
Если при смягчении условий домашнего ареста для Васильевой суд руководствовался отчасти её привычкой к весьма и весьма обеспеченной жизни, посчитав, что для столь высокопоставленной особы отсутствие домработницы и кухарки повлечёт неоправданные страдания, то отношение суда к другой обвиняемой по делу «Оборонсервиса», Екатерине Сметановой, совершенно иное. Хотя есть предпосылки, что и она в ближайшее время съедет с нар на свой диван. По данным СМИ, она уже готова пойти на сделку со следствием.
Возможно, Сметанова, заявляющая, что у неё сейчас отсутствуют денежные средства, необходимые для оплаты труда адвокатов, просто выбрала неверную тактику. Судя по объявлениям, которые размещались на сайтах кадровых агентств в 2011 году, Сметанова в обычной жизни пользовалась автомобилем представительского класса с личным водителем («возраст — строго до 35 лет!»), услугами личного повара-француза (требования - "любовь к своей профессии, знание французской и итальянской кухни, размер одежды до 48, возраст до 40"), а также семейной пары помощников по дому. Может быть, суд, узнав об этом, проявил бы снисхождение и к ней, ведь вина Сметановой, предположительно занимавшей подчинённую роль по отношению к своей товарке, вряд ли значительней, чем возможное преступление Васильевой.
Столь разное положение двух женщин может объясняться иными мотивами: "Я даже не мог помыслить подобного развития событий по избранию мер пресечения для них", - поделился в разговоре с «Фонтанкой» известный петербургский адвокат Юрий Шмидт. «Очевидно, что решение по Васильевой не правовое, а политическое», - добавил он. При этом сам факт применения именно домашнего ареста его не удивляет, потому что мера эта существует в Уголовном кодексе достаточно давно, никаких препятствий для ее избрания нет.
«Зеленый свет» относительно широкому применению дал так называемый третий президентский пакет либеральных поправок в УК РФ Дмитрия Медведева, оформленный в виде федерального закона от 7 декабря 2011 года, рекомендовавший, в частности, избегать лишения свободы для подозреваемых по делам экономической направленности. Домашний арест назначается на усмотрение суда из обстоятельств дела, в случаях, если есть гарантия того, что обвиняемый не будет уничтожать существующие доказательства или создавать фиктивные, а также нет опасений о возможности давления на свидетелей или иных фигурантов. Данная мера, по идее, должна обеспечивать законопослушное поведение подозреваемого или свидетеля, а также обеспечивать его явку для следственных действий.
Происходящее в настоящий момент на примере расслоения по делу «Оборонсервиса», по мнению Шмидта, очень напоминает ситуацию «зрелого периода советской власти», когда был четко очерчен круг лиц, не привлекаемых к уголовной ответственности: «инструктора комитета партии — можно, а секретаря — уже нельзя».
Вопреки распространённому мнению, что Евгения Васильева смогла достичь высокого положения исключительно благодаря вниманию Анатолия Сердюкова, это не совсем так. Во всяком случае, люди, которые сталкивались по работе с Евгенией Николаевной до её возвышения, отзываются о ней, как об исключительно грамотном юристе, отмечая, что женское обаяние совмещалось с мужскими умом и волей: «Очень умная тётка. Мужской ум, хватка, блестящая память. Мужики падали».
Предположение, что Васильева познакомилась с будущим министром обороны ещё во время обучения в Петербургском университете в конце 90-х, тоже вряд ли обоснованно. Если Анатолий Сердюков и Юлия Похлебенина (Зубкова) получали второе высшее образование заочно, то Евгения Васильева, Екатерина Сметанова и Максим Закутайло получали первое образование. В те годы занятия заочников уже проходили в отдельном корпусе, расположенном далеко от основного здания факультета, так что встреча Сердюкова и Васильевой могла произойти только случайно. По мнению источника «Фонтанки», намного вероятнее, что министр впервые увидел и разглядел таланты Евгении Васильевой только весной 2010 года.
Более того, к этому времени и без помощи Сердюкова Васильева сделала заметную карьеру. По данным «Фонтанки», некоторое время она трудилась в петербургском представительстве юридической компании «Кэпитал Лигал Сервисэз», известной своими высокими требованиями к работникам, затем в структурах СУ-155. Являясь лицом, отвечавшим за связи с Министерством обороны, она контактировала с военными, но за пределы службы по расквартированию не выходила. На высший уровень Васильева попала, когда участвовала в совещаниях по реставрации Кронштадтского морского собора.
Председателем попечительского совета был заместитель председателя администрации президента Александр Беглов, а членом совета — первый заместитель мэра Москвы Владимир Ресин. По некоторым данным, именно СУ-155 рекомендовало её Ресину, а он, в свою очередь, забрал Васильеву в Москву помощником. Увидев её у Ресина, и Беглов приблизил Евгению к себе. На одном из следующих совещаний по собору очаровательного юриста заметил Сердюков. «Министр увидел её и вправду влюбился», - говорят люди из близкого круга, присутствовавшие на мероприятии. Очередная ступень трансформаций и продвижений - в марте 2010 года Васильева участвовала в официальных встречах уже в ранге помощника министра обороны.
Вскоре после этого Евгения Васильева становится руководителем департамента имущественных отношений министерства. Однако и старые связи не уходят на второй план. Партнёр «Кэпитал Лигал сервисэз» Павел Карпунин был назначен её заместителем и членом советов директоров множества дочерних акционерных обществ «Оборонсервиса». Совет директоров последнего под председательством Сердюкова по предложению Васильевой предоставляет связанным с «Кэпитал Лигал Сервисэз» фирмам «МПС» и «Кэпитал Консалтинг» эксклюзивные права по оценке своего имущества и посредничеству при его реализации. Такие же права получает спешно организованный Екатериной Сметановой «Центр правовой поддержки «Эксперт».
Отметим, что если бы Васильевой предъявили обвинение на малой родине, в Петербурге, она могла бы и здесь надеяться на меру пресечения в виде домашнего ареста. В собственности Васильевой находится квартира площадью немногим более 100 квадратных метров в элитном доме 4 по набережной Робеспьера, приобретённая в столь знаковом для нее 2010 году. Занятно, что именно в этом доме владеет недвижимостью и Юлия Зубкова (Похлебенина) — супруга (возможно, уже бывшая) экс-министра обороны Сердюкова.
Впрочем, вопрос недвижимого имущества госпожи Васильевой не первый раз оказывается поводом для домыслов и обсуждения. Ее отец Николай Васильев неоднократно заявлял в СМИ о том, что ценности и недвижимость дочери во многом - покупки, сделанные за его счет и не имеют отношения к уголовному делу, где квартиры и драгоценности фигурируют как возможно полученные преступным путем. В частности, 12 декабря в интервью «Эху Москвы» Васильев заявил, что купил квартиру в Молочном переулке, где Евгения Николаевна находится в вынужденном заточении, за 44 миллиона рублей в 2010 году. И ее площадь практически равна той, что расположена в Петербурге — 118 метров. И комнат в ней не 13, как предполагали журналисты, а всего четыре.
Денис Коротков,
Ксения Потеева,
«Фонтанка.ру»
