ПоделитьсяВ Ленинском районном суде Кирова продолжается процесс по делу о многомиллионных хищениях, организованных оппозиционером Навальным. В четверг свидетели обвинения рассказали, как всё было на самом-то деле. "Кировлес", успешное предприятие с незначительным долгом в 200 миллионов, довела до банкротства компания, занимавшая в его объёмах продаж 8 процентов. По наущению Навального она безвозмездно купила древесину по заниженным ценам, которые были выше, чем у других партнёров "Кировлеса".
Первый же допрос 25 апреля должен был показать подсудимым, как плохи их дела. Выступал Вячеслав Опалев, бывший гендиректор "Кировлеса". Он о хищении 16 миллионов знал всё. Потому что меньше года назад, напомним, проходил как соучастник преступления. Потом, как уже писала "Фонтанка", он заключил сделку со следствием, дал показания на Навального как на организатора и был осуждён в рамках отдельного производства.
Как человека глубоко раскаявшегося и сотрудничавшего со следствием, Опалева судили в особом порядке. То есть без исследования доказательств – только на основании его собственных показаний. Он получил 4 года условно, а в "деле Навального" этот обвинительный приговор создал преюдицию. Упрощённо говоря, теперь на основании показаний Опалева можно осудить его предполагаемых подельников – Алексея Навального и Петра Офицерова.
Поэтому обвинение не могло не возлагать надежд на экс-гендиректор "Кировлеса" как на ключевого свидетеля.
Протокольная память
Сильно сутулясь, тяжело вздыхая и шаркая, упрямо сжав спрятанные под седыми усами губы, немолодой человек медленно подошёл к свидетельской кафедре. Опалев Вячеслав Николаевич, 1955 года, инженер, с 2007-го по 2010 год занимал должность генерального директора Кировского областного государственного унитарного предприятия (КОГУП) "Кировлес".
– Вы будете давать показания? – спросил судья.
– А? Показания… – свидетель метнул растерянный взгляд в сторону обвинителей. – Да…
Скрестил руки на высокой кафедре, почти лёг на неё. И заговорил низким тихим голосом, еле открывая рот.
– В 2009 году финансовое состояние предприятия было как бы… Нельзя сказать, что оно было совсем плохое, – начал он отвечать на вопросы обвинения. – Финансово устойчивое…
Долгов у "Кировлеса", рассказал он, не было. Так, ерунда - 200 миллионов. Действовала вполне отлаженная схема формирования цен, директора лесхозов, входящих в состав предприятия, предлагали минимальные, руководство согласовывало. Цены в разное время могли меняться в сторону увеличения, в сторону уменьшения, "всё зависело от спроса"…
– Гм, – сказал на этом месте прокурор.
Опалев замолчал, повернулся к нему.
Последовательно отвечая на вопросы, свидетель обвинения рассказал, как знакомился с Офицеровым, как возил его по лесхозам и как Навальный обещал, что "будет помощь предприятию" от правительства области.
– Обсуждался ли вопрос вашего личного интереса в работе ВЛК с Офицеровым и Навальным? – спросил прокурор, нетерпеливо постукивая ручкой по столу и вперив взгляд в свидетеля.
– Ну как такого разговора не было… – начал Опалев.
Прокурор склонился к листам дела.
– Просто, если всё будет работать нормально, – быстро добавил свидетель, – то мои интересы будут учтены, это сказал Навальный.
Но "всё нормально" не было, Офицеров критиковал работу "Кировлеса", они с Навальным "поливали грязью весь коллектив", и губернатор отстранил Опалева от работы.
Показания свидетеля не устроили обвинение: они не совпадали с тем, что он говорил следователю. Прокурор попросил огласить протоколы тех допросов.
Адвокаты возмутились: почему, не дав им задать вопросы, свидетелю "напоминают", как отвечать? Судья согласился. Но тут с Опалевым приключился такой приступ амнезии, что протоколы всё-таки огласили.
Сначала их огласили два раза. На третьем часу заседания под хохот зала – "мог бы уже выучить" – пошли на третий круг. Навальный предложил прочесть в четвёртый, чтобы свидетель наконец выучил текст. Судья шутку оценил. Усмехнулся половиной рта.
– Действительно ли Навальный давал указания создать ВЛК? – после третьего чтения спросил прокурор свидетеля, педалируя первые три слова.
– А как там в показаниях было? – беспомощно повернулся к нему Опалев.
Показательное выступление
Окончательно почву из-под ног Опалева выбил Навальный, когда ему разрешили задавать вопросы. Первым делом подсудимый поинтересовался : насколько успешным было в 2009 году предприятие с долгом в 200 миллионов рублей? Опалев отвечал – успешным.
– Верна ли информация, что для погашения долгов по зарплате вы брали кредит в 50 миллионов в банке под высокие проценты? – спрашивал Навальный. – На какую сумму у вас были остатки нереализованной продукции?
– Не помню.
Навальный процитировал протоколы следствия: на складах "Кировлеса" лежало 50 тысяч кубометров не проданной древесины. В 5 раз больше, чем "похитили" обвиняемые.
– Какая была сумма дебиторской задолженности у других предприятий перед "Кировлесом"? В справках вы писали – 200 миллионов рублей, – разгонялся Навальный.
– Если так в прОтоколе есть, значит, так, – отвечал Опалев.
– А как это стыкуется с вашим заявлением, что все компании, кроме ВЛК, работали с вами по предоплате? Как тогда могла образоваться такая задолженность? – сыпал вопросами Навальный.
– Я не говорил, что все… некоторые, – Опалев продолжал говорить, не повернув головы к своему мучителю. – Я не готовился специально к этому суду и цифры не читал.
Навальный коварно поинтересовался бизнес-политикой "Кировлеса".
– Заработать прибыль – это была основная цель, – ответил Опалев, не чуя подвоха.
Напомним, что получение семи процентов прибыли компанией ВЛК вменяется обвиняемым как хищение, организованное Навальным с помощью Офицерова.
– Подтвердите ли вы, что главный смысл бизнес-модели, которой хотел придерживаться "Кировлес", в том, что вы получили от Кировской области лес в аренду по цене 160 рублей за кубометр, а планировали сдавать его в субаренду по 480 рублей? – спросил Навальный.
– Нет, не подтверждаю! – почти прохрипел Опалев.
Судья с интересом посмотрел на него.
– В своих показаниях вы сказали, что я обещал вам материальную выгоду, – начал Навальный. – Вы говорили…
– Я подтверждаю то, что написано в протоколАх, – перебил его Опалев.
– Я вам когда-то обещал какие-то выгоды, награды, подарки?
– Вы обещали оказывать содействие предприятию. Я подтверждаю то, что было записано в прОтоколе.
– А что было записано в прОтоколе? – передразнил его Навальный.
Он напомнил суду, что "прОтокол" сегодня прочитали трижды. Может, свидетель уже скажет, что там написано?
– Трижды сегодня было прочитано: я сказал вам, что всю продукцию нужно реализовать ВЛК, в своём кабинете на 5-м этаже, – напомнил Навальный. – Где именно находился мой кабинет?
– Раз было прочитано – я подтверждаю.
– Всё дело в том, что у меня никогда не было кабинета, это все покажут! – вскочил Навальный. – И вот всё, что говорит Опалев по мелочам, показывает, что всё это вымысел от первого до последнего слова!
– Напротив губернатора, – отчаянно "вспомнил" свидетель.
– Там находится зал заседаний правительства, – выдохнул подсудимый.
– Вы выводите меня из равновесия! – не выдержал Опалев.
– Вы обвиняете меня в том, за что мне грозит до 10 лет лишения свободы, – возразил Навальный.
Родственные связи
Ещё час подсудимый изводил свидетеля, находя новые и новые "противоречия" в его показаниях. А потом перешёл к своему любимому жанру – разоблачениям.
– Свидетель Опалев, на чьих словах построено уголовное дело в отношении меня, дал ложные показания, чтобы избежать ответственности по уголовному делу, которое было возбуждено по заявлению администрации Кировской области, – обратился Навальный к суду.
И рассказал: Опалев заключил незаконный договор с предприятием "Кировлеспроект", на котором работает его сын, и перевёл туда 45 миллионов рублей. Уголовное дело, возбуждённое по этому факту было прекращено аккурат тогда, когда Опалев пригодился в истории про ВЛК и Навального.
– Вам предприятие "Кировлеспроект" знакомо, Вячеслав Николаевич? – ласково обратился подсудимый к свидетелю.
– Знакомо, – сквозь зубы ответил Опалев. – Но я… Ваша честь… Просто для понимания! Что… То уголовное дело и это уголовное дело никак не соприкасаются! Это контора, которая выполняла проекты…
Он вдруг стал очень многоречив, оживился, начал жестикулировать руками, которые до этого были как будто склеены, вспомнил массу подробностей. Судья внимательно смотрел на него, подперев кулаком подбородок. На секунду показалось, что он поморщился.
Позже Навальный расскажет ещё одну деталь из жизни свидетеля: в то время, когда "Кировлес" не мог выплатить зарплату сотрудникам, гендиректор выписал себе премию – 400 тысяч рублей.
– Не четыреста, а триста! – под хохот в зале закричал Опалев.
После него допрашивали его подчинённую – Светлану Бура. Девушка работала в коммерческом отделе. На вопрос, какие отношения связывают её со свидетелем Опалевым, она ответила: "Он – мой бывший гендиректор". Её несколько раз попросили уточнить, нет ли другой связи. Бедняжка не знала, что за несколько минут до этого "бывший гендиректор" рассказал, что она – дочь его гражданской жены. И это было самое мелкое из "противоречий", на которых подсудимые поймали свидетельницу.
Так, "падчерица" уверенно повторила вслед за "отчимом", что торговать с ВЛК было невыгодно. Из-за заниженных цен. Ей моментально напомнили: минимальная цена, установленная лесхозом на некий вид лесопродукции, составляла 400 рублей. Большинству покупателей этот сорт продавали за 600–800 рублей, а "заниженная" цена для ВЛК составляла 1070 рублей.
Бура пыталась рассказать, что ещё торговать было невыгодно потому, что через посредника, а не напрямую. Ей напомнили: зачем же тогда "Кировлес" заключал договор с другим посредником – фирмой "Имант"? Тоже Навальный заставил?
– Это не посредник! – заявила девушка, не моргнув. – Выступали просто люди… Которые к нам пришли!
Свидетель обвинения
У бывшего заместителя Опалева по коммерции Сергея Маковеева были причины не любить всех, кто связан с ВЛК: после появления этой компании его должность сократили.
– Появилась эта компания, договоры стали заключать без нас, – объяснил он суду.
Впрочем, теперь он, юрист по профессии, работает в коммерческой структуре и, судя по всему, по госконторе не очень скучает.
Отвечая на вопросы гособвинителя, он рассказал, что идея централизовать торговлю древесиной в правительстве области и в руководстве "Кировлеса" возникла ещё до появления Навального и Офицерова – в 2008 году. А к 2009 году сказались последствия кризиса.
– Бывало так, что нечем зарплату платить, – объяснил он.
На предприятии сложилась тяжёлая ситуация, оно несло убытки. Из-за кризиса упал сбыт продукции. И, чтобы повысить его, "управление давало добро на продажи по сниженным ценам".
В это же время он познакомился с Офицеровым.
– Генеральный директор мне сказал, что этот человек поможет нам в реализации продукции, – продолжал Маковеев.
Сам он идею посредничества не одобрял, считал, что, несмотря на остатки на складе, их предприятие всё-таки может торговать самостоятельно. Но директор сказал ему: "Смирись".
– В мае вы отправили мне цены, по которым мы будем покупать, они были ниже рыночных? – спросил у него Офицеров.
– Я не могу сказать, что они были ниже, – спокойно ответил свидетель обвинения. – Я не соглашался по другой причине: знал, что "Кировлес" не сможет поставлять вам такую продукцию.
Напомним, ранее Офицеров рассказывал "Фонтанке", что большая часть его заявок на древесину оставалась невыполненной.
– Нет, ваша цена не была ниже, – ещё раз уверенно повторил Маковеев.
А что до самой сделки с ВЛК, то её "Кировлес" ведь мог оспорить в суде. Но делать этого, признал юрист, не стал.
Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
