ПоделитьсяВ команде губернатора Георгия Полтавченко есть люди, которых еще совсем недавно сложно было представить в коридорах Смольного. Среди них – глава администрации Курортного района Алексей Куимов: бывший владелец авиационной компании, некогда лидер партии «За Русь Святую!» и создатель православной деревни под Москвой. Ныне — глава Курортного района Петербурга. «Фонтанка» поговорила с ним о русском духе, пропаганде гомосексуализма и отличии бизнеса от госслужбы.
– Алексей Васильевич, я подробно изучил Вашу биографию, но не нашел там Петербурга. Родился в Свердловске, жил в Казахстане, занимался бизнесом и политикой в Москве. Каким образом Вы оказались в нашем городе?
– Меня всегда тянуло в столицу Российской империи. Здесь сохранилась та старая державная энергия, тот русский дух, которым пропитана вся наша история. Я часто хожу по улицам Петербурга, наслаждаюсь архитектурой, вижу много красивых людей, молодых и старых. Здесь свой ритм, какой-то очень близкий мне, не такой, как в Москве. К сожалению, от старой Москвы мало что осталось .
В общем, я подзаряжаю здесь свои духовные батарейки.
– Но ведь считается, что имперский Петербург, в отличие от купеческой Москвы, никогда не был носителем русского духа, это был символ европейского курса страны.
– Русский дух – понятие очень емкое, многослойное. Его нельзя свести к чему-то внешнему и ограниченному. Как человеческая жизнь сложна, так сложна и жизнь народного духа. Человек живет в среднем лет 70-80 – и то какие сложные бывают судьбы, сколько всего вмещают! А тут дух целого народа с 1000-летней историей. Русский дух – это стержень, на который нанизаны разные периоды. Русь купеческая, Россия имперская, Россия советская, Россия современная. Сколько их еще будет!
Мы удивительно живучий народ. В нас заложена колоссальная энергия жизни. Как писал Максимилиан Волошин в 1920-м, когда мало кто верил в будущее России:
"..Из крови, пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из преступлений, исступлений
- Возникнет праведная Русь.
Я за нее за всю молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах!"
Православная вера – вот то, на чем стоит русский дух. Она пронизывает всю вертикаль истории России, это ее начало и конец. Один из величайших богословов русского зарубежья архимандрит Константин Зайцев в книге «Чудо русской истории» писал, что в Крещенскую купель князя Владимира вошли многочисленные славянские племена, а вышел единый русский народ. И как "врата адовы" не одолеют Церковь, так и никакие враги, внешние или внутренние, не сломят нашу волю к жизни и веру в свои идеалы - Святую Русь и Великую Россию.
– Поэтому вы назвали вашу партию «За Русь Святую!»?
– Да. 2003 год. Это был неофитский период моей жизни, когда хотелось поделиться своим идеалом со всеми вокруг. Горящее сердце влечет все время куда-то. Казалось, что достаточно вывести партию православных людей в избирательные списки, и люди пойдут за ней.
Я был в хороших отношениях с покойным патриархом Алексием II, мы беседовали с ним об инициативе создать православную партию. Но он отнесся к нашей затее скептически. И теперь я понимаю его. Партия у нас не получилась. Мы набрали около полумиллиона голосов и дело было не в недостатке пиара, административного ресурса или больших деньгах. Просто партия конфессионального толка, пусть даже и правильного, никогда не будет иметь будущего: делить общество по религиозному принципу нельзя. Нужно делить людей по принципу пользы для Отечества.
Любой, кто проливал кровь за Россию – русские, украинцы, кавказцы, белорусы, грузины, казахи, – имел право называть себя русским по духу, хотя мог быть и другого вероисповедания. Этот феномен наш народ проявил во время Великой Отечественной войны. И еще не раз проявит в своей истории.
Партия - это всегда разделение, а православная вера была и остается объединяющей силой нашего народа. Церковь - вот наша партия. Выбрал один раз - и на всю жизнь!
Pussy Riot и пропаганда гомосексуализма
– Не кажется ли Вам, что современное русское православное движение все еще находится в неофитском периоде? Отсюда все эти скандалы, вроде Pussy Riot?
– У отдельного человека неофитский период длится в среднем 2-3 года. У больших народных групп гораздо длиннее. В самом понятии неофитства нет ничего отрицательного. Это период взросления. Что отрицательного в подростке, в его максимализме? Смотрите, из каких руин наши неофиты подняли храмы по всей стране, да и далеко за ее пределами. Как горят сердца наших молодых священников! Какие дружные многодетные семьи создают воцерковленные парни и девушки! На Россию действительно с надеждой смотрят многие народы, потерявшие свою историческую идентичность и растворившиеся в котле глобализации.
Кстати, западно-европейское общество уже давно называет себя постхристианским. Монахи из французских аббатств распродают свои святыни на аукционах и расходятся по домам. А что касается Pussy Riot, то к их акции следовало бы относиться поспокойнее.
– То есть их не следовало сажать?
– Как говорил отец Андрей Кураев, следовало бы выпороть их хорошенько. Заставить поработать в больницах, чтобы они там горшки выносили. А потом отпустить. В воспитательном плане этот приговор не принесет пользы ни им, ни обществу. Есть вещи более опасные, чем «Пуськи», – как для России в целом, так и для каждого человека в отдельности.
– Что Вы имеете в виду?
– Я имею в виду все разрастающуюся злокачественную опухоль современного либерального общества - гомосексуализм. Особенно - пропаганду его среди несовершеннолетних. Это – свинство. Запад всячески хочет проломить Россию, потому что сам уже сломался. Политика абсолютного либерализма и примата свободы человека над обществом влечет к отказу от христианских ценностей. Как говорил апостол Павел в послании к Галатам:" Ибо вы к свободе призваны, братья. Только не делайте свободу поводом для угождения плоти, но любовью служите друг другу." Где грех - там смерть. И в первую очередь - духовная.
На мой взгляд, при всех болезнях российского общества, мы гораздо здоровее наших европейских братьев. На порядок!
11 июля этого года, когда в Петербург привезли крест апостола Андрея Первозванного, я был участником небольшой встречи с общественной делегацией из Западной Европы. Политики, бизнесмены, доктора общественных наук из Италии, Бельгии, Франции, Австрии - в общем, почти со всей просвещенной Европы. Тема встречи - сохранение традиционных семейных ценностей. Практически все наши гости в один голос говорили: «Мы вам завидуем. У вас общество и власть не принимают эту заразу, несмотря на колоссальное давление извне. А мы настолько далеко зашли, что не понимаем, как возвращаться назад». А бывший министр МВД Франции сказал: «У меня четыре внука и одна внучка, я их очень люблю. Но я не хочу, чтобы моя единственная внучка становилась внуком. А в школе с 5 класса детям вдалбливают, что они имеют право определиться, кто они – мальчик или девочка».
На педагогическом совете у себя в Курортном районе я спросил учителей, как бы они отреагировали, если бы им предложили сказать такое детям. «Мы бы, скорее, провалились под землю», – ответили они мне.
Православная деревня и бизнес
– Расскажите про православную деревню Покровку под Москвой, которую вы построили.
– В свое время из Екатеринбурга в Москву я и мои друзья переехали вместе с семьями. Всего около 30 семей. Вместе занимались бизнесом. Но постепенно с годами стали растекаться по большому городу. И мы решили жить вместе: купили землю в 15-ти километрах от Москвы, построили дома. Собрали родственников, родителей, друзей. В центре деревни построили Покровский храм, детский сад и школу.
– А кто землю покупал?
– Мы на нашу компанию купили. Установки, что там будут жить только топ-менеджеры, не было. Разные люди у нас живут. Кому-то давали кредиты, помогали. Построились за два года, причем в кризис 1998-99 года. Теперь уже внуки пошли.
– Каким бизнесом Вы занимались?
– Так получилось что я, выпускник свердловского Политеха, занялся авиацией. Еще в 1989 году было создано советско-лихтенштейнское совместное предприятие «Истлайн». Кто бывал в аэропорту Домодедово, видел, там везде вывески «Истлайн». Это теперь компания одного из наших бывших партнеров Дмитрия Каменщика.
– Он же считается конечным бенефициаром Домодедово.
– И конечным, и начальным, и всегда им был. Мы разошлись с ним еще в 1994 году. Создали свою авиационную группу "Русское небо". В основном, грузовые перевозки из Юго-Восточной Азии в Россию и Европу.
– Каким был ваш парк на пике?
– В лучшие годы на нашем крыле было 33 самолета. Наши "ласточки" - Ил-76. Лучший грузовой самолет в мире, но из-за топливной неэффективности нам пришлось переходить на "Боинги-747". А потом кризис 2008 года, объемы авиационных перевозок упали на 60 %. Нашей компании было 16 лет, было очень горько, но все пришло к концу. Тянуть дальше штурвал на себя уже не имело смысла.
– У вас же был еще какой-то бизнес?
– Да, еще банковский, страховой бизнес. Спутниковый асимметричный интернет, IT-структура. Но авиакомпания была стержнем всей группы, и с ее уходом все распалось.
– А почему Вы пошли на госслужбу?
– Когда "Русское небо" прекратило существование, я стал заново искать себя. Думал, анализировал. Я не сторонник проводить время праздно, загорая на солнце и попивая пивко. В итоге понял, что у меня нет ни энергии, ни желания начинать новый бизнес, но так как последние 15 лет я занимался активной общественной и благотворительной деятельностью, у меня сложились очень дружеские отношения со многими людьми из команды полпреда в ЦФО Георгия Сергеевича Полтавченко.
Ну а дальше уже все понятно. Хотя решение я принимал почти год. Был момент, когда я даже отказался, но видно такова судьба.
– И что Вы делали весь этот год?
– Я приезжал в Петербург, ходил по имперским улицам, пытался оценить себя. Поймите, речь не шла о сомнении – «смогу или не смогу». Просто я не хотел, чтобы потом пришлось жалеть о своем выборе. Как сказано в Евангелии: «Положивши руку на плуг, не оглядываются назад».
На мой взгляд, у мужика должно быть несколько запретных фраз в жизни, которые он никогда не должен произносить. Во-первых, это фраза «я развожусь». Один раз бросив эту фразу, ты можешь разрушить свою семью. Слово имеет большую силу. Созидательную или разрушительную. Во-вторых, «я ухожу, я увольняюсь». С работы тебя должны вынести вперед ногами. Или работа должна завершиться, или ты пойдешь до конца. Иначе разрушишь уже самого себя.
Свой путь в бизнесе я прошел до конца. Теперь новый путь. Пока только начало.
– Получается, Вы знали Георгия Сергеевича еще по Москве?
– Да. И Игоря Борисовича Дивинского, конечно же. Я ему очень благодарен за терпение. На мой взгляд, сейчас в правительстве Петербурга собралась одна из лучших управленческих команд в стране. Она, конечно, не совершенна, как не совершенно любое объединение людей. Это ведь тоже своеобразный срез общества. Но в команде Полтавченко много здорового и понятного, в отличие от других команд. Ее руководитель – нравственно и мировоззренчески цельный человек, у него правильные жизненные установки. Он воспринимает свою жизнь как служение. И я очень благодарен судьбе, что имею честь начать свое государственное служение в этой команде.
– Вы семью тоже сюда перевезли?
– Нет. Понимаете, мои дети уже давно ходят в православную школу рядом с Покровкой. Очень трудно их сдвигать. Наша деревня – это целый мир: там живут родители, жена, друзья. Проще мне ездить к ним, чем им всем переселиться ко мне. А потом, у моей семьи один дом и другого не надо.
– Сложно работать вдали от семьи?
– У меня устоявшийся режим, авиационный бизнес предполагал частые командировки. Все привыкли.
– Расскажите, пожалуйста, про ваш район, администрацию которого Вы возглавляете.
– Курортный район – это петербургская Рублевка. Куда ни плюнь – кругом «випы». Это нужно учитывать, нужно всегда понимать, что на тебя могут давить. При этом район – интереснейший. В нем переплетаются имперский город и большая деревня. Даже Сестрорецк со статусом города — это все равно большая деревня. Я сам родился и вырос в деревне и мне здесь очень хорошо. Постоянная смена декораций. То Дворцовая площадь, то - Комарово или Ушково.
Я очень люблю наших жителей, они открытые, отзывчивые. Все. Даже те, кто по разным причинам не любит чиновников. С людьми надо просто по-человечески вести себя. Любить надо людей. Если не можешь помочь, так хоть посочувствуй. Русский человек поймет, если к нему отнестись с душой. А писать отписки – дело дрянь.
Пришла как-то на прием бабушка, плачет, говорит: «Милок, хоть ты помоги». Меня предупредили, что придет некая «жалобщица». «Что случилось?» – спрашиваю. «Милок, живу на 9 этаже, холодная вода не доходит». Я говорю: «Вы жаловались?». Она достает переписку с 2003 года! Вызываю специалиста районного хозяйства, спрашиваю, в чем причина. «Мы писали, в 2005 году нам выделили насос, но его не подключили, а через год сперли, мы снова написали в комитет по энергетике - обещали поставить новый...". И так 10 лет.
– После бизнеса такое непривычно?
– В чем отличие между бизнесом и чиновничеством? В бизнесе все заточено на результат. А здесь важен процесс: написали, ждем. Не вписался в бюджетный год – пишешь на следующий. Все тянется годами, пока не уходит в песок. Поэтому в работе главы администрации нужно ставить конкретные задачи: мне неважно, куда ты и что написал, важен результат. Не будет у бабушки воды - сам таскай воду на 9-й этаж. Сам - имею в виду себя. Если не можешь организовать людей- таскай воду.
- Как Вы устроились в городе?
- Отлично. Снимаю двушку у одной из станций метро, чтобы удобней было в центр ездить, а не толкаться в пробках. Ну а дома я только ночую. Когда жена приехала и увидела, что у меня в холодильнике, то сказала, чтобы я туда хоть мышь дохлую положил. Я не хвастаюсь, это простая констатация факта.
– Вы действительно живете здесь так, будто приехали в командировку. Значит, скоро уедете?
– Я здесь на период полномочий губернатора. Так написано в моем контракте. Любой чиновник по сути военный. Сегодня здесь, завтра – там. Это определенный жизненный выбор. Но я четко знаю, что я должен успеть сделать для Курортного района и его замечательных жителей. У нас крепкий и работоспособный коллектив в администрации, и я уверен, что мы выполним поставленные задачи.
И решим, наконец, проблему с водой для бабушки.
Конечно, хочется больше общаться с семьей и близкими. У меня старенькая мама, любимая жена и пятеро детей, которые очень быстро растут. Я их всех очень люблю и скучаю, но мужчина должен служить.
Беседовал Андрей Захаров, "Фонтанка.ру"
