ПоделитьсяЗа одни сутки Госдума успела перечитать закон о реформе Академии наук, разработать 100 с лишним поправок, рассортировать их на годные и негодные, проголосовать во втором чтении и сразу в третьем. Несмотря на протесты учёных, законодатели сдержали обещание, данное в июле: реформе дан старт в начале осенней сессии. Ожидается, что на следующей неделе законопроект поддержит Совет Федерации и подпишет президент, и с 1 октября в Российской академии наук начнётся такая долгожданная реформа. Как выяснила "Фонтанка", не столько суть перемен, сколько эта спешка напугала научное сообщество.
Перед днём принятия закона профильный комитет Госдумы по науке заседал до глубокой ночи. И сформировал не две, как обычно, таблицы поправок – к принятию и к отклонению, а три: к принятию, к отклонению и те, по которым "не принято решения". В процессе обсуждения появились дополнительные поправки – не успевшие пройти через комитет. На заседании их тоже быстро пропустили через голосование. Из-за этого возникла неразбериха, пришлось "переголосовывать". Словом, сама процедура говорила о том, что реформировать Академию наук ужасно торопились.
Перед зданием Думы два дня митинговали учёные. К началу обсуждения законопроекта их собралось по одним данным 200, по другим - порядка 1000 человек. Это называлось "протестные гулянья". Гуляли с плакатами, вроде "Спасти РАН".
Внутри здания депутаты разных фракций изо всех сил выражали солидарность с учёными. Переживали за судьбу Российской академии наук. Называли закон несовершенным и вообще неправильным.
– Чем провинились наши академики перед властью? – спрашивал у коллег коммунист Иван Никитчук. – Они что, не выполнили какого-то важного задания? Или деньги использовали не по назначению, как это делается в Роснано или в Сколково? Властью не высказано каких-то серьёзных аргументов в пользу этого реформирования, эта реформа нанесёт только вред!
Депутаты очень мучились. Но голосовали за реформу.
Чтение второе-первое
Напомним, что закон о реформе РАН уже проходил второе чтение – в июле. Перемены затронут 6 государственных академий: РАН, сельскохозяйственных наук, медицинских, архитектуры и строительных наук, Академии образования и художеств. Три последние сохранят самостоятельность и статус бюджетных учреждений, но будут подчиняться федеральным ведомствам. Первые три сольются в одной большой Российской академии наук. Её наделят, в частности, обязанностью отслеживать работу государственных научных учреждений, консультировать органы власти, оказывать им услуги по научной экспертизе.
Сегодняшние академические институты ждёт разная участь. Одни перейдут в подчинение специально созданному Агентству научных институтов, другие окажутся в системе органов исполнительной власти, третьи вовсе будут реорганизованы или ликвидированы. Президент РАН, кандидатуру которого сейчас утверждает глава государства, будет фактически назначаться правительством. Если сегодня РАН сама управляет имуществом как всей академии, так и входящих в неё институтов, то в будущем собственностью институтов станет распоряжаться упомянутое агентство, а тем, что после реформы останется у обновлённой академии, будет управлять аппарат РАН во главе с человеком, которого назначит правительство. И, наконец, реформа в летней версии закона предполагала упразднение звания члена-корреспондента. В академии должны были остаться только академики.
Депутаты обещали принять законопроект осенью в окончательном виде. И это категорически не устраивало научное сообщество. Но у учёных была надежда, что к осени им удастся убедить власть отступить и если не отказаться от реформы, то хотя бы проводить её вдумчиво, согласовывая с академиками, главное – медленно. Переговоры вели на самом высшем уровне – президент РАН Фортов с президентом страны Путиным.
Чтение второе-второе
После каникул депутаты, как и было обещано, внесли обсуждение закона о реформе РАН в повестку дня. По процедуре, его надо было принимать в третьем чтении, в ходе которого изменения уже не вносятся. Но во вторник, 17 сентября, Дума вернула проект ко второму чтению. Чтобы, как надеялись учёные, поменять.
– В июле блиц-криг, который пыталось провести Минобрнауки, не удался, захлебнулся, и это наша заслуга, Государственной думы, – торжествовал с трибуны либеральный демократ Михаил Дегтярёв, словно эта самая Дума, этот комитет и лично он, Дегтярёв, не голосовали за закон в том самом июле.
Вместо того "захлебнувшегося блиц-крига" Дума предложила учёным новый – успешно и очень быстро "доплывший" до третьего чтения.
– Затягивание этого вопроса позволяет вносить такие поправки, которые могут ухудшить законопроект, – объяснил Дегтярёв.
И на всё совершенствование реформы РАН депутаты отвели себе полдня. Объявили второе перечтение с утра во вторник, а дедлайн для приёма поправок назначили в тот же день на 18 часов. При этом комитет по науке должен был рассмотреть поправки и рассортировать их – на приемлемые и не приемлемые.
Утром в среду у депутатов осталась пара часов, чтобы ознакомиться со ста десятью страницами текста. Многие стали жаловаться, что не успели изучить поправки, потому что база данных Госдумы "висела". Просили отложить рассмотрение. Того же требовали учёные, митинговавшие на улице. Но основной думский состав продолжал рваться вперёд.
– После встречи Фортова с Путиным научному сообществу показалось, что выход может быть найден, но надежды были обмануты, – констатировал коммунист Дмитрий Новиков.
Большинство поправок оказались, скорее, косметическими. Где-то вместо слова "полномочия" вставлено "функции и полномочия", а "иными" заменено на "другими". Исправлена грамматическая ошибка в английском названии РАН: раньше было Russian Academy of Science, а теперь поменяли на множественное число – Sciences. Исключили из адреса название проспекта и номер дома – вдруг новая РАН переедет. И так далее.
Есть и более значительные изменения. Академики переживали, что ликвидация такой ступени, как членкор, фактически приравняет к ним менее великих учёных. Статус члена-корреспондента сохранён, за это можно не переживать. Региональные отделения РАН финансируются из федерального бюджета, а главным распорядителем финансов назначается сама академия. Но управление имуществом научных подразделений остаётся за чиновниками – специально создаваемым агентством. Из этого правила исключены Уральское, Сибирское и Дальневосточное отделения, им оставлена самостоятельность. При этом, согласно ещё одной поправке, органы госвласти "не вправе вмешиваться в научную… деятельность Российской академии наук".
Обещали – улучшили
Несмотря на все поправки, учёные и их защитники в Думе выражали возмущение. В первую очередь – пунктом об агентстве для управления имуществом.
– Мы создаём ещё одну чиновничью контору, которая будет определять, нужен ли такой-то прибор, установка, сооружение для научных исследований, – возмущался Иван Никитчук, требуя отменить норму. – У нас что, недостаточно чиновников? Или они лучше понимают, что нужно для исследований?
Большая же часть Думы, как показало голосование – две трети с лишним, осталась очень довольна. Проект, внесённый нелюбимым министром Ливановым, законодатели ещё в июле усовершенствовали – любо-дорого читать. А что пришлось "перечитывать" – так это исключительно по воле учёных и президента Путина. Так оценил проделанную работу единоросс Вячеслав Никонов.
– Законопроект, который был внесён правительством, не выдерживал никакой критики, но мы обещали его "разминировать", и "разминировали", – радовался он. – Закон был возвращён во второе чтение не потому, что он провалился, а потому, что об этом просила Академия наук. И была поддержана президентом Российской Федерации. Мы обещали этот закон улучшить – и он улучшен. По многим параметрам.
В новой версии, объявил Никонов, реализованы буквально все предложения, которые РАН высказывала президенту Путину.
– Академия просила, чтобы в законе ничего не говорилось о её ликвидации и создании – это учтено, – с удовлетворением перечислял он. – Академия просила, чтобы за ней было закреплено проведение научных исследований – это не только учтено, эта функция даже усилена: академия получила право координировать научные исследования в масштабе всей страны, причём не только в своей системе, но и в системе высших учебных заведений. Академия просила статус юридического лица для отделений – и мы предоставили им статус федеральных бюджетных учреждений. Академия просила сохранить статус членов-корреспондентов – и этот статус сохранён. Академия просила, чтобы агентство, которое создаётся, было подчинено не Министерству образования, а правительству, и это предложение учтено.
Он добавил, что есть, конечно, "разногласия, которые невозможно разрешить в рамках действующей концепции", или "которые невозможно разрешить вообще". Например – вопрос об объединении разных академий. Но в целом – "закон стал гораздо лучше".
Однако противники реформы в Думе назвали произошедшее "очередной погромной операцией". И главное, что возмутило их, это скоропостижность принятия решения, которое почему-то нельзя было отложить даже на день.
– Госдуму вынудили выступить в роли унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла, и спешно принятый проект вернуть для повторного рассмотрения во втором чтении, – взывал к коллегам коммунист Дмитрий Новиков. – Казалось бы, вот она – работа над ошибками. Но страна опять не увидела нормальной дискуссии, сроки обсуждения стали издевательством над учёными, над здравым смыслом.
Во втором чтении за законопроект о реформе РАН проголосовал 331 депутат, против – 107. Сразу после оглашения результатов представитель правительства, словно не замечая, до какой степени не в восторге думское меньшинство, призвал заодно проголосовать ещё и в третьем чтении. По его словам выходило, что за сутки текст с новорождёнными поправками успел не только получить одобрение двух третей депутатов, но ещё пройти юридическую и лингвистическую экспертизы. Тот же 331 депутат проголосовал за, столько же, 107, оказались против.
Учёные против чиновников
Учёные уже недовольны даже не объединением разнокалиберных академий наук, которое, как кажется "настоящим" академикам – из РАН, приравняет к ним "ненастоящих". Это отошло на второй план. Главная беда – не удалось отбить собственность академических институтов у вновь создаваемого агентства. С этим связаны основные страхи учёных: агентство ещё не создано, а от него уже ждут пакостей.
– Всё имущество Российской академии наук будет контролировать группа людей, назначенных правительством, – возмущается ведущий научный сотрудник Института нефтехимического синтеза РАН, профессор Александр Алентьев. – Это ведь не только площади, которыми владеет академия, а на самом деле – Роскомимущество. Это и оборудование, необходимое для работы учёных. И диктовать условия работы учёных будут чиновники!
Сейчас, говорит он, эти условия "диктует рынок, конкуренция". Что хорошего они надиктовали нашей науке за прошедшие 20 лет – на этот вопрос учёный затрудняется ответить. Но чиновники, уверен он, точно будут хуже.
С этим во многом согласен депутат петербургского парламента Александр Кобринский – доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы РГПУ: хоть в законе, отмечает он, прописана независимость научной работы от чиновников, но реальное управление наукой будет в руках у тех, кто будет управлять имуществом.
– Если представить, что в работе этого агентства будет всё хорошо, чисто и законно, то ничего плохого нет в том, чтобы снять с учёных бремя управления хозяйством, – говорит Кобринский. – Но давайте подумаем, что у нас происходит на практике: как только чиновник получает в своё распоряжение имущество, у него сразу возникает мысль, которую нетрудно представить. Особенно – после дикого скандала с имуществом Минобороны. А по размерам имущество РАН с ним сопоставимо. Я не говорю, что Академия управляет своей собственностью хорошо, но там, по крайней мере, всё на виду. И сотрудник института, который отвечает за имущество и что-то натворил, может быть тут же уволен директором. Кроме того, на практике очень сложно будет разделить управление наукой и имуществом, необходимым для обеспечения исследований.
При этом Александр Кобринский признаёт отчасти, что сегодня речь идёт не столько о предполагаемом вреде для РАН от реформы, сколько о страхах, что этот вред будет академии причинён. Но основания для таких страхов дали учёным сами "реформаторы".
– Самая главная претензия к реформе была в том, что она делалась тайно, скоропалительно и в то время, когда её в принципе невозможно было обсуждать, – объясняет петербургский депутат. – Это вызвало у общественности ощущение, что эту реформу хотят как можно скорее протащить, потому что некто пытается заполучить академическую собственность. Таким образом, ещё до начала обсуждения сама идея реформы была скомпрометирована.
Об этом, как рассказал "Фонтанке" депутат Госдумы Дмитрий Гудков, говорили и люди в пикетах возле здания парламента.
– У учёных, которые сегодня пришли к зданию Думы, и с которыми я успел поговорить, масса претензий к этому закону, – рассказал "Фонтанке" депутат. – Их, конечно, возмущает сам по себе такой жёсткий и бескомпромиссный подход к науке. Только что был протест – и тут же принимается закон.
Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
