Муфтий Равиль Панчеев: «В самом понятии "ислам" есть мир» (фото)

О жизни мусульманской общины Санкт-Петербурга, о халяльной еде и первом Исламском институте в нашем городе, о грехах и прощении директор ООО «АЖУР», писатель и журналист Андрей Константинов беседует с муфтием Равилем Панчеевым.

- Равиль, поскольку мы учились на одном Восточном факультете, то некоторые мои вопросы - не от моего незнания каких-то норм, а оттого, что я хотел бы, чтобы наши читатели могли себе составить представление о том, что такое мусульманская община в Санкт-Петербурге. Какова у вас структура, какое место вы занимаете в этой иерархии? К сожалению, у наших земляков, да и вообще в России, очень много мифов об исламе, как, впрочем, и о православии тоже. Я бы даже сказал, что подавляющее большинство населения очень плохо разбирается в вопросах любой веры... Вот вашу должность, которую вы сейчас занимаете, к какому православному аналогу можно приравнять?

– В исламе нет такой иерархии, как в православии, но условно можно назвать как митрополит.

– Митрополит? Насколько я помню, у мусульман нет такого точного аналога, как духовенство...

- Да, тем не менее в России существует структурное подчинение религиозных организаций. Духовное управление мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России входит в состав Центрального духовного управления мусульман России, которое является правопреемником Оренбургского магометанского духовного собрания, созданного по указу Екатерины II в 1788 году. И в этом году мы будем отмечать 225-летний юбилей. Осенью в Уфе будет проведена международная конференция, посвященная этой дате. До развала СССР ЦДУМ называлось Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири. Руководство находится в Уфе и возглавляет его Верховный муфтий – Шейх уль-Ислам Талгат Сафа Таджуддин, а в регионах просто муфтии.

- Соответственно, вы базируетесь в нашей центральной мечети, которую у нас Татарской называют. Руководите службами, ведете проповедническую работу... И сколько в петербургской мусульманской общине человек?

​ Если брать советское время, то было более пятидесяти тысяч, в основном татары и башкиры. После развала Союза был приток с Северного Кавказа, сейчас, соответственно, и из Средней Азии. Суммарно точные цифры никто не скажет, если даже ссылаться на последнюю перепись населения. Мы говорим 600 - 700 тысячах, но это условно. Если брать только коренное население, то где-то более четырехсот тысяч.

- Если говорить о коренном населении, то это в основном сунниты? Но мечеть открыта и для шиитов тоже?

– Да, мечеть открыта абсолютно для всех, кто желает совершить поклонение!

– Какие-нибудь конфликты на этой почве, особенно в дни праздников, не возникают?

– Нет! Если в основе вероучения Всевышний призывает к дружбе, богобоязненности, справедливости, то какие могут быть конфликты, все верующие – братья.

- Что, приходят группами, а потом смешиваются?

- Да!

- И претензий друг к другу не высказывают?

- Абсолютно. Мечеть – это место, где мысли верующих обращены к Создателю. Со дня открытия мечети и по сегодняшний день в ней никогда не было никаких межнациональных, межрегиональных конфликтов вообще.

- А чем это объясняется? Помнится, что в свое время, когда шла чеченская война, в Петербурге, тем не менее, с проявлениями экстремизма и с терактами было более или менее спокойно. И объяснялось это якобы тем, что Санкт-Петербург очень многими диаспорами рассматривался как нейтральный город, как площадка для переговоров, для отдыха. Так и есть?

- Да. Но здесь надо учитывать еще и своеобразный питерский менталитет, а также в этом я вижу заслугу своего отца (Жафяр Насибуллович Пончаев. — Прим. ред.), который на протяжении 36 лет поддерживал и проповедовал добрую систему взаимоотношений между нациями, что продолжается по сегодняшний день. Весь позитив, который создается для межнациональных отношений, для переговоров, для диалога, – в большинстве своем выходит из Санкт-Петербурга и распространяется на другие регионы России.

– Насколько я помню, в исламе нет понятия исповеди, как у христиан. (В свое время сотрудники комитета госбезопасности даже проявляли большой интерес к священникам, которые за счет тайны исповеди хранили в себе достаточно большое количество информации; к представителям мусульманских общин такого интереса было меньше.) Но если нет исповеди, как сами мусульманские лидеры владеют настроениями прихожан?

– Действительно, исповеди нет, верующие обращаются напрямую к Всевышнему со своими просьбами и проблемами. Прихожане приходят за советом в семейных, бытовых и других вопросах. Мы помогаем найти решение согласно божьим законам и светским нормам и правилам. Мы проповедуем добрые, уважительные и терпеливые отношения между людьми разных национальностей и вероисповеданий. Это залог терпимости и понимания.

- А какова природа конфликта, который у вас возник в этом году с вашим бывшим заместителем, который стал писать письма губернатору, в верховный муфтиат? Это ваши личностные отношения или борьба за тот пост, с которого возможно влиять на всю мусульманскую общину?

- Это проявление недовольства уволенного человека. Освобождение от занимаемой должности подтвердил своим указом Верховный муфтий. Руководство оценило результаты его работы и приняло соответствующее решение.

- Но он, общаясь с журналистами и в этом письме, говорил о том, что взбудоражена вся мусульманская общественность Петербурга и что могут быть чуть ли не взрывы недовольства, массовые акции неповиновения, протеста. А вот эксперты, с которыми мне пришлось говорить на эту тему, пожимали плечами и говорили, что каких-то оснований для серьезных волнений по поводу акций протеста не наблюдается. Вы это подтверждаете?

- Да, подтверждаю. Как и другие факты, изложенные в его обращениях, это утверждение не имеет под собой оснований.

- Скажите, а какие проблемы сейчас перед вами в вашей текущей деятельности? Какие для вас сейчас самые главные болевые точки? Куда надо направить основные усилия?

- Я бы не сказал, что есть болевые точки и нерешаемые вопросы. Но есть определенные моменты в работе, допустим, открытие молельных комнат в районах компактного проживания мусульман. В настоящее время подписан договор безвозмездного пользования объектом по Товарищескому проспекту, где планируем открыть просветительский центр и молельную комнату. Ведется также работа и по другим районам.

- А в чем причина? Об этом говорят достаточно давно... Понятно, что у вас немного мечетей, у мусульман - гораздо больше. Это проблема и Петербурга, и Москвы, и зримо она становится заметной на больших праздниках, когда и внутри мечети, и вокруг - ни проехать, ни пройти... Все говорят, что должны быть какие-то новые культовые места, но вопрос не решается.

- Нет, здесь вопрос в другом. В том, что на больших праздниках прихожане идут в намоленные места. Можно построить много мечетей, но народ будет стремиться в историческую мечеть. Это так не только здесь, в России, это и во всем арабо-мусульманском мире. Древняя мечеть - она всегда будет более почитаема. А помимо этой мечети у нас с 2009 году открылась квартальная мечеть в Приморском районе, и до декабря 2012 года я там был имам-хатыбом. Поначалу было мало народу, а с конца 2010-го мечеть собирает по пятницам полные залы.

- Объясним для читателей, что для мусульман пятница - выходной день, священный день. А суббота и воскресенье – рабочие. А у нас пятница - рабочий день. И как, кстати, выходите из положения?

- Некоторые работодатели предоставляют выходной день с последующей отработкой. На сегодняшний день уже многие прихожане подходят и говорят, что на пятницу они отпущены на целый день... Что же касается строительства мечетей... Можно мечетей построить много, но на большие праздники их все равно не хватит. Нам надо создавать мечетей столько, сколько будет востребовано верующими прихожанами в разных районах, где количество мусульман увеличивается.

- Мне очень часто приходилось объяснять элементарные вещи своим землякам, у которых в голове — мифы: что мусульмане — это такой воинствующий народ, что ислам - такая вера, которая призывает к джихаду, что сами мусульмане - ваххабиты, что все они хотят обратить нас в ислам, и так далее. Я даже устал от этих объяснений. Может быть, вы что-то скажете на этот счет? В чем отличие обычного, простого мусульманина от тех, кто относится к ваххабитам?

- Давайте сначала скажу, что такое традиционный ислам. В традиционном исламе заложено справедливое отношение к себе и окружающим. Еще наш Пророк Мухаммад сказал: «…и желай людям того же, чего желаешь самому себе, и ты будешь мусульманином». Приверженцы традиционного ислама не вмешиваются в религиозные догматы других конфессий.

- Что, ислам - это не столько религия, сколько, скорее, - уклад?

- Да, это и уклад жизни тоже. А вот то, что вы перечислили - различные радикальные течения, - они же появились у нас после того, как открыли границу в 1990-х годах. Если говорить, как мусульманин правоверный воспринимает джихад, то, во-первых, как борьбу со своими пороками, исправление своего «эго», стремление к знаниям, а во-вторых — как нечто оборонительное. Яркий пример - Великая Отечественная война, когда весь советский народ, представители исламского вероисповедания поднялись на защиту своей родины. Вот пример джихада, когда мусульмане встали на защиту своей страны.

- А еще традиционные мусульмане считают, что джихад - это некие духовные искания... Но вместе с тем сложность заключается в том, что представителей этих радикальных течений назвать сектантами нельзя, поскольку они придерживаются основных догм ислама. Грубо говоря, вы не можете запретить им приходить в мечеть, потому что она - единый дом для всех мусульман.

- Да, дом Всевышнего, Создателя. И он открыт для всех. Если человек хочет помолиться, общаться с Творцом, он может зайти и помолиться.

- То есть вы, не разделяя его взглядов, тем не менее, двери перед ним держите открытыми. Вы обязаны так поступать? Вам приходится в какие-то «идеологические споры» вступать с теми, кто несколько другие взгляды исповедует?

- Бывает. Допустим, когда иногда говорят о том, что не надо посещать могилы умерших родственников. Почему не надо? Правоверный мусульманин просто обязан вспомнить об умерших, просить о прощении их грехов. Если говорить о религии и о запретах, то те запреты, которые существуют в различных религиях, признаются и в исламе. К примеру – «не убей!». И в Священном Писании - Коране написано, что спасение одного человека равносильно спасению всего человечества, что убийство одного человека равносильно убийству всего человечества, это призыв Всевышнего. И право убивать, конечно, не дано никому.

Вот ислам. В основе самого слова лежит «салям» – мир. И если уже в основе лежит мир, значит, мы должны этого придерживаться. И в своих проповедях мы указываем, что Всевышний создал нас разными народами, с разным цветом кожи, и у нас разные языки, но суть в том, чтобы мы друг друга узнавали, изучали языки, изучали культуру, обычаи и дружили. Вот основное на сегодняшний момент, когда уже потеряны и ослаблены духовно-нравственные ценности...

- Сейчас в Европе наметилась такая тенденция, когда коренные европейцы (по происхождению французы, например) обращаются в ислам. И это не единичные случаи. Был достаточно распространенный вариант, когда девушка-христианка выходит замуж за мусульманина и принимает ислам, но сейчас участились случаи, когда это не связанно с вопросами брака, когда молодые люди сами, по доброй воле принимают ислам. У нас в Питере такие случаи пока единичны...

- Да, единичные, в основном это происходит через бракосочетание. Но мы ставим условие, чтобы принятие ислама не было сведено к бракосочетанию, то есть человек должен задуматься, насколько он сердцем воспринимает религию и принимает ислам, насколько он будет соблюдать мусульманские нормы. Если не будет соблюдать, то смысла нет в принятии. Нет принуждения в религии, человек должен к этому сам прийти.

- Любопытно, что обратной тенденции почти нет... Тут у нас по новостям история проходила про одного парня русского, который увлекся исламом и принял его. Потом уехал воевать в Сирию на стороне оппозиции, погиб (свои же отрезали голову). С моей точки зрения, это было достаточно закономерно, потому что он скорее играл в это обращение, нежели подошел к этому глубоко, и там они всерьез его мусульманином не считали и говорили: «Какой ты мусульманин?»

- В этом-то и вопрос. К вере надо прийти сердцем.

- Я - православный, но не очень религиозный человек, не очень часто бываю в церкви. Естественно, что у нас в АЖУРе при приеме на работу никто не спрашивает новичка, какого он вероисповедания. И недавно я с удивлением узнал, что у нас помимо христиан есть и мусульмане. Внешне никак не отличишь: современный мир - все в джинсах, все в юбках. И вдруг узнаю, что одна из девушек — мусульманка... Правда я, наверное, ей об исламе могу больше рассказать, но все равно - не в церковь она ходит, а в мечеть... И, конечно же, это совершенно никак не влияет на взаимоотношения журналистов внутри коллектива.

– На самом деле сегодня взаимоотношения между представителями разных конфессий в Петербурге очень хорошие. Мы понимаем друг друга и приветствуем любые инициативы, направленные на поддержание благополучия в нашем обществе. Это важно для восстановления духовно-нравственных ценностей.

- Насколько я помню, в исламе отношение к человеку другой религии всегда было более уважительное, чем к безбожнику?

- Да.

- А представителей другой ориентации приравниваются к безбожникам?

​ Вы имеете в виду... нетрадиционной?

- Я имею в виду гомосексуалистов, лесбиянок.

- Гомосексуальность в исламе, согласно единогласному мнению богословов, является запретной (харам). Основанием для подобного решения служат кораническая притча о народе Лута (Содом и Гоморра) и слова пророка Мухаммада о проклятии гомосексуалистов.

- Они попадают под трактовку греха?

- Да. В исламе очень развито почитание семьи, в традиционном её понимании.

- Один из самых красивых примеров сосуществования различных конфессий - это арабская Испания. Когда были равные общины - еврейские, мусульманские, христианские. Легендарный Золотой век, который просуществовал довольно недолго. Реконкиста была ужасна. Помню, как нам на Восточном факультете рассказывали: у вас, мол, мифы о том, что, когда началась Реконкиста, вышибали недоразвитых мусульман, а что сделали первые крестоносцы, ворвавшись в Кордову, - разрушили 60 общественных бань, которые у них вызывали невероятное раздражение... Но будем надеяться, что у нас никаких разрушений бань не будет и это все останется такими историческими анекдотами... Равиль, может быть, у вас есть что-то, что вы бы хотели сказать нашей читательской аудитории?

- Хотел бы напомнить о фактах из истории. В период правления различных восточных династий мусульмане бережно относились к сохранению памятников наследия других народов в разных частях мира. Ислам – религия милосердия и добра, и отношение мусульман к другим конфессиям было дружественным и толерантным. Самый яркий пример этого – Сирия, Ливан и Иран. В исламских странах памятники религиозного наследия всегда удостаивались уважения. Церкви в сирийских городах Дамаск и Алеппо, церковь в столице Ливана Бейруте, в Марокко и Тунисе имеют историческое значение. Во многих мусульманских странах организуются научные экспедиции, ведутся раскопки и эти памятники рассматриваются как духовное наследие. Что касается настоящего времени, то интерес к памятникам, тревога за их судьбу уже не являются достоянием отдельных специалистов и разрозненных общественных групп. Поскольку это общая история и традиции, развитие идет от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему, живут традиции, в которых сконцентрирован опыт предшествующих поколений. Изучая наследие прошлого, происходит рождение новых традиций, а это все объединяет народы.

- А вот говорят, что, по сравнению с Валентиной Матвиенко, которую называли достаточно светской женщиной (она приходила на службы в церкви, но как-то не акцентировала свою религиозную принадлежность), Георгий Полтавченко подчеркивает, что он - человек православный, да и команда у него такая же. В этом смысле вы не ощутили на себе какого-то другого отношения со стороны городской власти?

- Мы очень благодарны Георгию Сергеевичу за особое участие в решении религиозных вопросов. Здесь не исключение и исламская религия. Он уделяет внимание религиозным объектам и их ремонтно-восстановительным работам, особенно исторического культурного наследия. Понимание необходимости расширения численности культовых объектов.

- У меня вопрос по нашей городской жизни. Вводят сейчас в школах основы религиозных культур (там на выбор - или православие, или ислам). А есть кому преподавать? Ведь проблема в одном: не всякая рыба – ихтиолог. И не всякий человек, исповедующий ислам, может нормально о нем рассказать, особенно детям. И второй вопрос - сюда же: православные священники сегодня активно работают в армии...

- Введение в школах основ религиозных культур – это востребованный предмет в части ознакомления учащихся с общей информацией. В светских школах необходимо акцентировать внимание на знакомство с традиционными религиями, не вдаваясь в подробности или в детальное изучение религиозных догм. А глубоким преподаванием должны заниматься специалисты, которые знают предмет изучения. Не призывая учащихся или склонять их к принятию какой-либо религии. Что касается второго вопроса, то в этом направлении начали активно работать и представители других конфессий, в том числе исповедующие ислам.

- Тоже? В том числе в нашем округе? То есть хватает на это и специалистов? А со школами как быть?

- Имам-ахунды работают в округах, включая наш округ. Силами командиров частей и подразделений при поддержке военных священнослужителей открываются молельные комнаты или мобильные комнаты. Со школами ситуация иная. Если в округах занимаются специалисты с опытом работы, то в школах эта работа должна вестись с учетом желания родителей и все-таки должна регулироваться стандартами ознакомления с общей информацией о традиционных религиях.

- Мне кажется, что обычный светский преподаватель (я могу об этом судить, поскольку и мои дети учатся) не сможет это преподавать, я бы даже сказал, Педагогический университет не имеет такого опыта. Может быть, надо создавать отдельное направление, чтобы можно было выпускать таких преподавателей. Преподавать основы христианских течений, основы ислама и тем более иудаизма, мягко говоря, сложно. А кто еще сможет? У нас, кроме выпускников Восточного, мало кто может. А «восточники» не пойдут в школы.

- «Восточники», я думаю, не пойдут. Считаю, что для преподавания основ ислама нужны специалисты с духовным образованием, то есть знающие Шариат, Коран, Сунну, акыду, мазхабы и многое другое.

- Поэтому вы приняли решение просто давать такие лайт-уроки, общие основы?

- Да. Потом мы исходим из того, что для преподавания основ ислама в полном объеме светская форма образования не подходит. Для этого нужны углубленные курсы изучения ислама, как сейчас действуют так называемые воскресные школы при храмах или частные школы. А давать общие представления о религии можно во всех остальных.

- А где сейчас наиболее престижное место, где можно получить исламское образование? Это Каир?

- Если брать Университет аль-Азхар, то это постепенно уходит в прошлое. Еще лет десять назад он считался основным центром.

- А что случилось? Слышал, что там тоже пошла волна в сторону ваххабизма, и даже#migratePortalSpaceInjector#россияне не сразу на это среагировали, посылали туда учиться, а получали обратно…

- Получали обратно людей, сформировавшихся в другом ракурсе.

- Идеологически зараженных?

- Не только. Получалось, что человек уезжал юношей после школы, а оттуда возвращался лет через десять. Десять лет человек был оторван от своей Родины и по возвращении попадал совершенно в другую среду. Поэтому адаптация шла очень сложно...

- Но эту проблему надо решать как-то?

- На сегодняшний день у нас существуют центры по подготовке в институты и университеты по регионам. Сегодня исламские вузы существуют на Северном Кавказе, в Казани, в Уфе. Насколько они сильные или не сильные - это вопрос уже третий-четвертый... Важно, что подготовкой кадров должны заниматься на своей территории. Для своих приходов мы должны выпускать квалифицированных кадров. В этой связи мы в Санкт-Петербурге открываем исламский институт - высшее исламское учебное заведение с привлечением преподавателей из СПбГУ и религиозных специалистов по направлениям. На выходе у выпускников будет диплом государственного образца по светским и религиозным наукам.

- И когда стоит ждать открытия?

- Ожидаем в ближайшее время. В этом году постараемся получить лицензию, и я думаю, что после Нового года уже заработают подготовительные курсы. Сразу начнем подготовку среднего звена - 2 года, 4 года — специалист, и еще потом 2 года углубленного изучения, потом зарубежная языковая стажировка.

- Сколько планируете в первый набор?

- Человек пятьдесят. Это начальная стадия, которая потом будет расширяться. В Санкт-Петербурге это будет первый Исламский институт, и это первый опыт в истории нашего города.

- Скажите, пожалуйста, а что у нас с халяльными магазинами и с халяльными предприятиями? Их достаточно в Петербурге? И что за слухи ходят, что есть какая-то острейшая конкуренция в этом направлении, что их могло бы появиться больше, но определенные силы в исламском мире этому препятствует. И существует чуть ли не монополия...

- Никакой монополии нет в нашем регионе. Вопрос в рентабельности предприятия или линии по производству продукции.

- А кто проверяет?

- Вот вопрос в этом...

- Тогда это просто вопрос о репутации?

- В нашем регионе распространением халяльной продукции занимаются бизнесмены, которые за долгие годы завоевали уважение и авторитет у мусульман. Предпочтение прихожане отдают им.

- Наверняка прихожане спрашивают вас о ситуации в Сирии. Какие по этому поводу настроения? Ситуация крайне запутанная, не простая. У вас спрашивают совета, разъяснения?

- Спрашивают, потому что умирают безвинные люди. Сейчас мы видим искусственное возбуждение вражды и ненависти между верующими традиционных конфессий. Мы молим Всевышнего о скорейшем прекращении вооруженных столкновений. Сирия на протяжении веков хранила свою уникальную духовную культуру, там веками существуют диалог и взаимопонимание между мусульманским и христианским населением. Последние события в арабском мире, где прошли столкновения и смены режимов указывают не на установление демократии, а разруху и увеличение армии безработицы. А это катастрофа для страны в экономическом развитии и разрушение всех сфер функционирования страны.