ПоделитьсяФатум в лице смерти и дотошная любознательность судьи Михаила Харитонова по делу о гибели Никиты Леонтьева в опорном пункте полиции привели к тому, что из дела постепенно исчезают казавшиеся незыблемыми доказательства против бывшего замначальника 75-го отдела Невского УМВД Олега Прохоренкова. От своих показаний уже отказалась ключевая свидетельница, а на последнем заседании ведший дело следователь признался в липе.
Арифметика
Круг причастных к делу Никиты Леонтьева был на момент его гибели довольно узким. Сам подросток, который, по версии следствия, с кем-то ограбил прохожую Светлану Кузьмину с улицы Шотмана. Полицейские Денис Иванов, Олег Прохоренков, Алексей Малых, пенсионер МВД и по совместительству их знакомый Сергей Петров. Мужчины засиделись тогда 20 января 2012 года за бутылкой в опорном пункте до глубокой ночи.
Итого семь.
Задержали, как известно, подростка по горячим следам. Но это по версии полицейских. Предполагаемого соучастника Леонтьева не нашли. Он проходит неустановленным лицом, и складывается впечатление, что для полиции и следствия интереса не представляет.
Осталось шесть.
Алексей Малых умер от сердечной недостаточности. От него остались только письменные показания.
Пять.
Сам Никита Леонтьев и такой возможности не имел.
Четыре.
Пенсионеру МВД Петрову присвоили статус свидетеля, но его воспоминания вряд ли проливают свет на трагедию. Он видел немногое, а старая военная травма головы - уважительная причина не помнить подробности. Судья Михаил Харитонов, насколько известно “Фонтанке”, снисходительно относится к оговорке Петрова: дескать, могу путаться в деталях.
По сути, в деле остались три персоны – уже осужденный Иванов, свидетель Кузьмина, подсудимый Прохоренков.
Показания
Участковый Денис Иванов на стадии предварительного расследования рассказал, что Олег Прохоренков активно участвовал в экзекуции - толкал, поднимал с пола, бил несовершеннолетнего. Словоохотливость оценили и заключили с ним досудебное соглашение о сотрудничестве. Оно автоматически означало, что Иванову не могли назначить больше двух третей максимального срока. Санкция за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью с летальным исходом - до 15 лет, а прокуратура просила пять. За превышение должностных полномочий с тяжкими последствиями - до 10 лет, а прокуратура просила 3,5 года. Дали Иванову шесть с половиной.
Обвинительный приговор участковому мог сыграть с Олегом Прохоренковым недобрую шутку. В Уголовно-процессуальном кодексе есть статья 90 “преюдиция”. Она предусматривает, что обстоятельства, установленные вступившим в силу приговором суда, признаются другим судом без дополнительной проверки. Но возможно, как раз для таких случаев пленум Верховного суда России 28 июня 2012 года принял Постановление № 16: вступивший в законную силу приговор в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не может предрешать вопрос о виновности соучастников. К тому же приговор Иванову в законную силу не вступил. Представители Никиты Леонтьева, просившие 8 лет для экс-участкового, подали кассационную жалобу.
Иванова вызвали в суд. Он устно повторил свою версию событий. Адвокат подсудимого Игорь Чигирь настоял, чтобы из дела подняли прежние показания участкового. "Прокуратура, наоборот, отказывалась от их зачитывания", - уточнил защитник Прохоренкова в разговоре с корреспондентом “Фонтанки”.
Причину Чигирь понял позже. В деле есть пять протоколов допроса Иванова, и они, по словам адвоката, противоречивы по количеству ударов, времени преступления, роли Прохоренкова. Есть еще явка с повинной, в которой подсудимый вообще не упоминается в качестве экзекутора. О соучастии майора Иванов активно заговорил после заключения досудебного соглашения со следствием. “Полагаю, у суда могли появиться основания не доверять этому свидетелю”, - предположил Игорь Чигирь.
Из ключевых фигур, таким образом, оставались Светлана Кузьмина и Олег Прохоренков.
Набор смелости
В кулуарах суда поговаривали, что Кузьмину вообще могут не дождаться. Ходили слухи, что она злостно игнорирует явку. А то и вовсе сменила место жительства и пытается забыть историю 2012 года. “Фонтанке” известно, что к розыску подключили приставов, которые, впрочем, приводом свидетельницу не доставляли. В суд она пришла сама. По одной из версий, представители погибшего подростка просто пришли к ней домой. Чем удивили женщину - по ее словам, адрес не меняла, повестки не получала, хотя регулярно просматривала почтовый ящик, о приводе не слышала.
В судебное заседание Кузьмина пришла не такой, какой ее видел корреспондент “Фонтанки” в январе 2012 года. Опрятная, посвежевшая, со стройной речью. Работает консьержкой. Внешняя перемена вполне соответствовала ее выступлению. Оно разительно отличалось от показаний полуторагодичной давности. Кузьмина признала, что оговорила Прохоренкова от страха.
Якобы следователь припомнил, что она пнула Леонтьева после задержания, обещал 9 лет колонии и предложил дать показания, аналогичные ивановским. Грубо говоря, списать их с протокола допроса участкового. Также женщина заявила, что в протоколе проверки показаний на месте стоит не ее подпись. Как показалось, по крайней мере, некоторым участникам процесса, свидетельница говорила вполне искренне. Прерогатива суда - доверять ее показаниям или нет.
На коленке
На заседании, прошедшем в Невском районном суде 23 октября, правдивость Кузьминой отчасти подтвердил еще один свидетель. Суд вызвал на допрос бывшего следователя 1-го отдела 1-го управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК по Петербургу Дениса Варламова. Он признал, что вышел за рамки полномочий, обещав привлечь женщину за дачу ложных показаний, хотя следствие не может возбуждать уголовное дело по профильной статье. "Приврал, что грозит реальный срок, - откровенничал Варламов. - Она поплакала и начала рассказывать, как Прохоренков толкал Леонтьева в комнату, где подросток ударился головой о стол".
За следующие сорок минут судебного заседания сложилось впечатление, что материалы дела по факту смерти Никиты писали чуть ли не на коленке. Протокол проверки показаний на месте следователь составлял задним числом, фототаблицы приложил почти через год (!), при увольнении сдал дело руководителю без подписей в протоколах, Кузьмину возили на допросы оперативники, а не вызывали повестками.
В том же протоколе проверки показаний на месте, в котором Кузьмина якобы обличает Прохоренкова, вместо ее фамилии стоит "Кузнецова", подлинность подписи женщина не признает, а Варламов сегодня, оговорившись, назвал ее как раз Кузнецовой. На это обратили внимание адвокат и судья. "Я передавал дело без подписи Кузьминой, не знаю, как она там появилась", - оправдывался и одновременно раскрывал секреты следственной кухни Денис Варламов.
Понятой Константин Муравьев тоже сильно засомневался, рассматривая вроде как свою подпись в протоколе. Да и содержание текста, как ни силился, во многих местах попросту не вспомнил. Олег Прохоренков приободрился от такой путаницы. Гособвинители, спохватившись, ходатайствовали об исключении протокола с некими признаками "липы" из списка доказательств как составленного с процессуальными нарушениями. Защита настояла на том, чтобы оставить документ в деле. "Если подписи ставил Варламов, может подорваться доверие к его показаниям в целом", - заявил Игорь Чигирь.
Судья Михаил Харитонов согласился с доводом и назначил почерковедческую экспертизу. Варламов и Муравьев тут же оставили серию автографов и написали по несколько предложений. Участники процесса не исключили, что судья Харитонов может инициировать в отношении бывшего следователя, а ныне ведущего юрисконсульта ГУП "Водоканал" Дениса Варламова уголовное дело за фальсификацию доказательств. Если, конечно, найдет признаки преступления.
Ну а на данный момент экс-следователь благодаря довольно топорной работе вычеркнул еще один пункт, на котором держалось обвинение против Прохоренкова.
Александр Ермаков,
«Фонтанка.ру»
