ПоделитьсяАдвокат Юрий Новолодский уверен: он добьётся оправдания для одного из брендов криминальных хроник Петербурга Станислава Тюрина, которого судят сейчас за организацию убийства бизнес-леди в 2006 году. В этом процессе гособвинение отстаивает весьма неожиданную схему доказательной базы, которую адвокат собирается дезавуировать в глазах присяжных. А на судебном заседании неожиданно заговорили про патриарха преступного мира Деда Хасана.
Дама с собачкой
10 февраля 2006 года риелтор Валентина Раевская вышла погулять с собачкой около дома на Варшавской улице – она там снимала квартиру. В этот момент к ней подошёл киллер, который буквально нашпиговал женщину пулями из пистолета-пулемёта неустановленного следствием образца – предположительно, самодельного. Женщина погибла на месте.
В марте 2012 года заместитель прокурора Петербурга Феофил Кехиопуло подписал обвинительное заключение, в котором Следственный комитет видит заказчиком этого преступления Станислава Тюрина, позднее осуждённого за похищение и убийство представителя учредителей ОАО «Кожевенный завод им. А. Радищева» Анатолия Голикова, а до того трижды оправданного судами присяжных за разные преступления. Его подельниками следствие называет автослесаря Алексея Кескюля, безработного Вячеслава Ичина и Эдуарда Авзалутдинова, бывшего подельника легендарного Юрия Шутова. Кескюль, по мнению обвинения, стрелял в Раевскую, Ичин подвозил его к месту убийства, а Авзалутдинов организовал это преступление по заказу Тюрина.
Дело слушается в Санкт-Петербургском городском суде коллегией присяжных заседателей под председательством судьи Татьяны Егоровой. Тюрин в этом деле категорически отрицает свою вину, а фабула, предложенная следствием суду, выглядит очень неожиданной.
Тот, который не стрелял
Следователь по особо важным делам Главного следственного управления СК РФ по Санкт-Петербургу Александр Гаврилов полагает, что как-то раз Станислав Тюрин попросил своих приятелей Арсения Коринфского и Эдуарда Авзалутдинова выяснить, проживает ли в таком-то доме на Варшавской улице такая-то женщина – дал адрес и фотографию. Приятели якобы съездили и выяснили, что проживает, о чём рассказали Тюрину. После этого, по версии следователя Гаврилова, Тюрин предложил им убить Раевскую, пообещав награду в размере 15 000 долларов. Приятели сначала якобы согласились, но потом Коринфский якобы передумал и отказался принимать участие в совершении преступления. А Авзалутдинов якобы посоветовал тому обо всём забыть и заявил, что всё сделает сам.
Коринфский на предварительном следствии заявил, будто сначала он действительно согласился участвовать в убийстве из-за соблазна заработать, однако потом отказался, потому что не хотел убивать.
После этого, по версии следствия, Авзалутдинов нанял своих знакомых Кескюля и Ичина, которые и исполнили преступление. Последнее обстоятельство сомнений не вызывает: в 2011 году все трое осуждены за убийство Валентины Раевской. А вот по поводу Тюрина имеются, как говорится, нюансы.
О его причастности к организации преступления свидетельствуют два человека: осуждённый за это убийство Авзалутдинов и Коринфский, имеющий в деле статус свидетеля. Избранная Юрием Новолодским тактика защиты Тюрина сводится к тому, что участие Коринфского в этой истории придумано от начала и до конца – чтобы в организации убийства Раевской Тюрина перед присяжными изобличал не один Авзалутдинов, которого давать свидетельские показания приводит конвой, а ещё и Коринфский, который тоже под конвоем (осуждён по другому делу), но в данном процессе имеет статус свидетеля.
«Дьявол» Новолодского
«Дьявол кроется в мелочах» – этот базовый постулат юриспруденции адвокат Новолодский пытается применить на этом процессе. В частности, Коринфский рассказывает, как они с Авзалутдиновым приехали к дому на Варшавской улице, чтобы установить, проживает ли там Раевская. Коринфский описывает место как обычный двор-колодец – между тем длина дома, у которого они тогда якобы заметили женщину, превышает 300 метров. Это огромное здание, двор которого занимает весьма внушительную территорию и быть названным «колодцем» никак не может. На основании этого Юрий Новолодский делает вывод: Коринфский лукавит – он в том дворе никогда не был.
По этому поводу между адвокатом и судьёй даже произошёл конфликт. Адвокат пытался продемонстрировать присяжным видеозапись панорамы дома и двора, чтобы убедить их в сомнительности показаний свидетеля, а судья Татьяна Егорова в удовлетворении соответствующего ходатайства отказала. Свои возражения Новолодский уже направил в суд для приобщения к материалам дела – это может пригодиться, если присяжные вынесут обвинительный вердикт, и его придётся оспаривать в Верховном суде.
Впрочем, до вердикта пока довольно далеко – сейчас сторона защиты завершает представление своих доказательств, после чего начнутся прения. Только тогда присяжные вынесут свой вердикт – Юрий Новолодский в свойственной ему уверенной манере не сомневается, что обращаться в Верховный суд в этом деле придётся не ему, а гособвинению – после оправдательного вердикта. Но это мы скоро узнаем.
Обращают в данном деле внимание многократные упоминания брендовых для криминального мира России персон.
Тени прошлого
Эдуард Авзалутдинов во время допросов по данному делу позиционирует сам себя как бывший член банды Юрия Шутова. Это абсолютная правда – в феврале 1996 года Выборгский районный суд Петербурга осудил Авзалутдинова вместе с Шутовым и его близким бизнес-партнёром Айратом Гимранов за преступления, предусмотренные сразу 5-ю статьями УК РСФСР, среди которых «грабёж», «хулиганство» и «угроза убийством».
А на одном из судебных заседаний киллер Кескюль на вопрос о том, знает ли он, кто был заказчиком убийства Раевской, заявил, что якобы он от Авзалутдинова слышал, будто заказчик – пожалуй, самый известный в России вор в законе покойный Дед Хасан. Позже, на других судебных заседаниях, когда Юрий Новолодский пытался «раскрутить» Кескюля на эту тему, он сменил смысловой вектор: мол, его не так поняли, мол, Авзалутдинов говорил про другое дело, в котором пересекался с Дедом Хасаном – в общем, понимай, как знаешь. Но первые показания Кескюля зафиксированы в протоколах судебного заседания, чем адвокат Новолодский наверняка не забудет воспользоваться, чтобы показать присяжным: заказчик-то назван, и это – не его клиент…
Интересно, что про Деда Хасана киллер Кескюль заговорил исключительно случайно и неожиданно, прежде всего, для гособвинителя. Прокурор сам спросил Кескюля, не слышал ли тот от Авзалутдинова про заказчика, видимо, ожидая, что в качестве ответа будет назван Тюрин. А Кескюль почему-то вдруг назвал известного вора.
Сегодня, до вердикта присяжных, можно предположить: в этом деле появилась интрига, которая может привести к любым неожиданностям.
Константин Шмелёв,
«Фонтанка.ру»
