Сегодня хоронили Лешу Федотова – известного питерского театрального артиста, звезду сериалов, чудесного, по-настоящему смешного пародиста. Его похоронили на Смоленском кладбище, рядом с Аней Самохиной.
С Аней Леша много вместе концентировал и снимался и многозначительно намекал, что «дело этим не ограничивалось». Никто в его намеки не верил, Лешка, как настоящий русский актер, очень любил похвастаться и приврать – но приврать безобидно, вроде как сказку про самого себя сочинить добрым людям на удивление и потеху. То его мафия преследовала, разумеется, из-за роковой красавицы, то ему главный милиционер наградное боевое оружие для самозащиты выправил – как раз чтобы от мафии отбиться…
Полицейские его и впрямь обожали: сколько раз бывало – остановят его, пьяненького, за рулем, а он им – раз и Ельцина покажет. Или Михалкова. Гаишники ржали так, что не отпустить с богом просто не могли. Лучше бы он не так смешно умел пародировать. Может быть, отобрали бы права и он пил бы меньше… Но он умел делать по-настоящему смешно, и гаишники его прощали. И просили выступить на их корпоративах.
Сгубила Лешу извечная болезнь, которую Виссарион Белинский называл «русской болезнью непонятого одиночества». Неистовый Виссарион знал, о чем писал, его папа Григорий был горьким русским пьяницей.
Горькое русское пьянство – это когда хорошие люди безжалостно жгут себя, будто наказывают за что-то. Может быть, за то, что не хватило сил изменить этот безжалостный и холодный мир.
Леша был очень хорошим, светлым и добрым человеком. Вот только неприкаянным. Близким бывает больно и трудно с такими – а им, неприкаянным, еще больнее и труднее. И ничем, кроме водки, эту боль не залить, да и водкой-то – лишь на время.
Неприкаянность – это страшная болезнь русских, а русских артистов в особенности. Артисты – они ведь как дети, такие же беззащитные, потому что рефлексируют, потому что профессия требует уметь тонко чувствовать.
Леша был этаким «коробочкой», о его прижимистости анекдоты ходили, а еще ходили коллеги к нему – занять до получки, и он давал, даже когда знал, что не отдадут. Такой вот парадокс.
Он был востребованным артистом – куча ролей в сериалах, спектаклях, съемки, концерты. Однажды на 1-м канале сразу после его пародии на Михалкова выступал президент – поздравил россиян с Новым годом. Это круто. Это получается не у каждого. Казалось бы – чего ж тебе не хватает? Живи, радуйся…
А он был, несмотря на клоунаду и фанфаронство с хвастовством, очень внутренне одиноким и переживающим человеком. И совсем нереализованным. И мечтал он совсем о других ролях. Он совсем вроде бы не походил на другого Алексея – на Девотченко, тоже недавно ушедшего. А вот, как ни странно, было в них что-то общее. Наверное, эта самая неприкаянность. Постоянно страдающая душа. Оба обостренно переживали несправедливости. Оба были талантливыми и интересными.
Только один от неприкаянности окунался с головой в оппозицию и странные авангардные проекты, а другой – в «куролесово» и клоунаду, иногда почти злую, но чаще безобидную, словно предлагал сам себя на обхахатывание.
Однажды мои коллеги по журналистскому цеху устроили целую странную разборку, обвинив меня в том, что я хочу пригласить на наш профессиональный конкурс «Золотое перо» Жириновского. Леша узнал об этом и явился на «Золотое перо» и выдал пародию на Жириновского, обращаясь к залу. Просто так. Не за деньги.
Говорили, что он прижимистый, а он приезжал на дни рождения к друзьям и закатывал целые концерты, показывая специально сделанные к празднику номера – да так, что посторонние посетители ресторанов начинали все это снимать на мобильники. Такие вот он умел делать подарки.
И еще. Обычно пьющие мужчины оставляют после себя проблемы, долги, и больше ничего. А Леша сумел заработать жене и дочке и жилье, и какие-никакие деньги на жизнь. Вот тебе и безответственный пьющий балабол. Так далеко не у всякого правильно живущего мужчины получается. А у него получилось.
Мы совсем не были с ним близкими друзьями. И я не очень сентиментальный человек. И я совсем не думал, не предполагал, что мне будет так до боли жалко, что он ушел. Этот холодный мир без Лешки стал еще холоднее.
Он был большой выдумщик. Однажды он выдумал целое юмористическое шоу, которое у него цинично «отжали» те, кто придумывать по природе своей не мог, у них другие таланты. И вся страна потом смотрела и смеялась, и у нас в городе многие знали, что это придумал Лешка. А ему было не смешно, ему было очень больно, вот он и глушил эту боль как умел – пил, придумывая новые пародийные номера и невероятные истории про собственные похождения…
Как же жаль, как невероятно жаль, что ничего этого больше не будет.
Лешка был таким человеком, после смерти которого хочется вскрикнуть: «Ну почему же разные уроды, приспособленцы, воры и конъюнктурщики живут так долго и не умирают от острой сердечной недостаточности?!»
А на самом деле мы знаем – почему. У бездушных не с чего болеть сердцу. А когда душа болит – она и сердце безжалостно рвет.
Мир становится хуже, когда из него уходят люди, у которых умеет по-русски болеть душа. И потом уже мы понимаем, что душа-то эта болела совсем не только за себя.
Прощай, Лешка.
Андрей Константинов
