ПоделитьсяФСБ обвинила в измене Родине домохозяйку, не раскрывшую ни одной государственной тайны. Пример Светланы Давыдовой целиком вписывается в правила, по которым страна живет с ноября 2012 года. Образ женщины с плаката советского художника Ватолиной сейчас едва ли не актуальнее, чем в годы войны.
Кормящая мать
Накануне, 2 февраля, домохозяйка из Вязьмы и фигурантка дела о государственной измене Светлана Давыдова была препровождена из двухместной камеры Лефортовской тюрьмы в кабинет следователя по особым делам ФСБ Михаила Свинолупа. Мать семерых детей отказалась от первого адвоката, предоставленного ей государством, и признательных показаний и попросила о более мягкой мере пресечения, не связанной с изоляцией от общества. До задержания 21 января Давыдова кормила грудью двухмесячного младенца. Теперь, в СИЗО, сцеживает молоко.
Светлана Давыдова обвиняется в телефонном звонке из Вязьмы Смоленской области в посольство Украины в России (Москва, Леонтьевский переулок, 18) и передаче сведений о радиотехнической бригаде спецназа ГРУ. Окна домохозяйки выходят на войсковую часть. Из перемещений личного состава вкупе с подслушанными в маршрутке разговорами Давыдова якобы сделала вывод о командировке бойцов в Донбасс. Достоверность информации никакой роли в квалификации не играет.
Вчера же в состязание с ФСБ вступил адвокат Иван Павлов, до недавнего времени отбивавший некоммерческую организацию "Институт региональной прессы" от еще одного федерального ведомства, Минюста. Он заключил соглашение с Давыдовой, но знакомиться с уголовным делом не спешит и подписку о неразглашении следователю не дает.
«В первую очередь ее надо освободить из-под ареста, – пояснил адвокат. – Нахождение под стражей кормящей многодетной матери, считаю, незаконно».
В Московский городской суд поступят ходатайства о восстановлении срока обжалования меры пресечения и ее изменении на более мягкую. Первое связано с просрочкой, которую, судя по всему, допустил назначенный государством защитник Андрей Стебенев. Второе – с вероятными нарушениями Лефортовского райсуда, вынесшего постановление об аресте Давыдовой.
«При рассмотрении ходатайства следствия он не дал никакую оценку факту многодетного материнства», – пояснил Павлов.
Так как местом производства предварительного расследования ФСБ назначила Москву, то и жить Давыдовой, в случае смягчения меры пресечения, надо будет в столице. По словам нового адвоката, уже есть круг лиц, готовый предоставить многочисленному семейству просторную квартиру. С учетом собранных в поддержку женщины десятков тысяч подписей и активности общественных деятелей и депутатов Госдумы – неудивительно.
Измена без секретов
Первоначальная информация о деле Давыдовой породила кривотолки. Статью 275 УК России «Государственная измена» прочитывали применительно к разглашению гостайны. И так как домохозяйка не обладала доступом к секретным сведениям, квалификация казалась сомнительной, а дело – сплошь политическим.
Как пояснил адвокат Павлов, его подзащитная и тайна не пересекаются. 12 ноября 2012 года президент Владимир Путин подписал Федеральный закон 190, внесший изменения в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Раньше 275-я ограничивалась шпионажем, выдачей гостайны или помощью иностранному государству в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности РФ. С вступлением в силу ФЗ изменой считается также консультационная и иная помощь иностранному государству, международной или иностранной организации в деятельности против безопасности РФ.
«Именно помощь иностранному государству в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации, вменена Давыдовой, – добавил адвокат. – Только пока нам непонятно, в ведении какой деятельности помогла Светлана Украине».
Кроме телефонного звонка в Леонтьевский переулок, в материалах дела, как следует из многочисленных новостей, фигурируют дневниковые записи Давыдовой. В них женщина выступает апологетом проукраинских идей и опровергает расхожее мнение о том, что кухарки по умолчанию верят главным новостным телепрограммам. Давыдова в записках якобы переживает об утерянной целостности страны-соседа, прогнозирует репрессии и думает о политическом убежище. Адвокат Павлов их наличие не отрицает, но оценивать не берется:
«Я пока не знаком с содержанием записей. Допустим, женщина вела дневник, критически отзывалась о военных действиях. Сейчас многие поддерживают ту или другую страну. В конце концов, у нас демократическое государство и принцип плюрализма. Я уверен, что в действиях Давыдовой состава преступления нет даже по той формулировке, которой придерживается ФСБ».
После ФЗ 2012 года следственная и судебная практика знает примеры уголовных дел о госизмене. Расследование и процессы по ним засекречены. Впрочем, исходя из информации автоматизированной системы «Правосудие», до Давыдовой следствие привлекало только носителей гостайны. В ноябре 2014 года Ленинградский окружной военный суд вынес приговор бывшему сотруднику управления собственной безопасности ФСБ Дмитрию Иванову. Московский окружной военный суд к августу 2014-го рассмотрел дело сотрудника ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» капитана 2 ранга Константина Яшина и еще троих военнослужащих.
Сам Павлов, имевший опыт работы по «изменническим» делам, не сомневался, что для расширенной статьи 275 найдется применение, но действительность превысила его ожидания:
«В деле Давыдовой все сошлось, как в идеальном шторме. Украина и сложные отношения с ней, государственная измена, работа ФСБ, многодетная мать под стражей – это все критические точки внимания. Поэтому, думаю, столь широк и противоречив резонанс. Заметная часть общества считает, что нельзя так поступать с женщиной, что бы она ни совершила. Другие – что пора гражданам быть верными и лояльными государству. Третьи – что этому же государству пора быть современным и принимать иную точку зрения».
Интернет-поисковики сопровождают запросы о деле Светланы Давыдовой ссылками на плакат советского художника Нины Ватолиной «Не болтай!» 1941 года. Подпись к женщине в платке с указательным пальцем у губ «Недалеко от болтовни и сплетни до измены», возможно, с новой редакцией уголовного закона актуальнее сейчас, нежели в годы Великой Отечественной войны. Статья 58-1а Уголовного кодекса РСФСР того времени ограничивала измену Родине шпионажем, выдачей военной или государственной тайны, переходом на сторону врага, бегством или перелетом за границу. Нынешние рамки пошире.
Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»
