Поделиться4 миллиона 797 тысяч 500 килограммов продовольствия только в этом году доставлено на территорию Луганской народной республики силами «белых конвоев» МЧС России. Количество грузов, поступивших от частных лиц, никто не считал.
Подавляющее большинство луганчан на вопросы отвечает в стилистике: «Гуманитарка? Не, не слышали». В местных магазинах широкий ассортимент товаров российского производства. «Фонтанка» продолжает показывать Луганщину.
- Что в коробках?
- Медикаменты. Везем в детский дом.
- Откройте. Обгорает у вас кто-то?
Еще раз с сомнением взглянув на упаковки «Пантенола», таможенник дает «добро» на выезд из России. На пропускном пункте «Изварино» машину не проверяют, в паспорт смотрят мельком.
- Гуманитарка?
- Да. Для детского дома.
- Удачи, пацаны.
Каждую неделю через «Донецк» – «Изварино» на территорию неподконтрольных Киеву республик проходят сотни тонн гуманитарной помощи. Разгрузившись в Донецке и Луганске, «белые конвои» МЧС возвращаются в Россию.
ПоделитьсяМежду белоснежными гигантами снуют десятки частных автомобилей, везущих продовольствие, медикаменты и товары первой необходимости на территорию боевых действий. «Белый конвой» идет только через ростовский Донецк, для остальных есть еще пропускные пункты в Гуково и Должанском.
– Да ничё же ж нету, дочка. Мы 9 месяцев ни рубля не получали, гуманитарную уже 6 месяцев как, еще в том году.
Во дворе дома на улице Чапаева Раиса Савельевна с подругой наблюдают, как из приехавшей машины выгружают коробки — соседям привезли помощь от родственников из Петербурга.
– В городе же есть социальные столовые?
– И никогда не была, и не знаю, што там готовят. Знаю, сказали, што якобы на Ленинского Комсомола, там есть вагончик, там столовая, там очередь. Ну там женщина одна ходила, но больше не пишла, сказала, там так готовят, што и кошкам не есть.
В свои 84 Раиса Савельевна — крепкая, бойкая старушка. Живет с оставшейся без работы дочерью и внуком. Проедают отложенные на операцию 4 тысячи гривен.
Ровесница Нина Владимировна слушает молча. Не вмешивается даже тогда, когда подруга Раиса заводит речь о ней.
– А куды ей уехать, нигде нэма, и родни у ней нэма. Там, хгдэ она была, у Нальчику, она оттуда, там никого нэма, ни теток, ни дядьки, она одна. Тут сын был, умэр — нэма, мамка была, умэрла — нэма. Она одна осталась.
Нина Владимировна не совсем одна. Рыжая Пуся переминается рядом и ждет, когда новая хозяйка пойдет в дом. Кошку на две недели оставила соседка, полгода назад уехавшая в Петербург. Так и живут вдвоем на те «немножко денег», что подкидывают родственники сбежавшей соседки.
– Оно же все ж такое дорогое, – вдруг выходит баба Нина из состояния пришибленности. – Тяжелая жизнь. Была, была хорошая, золотая жизнь, а настала действительно золотая. Ой-ёй-ёй. Хорошую жизнь сделали. И все делают. И все лучше, и лучше, и лучше. И, наверное, не будет хорошего ничего.
Нина Владимировна и Раиса Савельевна, наверное, уже двадцатые по счету, которые не смогли ответить, почему с лета – начала осени прошлого года они не видели ни денег, ни продуктов.
– Я сейчас поеду в Дебальцево и прямо с машины начну раздавать в руки, чтобы я лично видел, куда это все ушло, – беленеет привезший гуманитарную помощь Антон Чернышев.
Антон злится. Он устал. Он три дня выцарапывал груз, который из Петербурга до границы доставил некий Кардан. Водила разгрузил фуру на складе некоего Васи, Вася активно пытался пропасть из виду и пошел на контакт, только когда к процессу подключился Боцман. Когда выяснилась недостача коробок со сгущенным молоком и шампунем, зазвучали голоса Васи – ополченца – за пацанов ручающегося, Толи – водителя – всем сочувствующего, Кота – мимо проезжавшего, Кардана – с сумкой выходившего и Боцмана – все контролирующего. Отбив изрядно пощипанный груз, Антон плюнул на всех сразу и сам повез свои консервы и одежду в город гуманитарной катастрофы.
ПоделитьсяВид расположенного на территории ДНР населенного пункта, бывшего когда-то крупным железнодорожным узлом Дебальцево, остужает волонтера.
– Не Наташа. Натали, – сурово поправляет девушка с глазами Non-Stop.
Она — генерал продовольственного и вещевого склада, куда стекается помощь мира. По ее указанию коробки, ящики, мешки размещаются в строго отведенных местах. Волонтеры сортируют груз. Журналы, газеты и просто мусор сортируют тоже: найденный почти чистый лист бумаги А4 откладывается в сторону — он ценен. Волонтеры работают за еду. При выходе со склада привычным движением выворачивают карманы. Помощник Натали в камуфляже с автоматом также привычно заглядывает в них. Атмосфера в городе и на складе убеждает — здесь не воруют. На это просто нет ни времени, ни сил. Антон оставляет груз на складе.
Илья Трусов
Начальник Агентства государственного резерва ЛНР Роман Коротенко ведет в свой кабинет по коридорам правительственного здания республики и разглядывает визитку.
- Агентство журналистских расследований? Расследуете, как народ жалуется, что мы тут гуманитарной помощью торгуем?
- Вообще мы больше как «Фонтанка» здесь, но если есть вопросы, почему бы не расследовать.
Агентство госрезерва было создано для приема, складирования и выдачи гуманитарного груза, поступающего под эгидой МЧС.
– Эти «белые конвои» для нас – это источник существования. Для нас это не гуманитарка по большому счету, а ресурс выживания. Эти «белые конвои» такого формата стали приходить с ноября месяца. Перед этим была проведена большая работа подготовительная. Мы тесно сотрудничаем с МЧС Российской Федерации, работаем по их методическим указаниям, у них есть большой опыт работы в районах, пострадавших от стихийных бедствий, от военных действий, и на территории России, и на зарубежных территориях.
ПоделитьсяПервым делом был проведен мониторинг масштаба разрушений. В ходе него установили, что в восстановлении нуждаются 270 объектов. В настоящее время работы идут в школах, детсадах, интернатах, больницах, домах престарелых, на водонасосных станциях, электрических линиях и газопроводах. До жилых домов еще не дошли. Контролирует процесс так называемый ЦУВ — Центр управления восстановлением, который тоже создан «по рекомендации» российского МЧС.
– Точно по такой же схеме работает и снабжение ГСМ, и лекарствами, и продуктами, – говорит Коротенко. – То есть мониторится социальная напряженность, передаются эти данные сначала в ЦУВ, центр управления передает это в МЧС. Чтоб вы понимали — конвой еще в Ногинске, а там уже известно, что здесь кому попадет. То есть заявки туда поступили, по заявкам посмотрели, естественно, заявки за один раз не закрываются, во-вторых, естественно, расходуются, те же самые продукты питания, те же самые горюче-смазочные, поэтому и подвозят регулярно.
ПоделитьсяПо такой схеме гумпомощь стали принимать только после четвертого конвоя. Первые три партии были распределены между Донецкой и Луганской территориями, четвертая вовсе предназначалась только для Донецка.
– Первые эти конвои приходили практически как пожарная команда. Примерно посчитали количество людей, которые должны здесь жить, привезли. У нас тут плачевно все было. Луганск в блокаде, Краснодон, Новосветловка. И в Луганске гораздо меньше людей, очень много уехало, потому что практически простреливался насквозь. Поэтому те конвои раздавали всем. Делали пакеты продуктовые и раз в декаду выдавали. Была сеть, 23 пункта по городу. Люди приходили просто, по паспортам, получали эти продукты питания.
На сегодняшний момент гуманитарный груз от МЧС принимается следующим образом: на границе конвой встречают представители ЦУВ, ведут его до Луганска и передают на склады Агентства госрезерва. В наличии четыре продуктовых склада, четыре топливных, один фармацевтический и один склад стройматериалов. Разгрузил, принял, подпись, печать. 10% процентов груза сразу закладывается в резерв главы ЛНР.
Поделиться– Это для внезапно возникших задач, – объясняет руководитель ЦУВ Александр Дробот. – Ну вот, две недели назад, когда с этим Дебальцево это все прошло, а там в зоне этого населенный пункт Чернухино. То есть гуманитарка распределялась на территории, подконтрольной ЛНР, и здесь появился Чернухино. Гуманитарка была к этому времени распределена, а на Чернухино выделялись средства, исходя из потребности, из этого 10-процентного резерва. Ну и он, соответственно, пополняется, обновляется.
По факту прихода каждого конвоя собирается кабинет министров ЛНР, именно они распределяют, в какое ведомство поступит тот или иной объем продуктов, топлива, медикаментов.
Первый заместитель начальника Агентства госрезерва Андрей Бекрешев везет на склады, показывает, как хранят тонны муки, макаронных изделий, консервов.
"Первые конвои мы раздавали людям, просто пайки делали. А сейчас смысла в этом нет, – уверен он. – Людей стало значительно больше. Это будут страшные объемы, которые Российская Федерация никогда не сможет обеспечить".
ПоделитьсяНад входом во флигель начальника склада флаги России и МЧС. До войны Дима был простым кладовщиком, теперь руководит и лично отвечает за каждую банку консервов и каждый килограмм сахара.
– Бывало такое, что один склад принимал до 450 тонн продуктов. Это вот сейчас, смотришь, все так красиво стоит, в это трудно поверить. А когда на Новый год, 8 января, у нас был приход муки в большом количестве – люди реально падали. Начали разгрузку в час дня и закончили в час ночи.
ПоделитьсяНачальник продовольственного склада Дима демонстрирует кипы папок и готов документально показать, кому, когда, на основании каких бумаг выдал партию груза.
– У нас ежедневная система отчета перед ЦУВ: мол, за день отпущено столько и столько-то товарно-материальных ценностей, в том числе бензина, фармакологии. Через нашу бухгалтерию все обрабатывается и ежедневный отчет сдается в ЦУВ. То есть видимость, прозрачность происходящего, она налицо.
ПоделитьсяНедоразумения, впрочем, иногда случаются. В январе ревизионная комиссия выявила, что не поставлены на приход 600 тысяч банок тушенки, 300 тысяч банок рыбных консервов – в пересчете на деньги порядка 20 миллионов гривен. Стали разбираться: глава ЛНР Игорь Плотницкий закивал на премьер-министра Геннадия Цепкалова, тот переадресовывал вопросы к главе, в итоге свалили все на недогляд начальника ЦУВ Александра Дробота.
ПоделитьсяКак расходуется гуманитарная помощь, которая оказывается в руках различных ведомств, – здесь системы строгой отчетности еще не сформировано. Не исключено, что в этом ответ на вопросы, которые так мучают живущую в университетском общежитии Аню Спесивцеву из Славяносербского района. Обеспечивать пропитанием и предметами первой необходимости Анну и еще четыре тысячи переселенцев из наиболее пострадавших деревень — задача министерства труда и социальной политики.
– Пришло на баланс общежития 120 комплектов новых синтепоновых одеял и столько же постельного белья. Неделю назад их раздавали таким же, как мы, бесплатно. Точно такие же. Теперь по случайному совпадению они поступают на баланс общежития, и уже предлагают попользоваться, с возвратом. Мы не берем, боимся, что дети, маленькие же, испачкают, а нас заставят платить.
На информацию о проблемах переселенцев с питанием для грудных детей и злополучными одеялами в министерстве соцполитики реагируют удивлением и обещают — разберемся.
ПоделитьсяРазбираются в ЛНР и с пресловутыми социальными столовыми. Которые по замыслу должны были обеспечивать трехразовым питанием нуждающихся. И о которых по факту толком никто не слышал. А те, кто слышал, говорят о системе ежедневного получения талонов в администрации, о чем в самой администрации, опять же, не слышали.
– Сложности, конечно, по этим социальным столовым есть, – признает Роман Коротенко. – Потому что, по большому счету, это волонтерское дело. А волонтеры тоже разные бывают. Они не материально ответственны, они ничем нам не обязаны, понимаете. У нас были случаи, когда хищения были. Целая схема — через заднюю дверь выдавали другим людям, люди подходили, на квартиру относили.
По бумагам таких социальных столовых по всей ЛНР было сначала 60, потом 90. Их задача каждый день кормить завтраком, обедом и ужином всех нуждающихся. По бумагам в этих столовых питается 25 тысяч человек в сутки. По факту за неделю корреспонденты «Фонтанки» не встретили ни одного из этих 25 тысяч. По факту, когда удалось раздобыть список и приехать по адресу, выяснилось, что столовая работает до 15.00, а воскресенье — выходной. Теперь в ЛНР собираются сократить количество бесплатных общепитов до 28.
– Одна – две в районе, – говорят в ЦУВе. – Сейчас будем назначать конкретно директоров. Будет принято положение об этих столовых, главам определят задачу создать штат поваров и всего остального. Будет введена материальная ответственность.
ПоделитьсяПока же сформированы списки на 17 с лишним тысяч человек, наиболее нуждающихся, им уже должны начать выдавать адресную, как прошлым летом, продуктовую помощь.
Как на рынках появляются товары российского производства, в ЦУВе тоже пытаются объяснить.
– Мне известны случаи, когда люди занимаются гуманитаркой, у них дома хата забита. Возможно, через таких, скажем так, нечистых на руку волонтеров она и попадает на рынок. С другой стороны, я не могу обязать человека съесть свой паек, если он считает, что ему надо еще купить мыло или шампунь, он вполне может отнести свою часть и на рынок.
- На рынок — да, но не в магазин же. Как появляется это в магазине?
– Здесь, в Луганске, нету этого, – убежден Роман Коротенко. – В Луганске вы можете пройти по магазинам, вот у нас есть сеть супермаркетов «Народный». Госпредприятие. Там из российского вы можете разве что конфеты найти, и то в основном это все украинское продается.
Каша «Воинская», производитель Калининградский мясоконсервный завод. Чай байховый, изготовлен во Всеволожске Ленинградской области. Макароны, крупы, консервы, резиновые перчатки, носки — российского производства. Памперсы поштучно, нитки без заводской упаковки. Это не продукция из гуманитарного конвоя МЧС, но это и не ассортимент на рынке. Это товары на полках сети магазинов под названием «Народный».
Поделиться- Откуда у вас поставки такой вот продукции?
Администратор государственного магазина Алена Игоревна смотрит на полки, заставленные консервированным горошком марки «Красная цена». Чуть дальше того же производства тушенка, в бакалее чай соседствует с макаронами.
- Нам привозят поставщики. Мы им заказываем.
- То есть у вас договор с ретейлом?
- Нет. Не с ретейлом. Непосредственно с поставщиками.
- А где они закупают?
- Я не имею понятия, мы закупаем у поставщиков. И платим им за это деньги, где они закупают, нас это не интересует.
- А кто ваши поставщики?
- Большой список, два листа.
- А кто конкретно вот эту продукцию поставляет?
- На данный момент не могу сказать.
«Никаких контрактных обязательств на поставку наших товаров «Красная цена» в данную торговую сеть нет. Товары этой марки должны продаваться только в наших собственных торговых сетях. О том, каким образом товар мог попасть в сеть указанного магазина, у нас информации нет. Мы непосредственно в Донбасс ничего не передавали. Мы только присылали помощь беженцам в пункты временного размещения, которые уже на территории РФ находятся. Но это было единоразово в прошлом году и партия была тонн 5, в которой также была одежда, игрушки, памперсы, гигиена», – официально заявили «Фонтанке» в Х5 Retail Group.
Условность пропускного режима на границе, отсутствие учета и наличие «карданов» в связке с васями превращают сострадание россиян в бизнес. Завозить частный гуманитарный груз легально, значит – погружаться в документооборот бюрократической машины. Поиски альтернативных путей чаще всего приводят к тому, что помощь до адресата доходит не вся. В настоящее время МЧС России разрабатывает схему, согласно которой частные грузы встраиваются в «белые конвои», их разгружают на складах госрезерва, а конечный получатель сам приезжает за своей, адресной, помощью.
Юлия Никитина, «Фонтанка.ру»
