Скончался не просто выдающийся реформатор. Да и само это избитое частым употреблением слово к нему не подходит. Он, скорее, созидатель, поскольку тот Сингапур, на достижения которого сейчас смотрит и которым поражается весь мир, от начала и до конца его рук дело. А 50 лет назад, в момент обретения этим маленьким островным государством независимости от Малайзии, ничто подобного не предвещало.
Тогда казалось, что у него лишь два пути – и один другого хуже: превратиться в раздираемое межэтническими конфликтами неустойчивое государство или пасть жертвой коммунистической диктатуры. Став премьер-министром в 35 лет, Ли Кван Ю сумел исключить их навсегда. Часто методами, весьма далекими от тех, которые развитые демократии считали приемлемыми. Однако целью их использования была не расчистка политической поляны для себя любимого ради последующего присвоения государства как инструмента увековечивания личной власти, а достижение экономических успехов страны и высокого уровня благосостояния ее граждан. Звучит смешно и наивно? Но, тем не менее, это так.
Такие диктаторы действительно редкость. Не случайно известный российский экономист Константин Сонин назвал успех Сингапура специальным термином − «статистический выброс». На одного Ли Кван Ю приходится много типов, подобных Мобуто Сесе Секо − покойному диктатору Заира (ныне Демократическая Республика Конго), до сих пор держащему мировой рекорд по украденному в расчете на душу населения страны. Тем не менее в Юго-Восточной Азии «благожелательные деспоты» встречаются. На второе место после Ли Кван Ю я бы поставил его хорошего друга − преемника и сына Чан Кайши Цзян Цзинго, правившего на Тайване с 1975 года и до своей смерти в 1988 году (о нем у нас знают еще меньше, чем о Ли Кван Ю).
Викторианец-конфуцианец
Однажды в западной прессе сингапурского лидера окрестили «последним викторианцем». Имелась в виду эпоха правления в Великобритании королевы Виктории (1837 – 1901), когда небывалая экономическая свобода при наличии ограниченного избирательного права (оно расширялось поэтапно) породила тот мир, который заложил первооснову всех достижений современности. Мир, который еще до эпохи премьерства Ли Кван Ю (1965 – 1990), стал рассматриваться как некая архаика.
Для него, конечно, неприемлемыми были многие институты Запада, которые он рассматривал как несовместимые с доминирующей конфуцианской моралью. Поэтому он часто превозносится российскими власть имущими «государственниками». Парадокс же тут в том, что все эти отечественные «хвалители» у него в стране были бы не ключевыми фигурами в политике, а отбывающими свои сроки коррупционерами.
Обратимся к общему видению мира многолетним руководителем Сингапура (после завершения премьерства он вплоть до 2005 г. занимал специально для него созданный пост «старшего министра», а потом до 2011 г. – «министра-наставника»). О чем же поведал нам «министр-наставник» в своей книге «Сингапурская история: из третьего мира – в первый»? «Азиатской модели как таковой не существует, − писал он, − но существует фундаментальное различие между обществами, основанными на конфуцианских ценностях, между государствами Восточной Азии и западными государствами». Согласно ему, конфуцианская мораль ставит интересы общества выше интересов индивидуума.
Коллективист? Но тогда как же его ярая вражда с коммунистами и редкая в годы вьетнамской войны активная поддержка США в деле их противостояния коммунистической экспансии? Противоречие тут чисто внешнее.
На самом деле Ли Кван Ю понимал интересы общества прежде всего как создание условий для роста благополучия граждан через экономическую свободу и борьбу со всем, что ей мешает: от коммунизма до государства благосостояния. «В восточных государствах главной целью является поддержание строгого правопорядка, с тем чтобы каждый мог наслаждаться свободой в максимальной степени». Этот «строгий правопорядок» обрушивался на тех индидуумов, которые пытались эту свободу ограничить. Писать о коммунизме можно (фантазируй на здоровье), а вот призывать бороться за него – нельзя! Коммунистические издания не отделяли одно от другого и были запрещены.
Поскольку коммунизм сейчас неактуален, уделим внимание его критике государства благосостояния, которая, напротив, более чем актуальна. «Наблюдая за постоянно растущей стоимостью социального обеспечения в Великобритании и Швеции, мы решили отказаться от подобной практики. …Там, где правительство брало на себя функции главы семьи, люди начинали расслабляться. Система социального обеспечения подрывала в людях сознание того, что в жизни следует полагаться на себя».
К какой же практике прибегал Сингапур, отвергнув европейский (а сегодня и американский) путь распределения средств из общего котла от имени доброго государства? Социальная политика следовала главному принципу, которого здесь придерживался Ли Кван Ю: «Я был решительно настроен не перекладывать затраты на социальное обеспечение ныне живущих людей на плечи будущих поколений». В современных развитых рыночных демократиях на плечах еще не родившихся лежит огромный долг, который растет как снежный ком благодаря расточительству ныне живущих. В Сингапуре все не так.
Центральный фонд социального обеспечения (ЦФСО) является универсальным накопительным фондом, образующимся за счет ставок отчислений с зарплат и прочих доходов. Он позволяет гражданам финансировать личный фонд всестороннего социального обеспечения, средства из которого идут на: а) пенсии; б) приобретение жилья в собственность (никакого найма!); в) частичное участие в оплате конкретных услуг здравоохранения (за счет фонда «Медисэйв» можно оплачивать и медицинские счета ближайших родственников). Каждый работник имеет свой собственный пенсионный фонд, причем в случае его смерти накопленные средства выплачиваются наследникам. Представляю, что сказал бы Ли Кван Ю Антону Силуанову в ответ на заявление о том, что изъятые государством годовые пенсионные накопления пошли на Крым и их больше нет.
Сингапурская модель социальной политики – не только порождение особой организации ЦФСО. В ней нет никакого секрета. Накопительную пенсионную систему в Чили в эпоху Пиночета организовали не сингапурцы, а экономисты-консультанты из США (настоящие «чикагские мальчики»). Однако конфуцианские ценности очень помогают внедрить построенное на условиях самообеспечения финансирование социальных нужд. «В конфуцианских обществах люди верят, что индивидуум существует в контексте семьи, родственников, друзей и общества и что правительство не может и не должно принимать на себя роль семьи». Кроме того, согласно конфуцианским представлениям, получать незаработанное – стыдно!
Вот тут отвлекусь от Сингапура и вспомню один российский эпизод, случившийся лет так 15 назад. В то время Всемирный банк был очень озабочен системой социальной поддержки в России и строил ее, конечно, по западноевропейским лекалам. Как-то автору довелось поучаствовать в работе одной из групп этого банка по разработке программы компенсации малообеспеченным гражданам стоимости услуг ЖКХ. Однажды вся из себя эмансипированная женщина-экономистка «оттуда» заверещала: «Ужас! У вас пожилые пенсионерки стесняются обращаться за этими пособиями. Вы должны обязательно убедить их, что это не стыдно! Это нормально!»
Этой дуре было совершенно невдомек, что исчезновение здесь чувства стыда будет стоить обществу очень дорого. Помогающие своим родителям более-менее обеспеченные дети перестанут это делать, когда увидят, что их предки научились получать помощь от государства. Причем в отличие от внутрисемейных трансфертов система государственного вспомоществования настолько громоздка, что взамен каждого рубля первых потребуется как минимум два-три для достижения того же эффекта.
Министр-наставник: демократия – не для всех!
Его нередко изображают как принципиального противника демократии. На самом деле он исходил из того, что общество может успешно использовать демократическую политическую систему, но для этого народ должен достичь высокого уровня образования и экономического развития, создать значительный средний класс, а жизнь людей должна перестать быть борьбой за выживание. Нередко оппоненты такой точки зрения говорят, что все наоборот: демократия станет условием и инструментом всех этих достижений. Нобелевский лауреат по экономике – индийский экономист Амартия Сен всегда спорил с тем, что он называл «тезисом Ли», приводя в пример Индию. У Ли же был ответный ход: он указывал на то, что Великобритания и Франция «подарили» конституции западного типа 65 своим бывшим колониям. Результаты в абсолютном большинстве случаев не радуют.
Оставим это без комментариев. Тем не менее трудно оставить без комментариев его оценку Михаила Горбачева: «…Он совершил фатальную ошибку, начав кампанию гласности до перестройки экономики, и … Дэн Сяопин проявил куда большую мудрость, поступив в Китае наоборот». По всей видимости, здесь неявно предполагается, что Россия конца 1980-х и Китай начала 1980-х – это чуть ли не одно и то же. Не говоря уже о конфуцианских ценностях, Россия не обладала к тому времени многомиллионным крестьянством, раскрепощение которого явилось главным исходным импульсом китайских перемен. На роль Дэн Сяопина сгодился бы Николай Бухарин с его обращенным к крестьянам девизом «обогащайтесь!». Но со времен Бухарина до Горбачева прошло 60 лет. За это время «кое-что» безвозвратно исчезло. Деревни не стало, остались одни писатели-деревенщики, жившие по большей части в Москве.
Перейдем к отношению сингапурского руководителя к США. Он не часто критиковал демократию в Америке. Он исходил из того, что Евгений Примаков позже назвал многополярным миром. Вам хороши демократия и права человека, но мы – другие (традиции, история, моральные нормы и т.п.). «Поэтому Америке не стоит без разбора навязывать свою систему ценностей другим обществам, в которых эта система не будет работать».
В чем позиция и взгляды Ли Кван Ю принципиально отличались от нынешних российских выкрутасов и измышлений, так это в том, что он строил политику с США как стратегическим партнером и никогда не позволял себе заниматься идиотскими пророчествами о ее грядущем крахе. Напротив, он утверждал, что «пока экономика правит миром, а Америка занимает лидирующие позиции в развитии технологии и инновационной сфере, ни Европейский Союз, ни Япония, ни Китай не смогут потеснить Америку с занимаемых ею господствующих позиций». Ну прямо «агент госдепа»!
Итоги в сравнении
В Индексе глобальной конкурентоспособности (ИГК) Всемирного экономического форума Сингапур устойчиво занимает 2-е место в мире. Россия – 53-е (из 144 стран). По состоянию прав собственности Сингапур все на том же втором месте, Россия − на 120-м (ИГК). Незаконные платежи и взятки: Сингапур – на 3-м месте, Россия – на 102-м (ИГК). По рейтингу экономической свободы (Институт Фрэзера, Канада) Сингапур – второй в мире. Россия – 98-я (из 143 стран). В 2013 г. ВВП на душу населения в Сингапуре равнялся $ 54 776. В России – $ 14 819. В 3,7 раза меньше. Дальше можно и не продолжать.
Андрей Заостровцев
