ПоделитьсяВ Петербурге наступает решающая фаза судебного процесса о хищениях в ходе переезда Военно-морского музея. 14 апреля судья услышал три взаимоисключающих версии того, зачем директору ЦВММ Лялину были переданы 56 миллионов. Все три прозвучали из уст обвиняемого в пособничестве руководителя компании-подрядчика Швирикасова. Когда суд упомянул о взятке для чиновников Минобороны, подсудимый вспомнил 37-й год и решительно встал на защиту генералов.
Судебный процесс по делу о хищениях при переезде Центрального военно-морского музея из Биржи в Крюковы казармы дошел до допроса обвиняемых. 14 апреля показания в зале Василеостровского районного суда дал Александр Швирикасов — генеральный директор фирмы-подрядчика «НЕВИСС-Комплекс», который, по версии обвинения, за подпись на несоответствующих действительности актах выполненных работ передал директору музея Андрею Лялину 56 миллионов рублей. Подсудимый подтвердил: деньги передавал. Но это была не взятка, а средства на работу музея. Лялин говорил про высоких лиц из Минобороны, но Швирикасов ему не верил, предполагая корысть, но в то же время надеясь, что миллионы пойдут грузчикам и хранителям.
Свой рассказ Александр Швирикасов начал с воспоминаний о своем деде – капитане 2 ранга, председателе Совета ветеранов Балтийского флота: «Всё мое детство прошло в Военно-морском музее. Этот проект для меня не только коммерческий, я мечтал восстановить память о своем деде, сделать то, что никто не делал — речь шла о «морском Лувре».
Морской Лувр
Из показаний обвиняемого следовало, что претензии правоохранительных органов необоснованны. На сегодняшний день, сообщил Александр Швирикасов, несмотря на то, что планы финансирования, которое предполагалось объемом в 3,5 миллиарда рублей, были урезаны до 986 миллионов рублей, а сроки сокращены в 8 раз, до одного года, все предусмотренные госконтрактом работы выполнены.
– Новый музей сейчас — не только лучший музей Минобороны, но и лучший военно-морской музей мира, – воскликнул подсудимый. – Я совершил уникальную работу, которую вряд ли кто-то сможет повторить. В той обстановке чудовищной безответственности со стороны Минобороны то, что сделано, — на грани чуда. Контракт перевыполнен.
Что касается сроков, то они, как считает Швирикасов, не были безусловными. Но можно было и уложиться: «Я планировал сделать все за год. Если бы все соответствовали моим темпам. Я Константиновский дворец за 1,5 года построил. А тут задолбали письмами и доносами».
Основными причинами задержки подрядчик назвал неготовность здания для музея на площади Труда, зараженные грибком экспонаты, которые без предварительной обработки нельзя было перевозить, несогласованность проектов. Самые большие претензии были высказаны к хранителям музея, по отношению к которым неоднократно упоминалось слово «саботаж»: вместо 08:30 они якобы приходили на работу не раньше 11 часов, что срывало сроки работ и вносило неразбериху. Чтобы эту неразбериху преодолеть, как следует из показаний подсудимого, он и отдал Андрею Лялину 56 миллионов рублей.
Миллионы для грузчиков
Для чего же все-таки Швирикасов отдал Лялину 56 миллионов, суд выяснял 2 часа. Оказалось, что существуют как минимум три взаимоисключающих версии о принадлежности этих денег. И все три принадлежат Швирикасову.
Со свидетельского места он рассказал, что сразу после перечисления аванса по госконтракту у него состоялся разговор с Андреем Лялиным, в ходе которого тот якобы предупредил, что 10 процентов от переведенных сумм следует наличными отдать ему, то есть Лялину, что это «обычай делового оборота» и все так делают, а деньги пойдут на нужды музея. Швирикасов, согласившись с разумностью и обоснованностью такой просьбы, деньги с помощью сотрудников своей фирмы обналичивал и Лялину передавал, понимая, что голодных хранителей и грузчиков «надо кормить».
Государственный обвинитель в погонах полковника попросил суд зачитать показания, данные на предварительном следствии. Протоколов допроса было два. В первом Швирикасов заявлял, что Лялин требовал у него 10 процентов для «высокопоставленных лиц из Минобороны», и он вынужден был согласиться.
Во втором — что Лялин просил деньги под «высоких лиц», но Швирикасов ему не поверил, потому что, «в отличие от Лялина, они честные и порядочные люди», но деньги все равно дал, предполагая личную корысть директора музея.
Выслушав третью версию о том, что деньгами предполагалось стимулировать музейных хранителей не опаздывать на работу, участники процесса попытались уточнить, что же все-таки подсудимый имеет в виду.
– Это следователь формулировал. Чтобы мне дали доделать проект, я вынужден был написать заявление, что 56 миллионов Лялин взял в качестве взятки, – пояснил Швирикасов.
– В контракте это условие было? – уточнил судья Юрий Гершевский.
– В контракте этого не было.
– Так зачем вы платили?
– Чтобы хранители были сытыми.
– Вы давали взятку Лялину или нет?
– Давал. О чем сожалею.
– Когда это случилось в первый раз?
– Сразу после аванса. Обстоятельства не помню, у меня на тот момент было 18 госконтрактов.
– По всем давали взятки?
Возникла минутная пауза. Не воспользовавшись правом молчать, Швирикасов ответил:
– Конечно, борьба с коррупцией должна вестись, но нужно и делать что-то...
Защитник Лялина адвокат Александр Афанасьев напомнил:
– Лялин вам не говорил, что деньги он должен передать «наверх»?
– Байки, глупости. Сказки на уровне «Фонтанки», – отверг саму возможность коррупции в высоких кабинетах Швирикасов. – Про «деньги наверх» ничего не говорил. Следователь формулировал, я подписывал. Он хотел сфабриковать «Второе дело «Оборонсервиса». Спрашивал, знаком ли я с Сердюковым, с Путиным.
– Так зачем вы подписали?
– В тридцать седьмом и не такое подписывали.
– В тридцать седьмом таких дел не было, – вздохнул судья Гершевский и попросил определиться, какие именно показания подсудимый считает правдивыми.
– Я все свои показания подтверждаю в полном объеме, – не дрогнул Александр Швирикасов.
Минобороны взяток не берет
Тот факт, что работы по государственному контракту, заключенному 6 декабря 2010 года, «НЕВИСС-Комплекс» начал ещё в 2009 году, а закрытый конкурс Минобороны носил достаточно формальный характер, без шансов на победу у других участников (не обладавших необходимыми лицензиями), выяснилось достаточно быстро. Как пояснил подсудимый, никто другой контракт всё равно исполнить не мог, так что семь или восемь претендентов были приглашены «для массовки».
Сложности начались, когда обвинение попыталось получить ответ на казалось бы простой вопрос: кто готовил акты выполненных работ, в которых содержалась ложь.
– Часть актов, которые оформлялись объективно, готовила моя рабочая группа и полковник Масютенко из Минобороны, – ответил руководитель «НЕВИСС-Комплекса».
– То есть сотрудники Минобороны готовили ложные акты? – поинтересовался суд.
– Никто в Минобороны не причастен к составлению подложных документов, – быть может, излишне мгновенно отреагировал Швирикасов.
– Но вы показали, что Масютенко принимал участие в составлении актов?
– Да, но он не составлял ложных документов. Он максимально старался использовать объективные формулировки, – продолжил защиту чужого мундира Швирикасов.
Отметив некоторое утомление от постоянного изменения показаний подсудимым, суд объявил перерыв. К следующему судебному заседанию, которое состоится 16 апреля, Андрей Лялин пообещал подготовить Александру Швирикасову ряд неудобных вопросов.
Денис Коротков,
«Фонтанка.ру»
